Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин
Когда Иван приблизился, навстречу ему вскочил щуплый чернявый паренёк с латунной цифрой "девять" на бордовой шапочке. Но "клиент" замотал головой, каркнул с чудовищным акцентом: "Нет! Нон! Найн!" – и ткнул пальцем в "двенадцатого".
Чернявый пожал плечами и слинял. За спиной Ивана захихикали другие рассыльные, потешаясь над забавным иностранцем. Затребованный "двенадцатый" подошёл, пряча ухмылку – с клиентом надо держаться почтительно, иначе не видать чаевых.
А придумал Иван вот что. В "Дебре" подробно описывалось пари, заключённое вчера в White’s. Двое джентльменов поспорили о достоинствах прогулочных паровых катеров, на которых им довелось прокатиться в прошедший уикенд. Спор было решено разрешить, устроив гонку по Темзе. Сказано-сделано; за владельцами катеров послали, обговорили условия состязания, назначили распорядителя. И, как водится, сделали запись в клубном фолианте, специально предназначенном для таких целей. К назначенному часу и участники пари вместе с распорядителем и компанией любопытствующих отбыли к Вестминстерскому причалу, откуда должна была стартовать гонка.
Ничего особо примечательного в пари не было, если бы не ставка. Три тысячи фунтов – это очень, очень солидно даже для White’s! А потому, многие из тех, кто не пожелал ехать, тем не менее, живо интересовались исходом состязания. И приехали в White’s раньше обычного, в середине дня. Распорядитель гонки должен прислать рассыльного с известием, как только определится победитель.
"Дебре" сообщал, что этот рассыльный прибыл в клуб ровно в 15.23, о чём, конечно же, была сделана запись в книге. Иван поглядел на часы – стрелки показывали 14.05. Посланец с сообщением об исходе гонки прибудет на Сент-Джеймс стрит через час двадцать. Обычно рассыльных в White’s не пускают дальше двери чёрного хода, а письма, пакеты и прочее полагалось передавать через швейцара. Но на этот раз от правила отступят; мало того, рассыльного в библиотеку, где джентльмены, ожидающие сообщения об исходе гонки, сначала прочтут записку, а потом расспросят его самого, как свидетеля.
Оставался сущий пустяк: уговорить рассыльного уступить на пару часов свою форму. Задача непростая – что бы ни задумал клиент, рассыльный, согласившийся на такую авантюру, рискует лишиться места.
"Двенадцатого" звали Билли. Узнав, что хочет иностранец, он поначалу наотрез отказался, но, увидев в руках клиента жёлтый кругляш, призадумался – и снова отрицательно помотал головой. Иван пропустил между указательным и большим пальцами вторую гинею. Билли вспотел. Иван чуть помедлил и добавил третью.
Ого, как вспыхнули глазёнки! Вряд ли простому пареньку хоть раз в жизни пришлось держать в руках одну из тех монет, в которых традиционно исчисляется стоимость особых, элитных товаров и услуг – предметов искусства, яхт, драгоценностей, скаковых лошадей, редких антикварных книг. С 1817-го года гинеи официально выведены из обращения, их заменили золотые соверены, но название осталось, традиция есть традиция. Лондонский рассыльный не разбирался в подобных тонкостях – но номинал гинеи, двадцать один шиллинг, был ему прекрасно знаком. Тяжкий служебный проступок мог принести Билли шестьдесят три шиллинга, жалованье и чаевые рассыльного за три месяца беспорочной службы.
А ещё – малый успел оценить увесистость мешочка, который Иван извлёк из кушака (черногорский колорит!) Увидев, как алчно уставился на кошель рассыльный, он поспешно спрятал деньги и выругался про себя – не стоило открыто светить своё богатство. Да, кончено, центр Лондона, закон-порядок, констебли – но очень уж подозрительно забегали у Билли зрачки…
– И ещё одна… две гинеи – добавил Иван. – Вы, молодой человек, только что были в клубе White’s? Получите сверх условленного ещё две гинеи, если подробно расскажете, с кем там говорили и как при этом себя вели. Но условие: эти деньги я отдам после того, как выйду из клуба. Хочу убедиться, что вы меня не обманули.
– Конечно, сэр… простите, не знаю вашего имени! – зачастил пройдоха. – Я вошёл с чёрного хода, как было велено – чтобы передать пакет мистеру Фёргусу. Это шеф-повар клуба… нет, с швейцаром не знаком, имени тоже не знаю. Пришлось дожидаться в прихожей, пока швейцар относил пакет. Да, сразу за дверью чёрного хода, под лестницей. Зато потом швейцар дал тапенс[5] на чай. Что? Нет, в White’s раньше ни разу не посылали, это впервые. Да, слышал, конечно, и немало, да и кто не слышал? Нет, обычно в клубах в это время дня никого не бывает, но кто знает, я ведь не прошёл дальше лестницы… Конечно-конечно, никому ни слова – и пусть мистер хорошенько повеселиться. Дураку ведь ясно, что дело пахнет отменной проказой. Ах, пари! Тогда, тем более, всё понятно. Удачи, мистер… откуда вы, из Черногории? Где-то рядом с Турцией? Нет, не слыхал, но всё равно – удачи!
"Вот так, – думал Иван, шагая прочь. – Это Лондон, джентльмены. Здесь все, даже рассыльные привыкли к экстравагантным выходкам состоятельных чудаков. Пусть чудит, лишь бы было чем заплатить за свои чудачества. Конечно, Билли по всему Лондону разболтает о забавном то ли турке, то ли греке, который взялся на пари проникнуть в клуб White’s. Ну и пусть, хуже от этого не будет. Наоборот, сработает на легенду – Иван уже решил, что будет отвечать, если его схватят и передадут полиции.
Он посмотрел на часы и прибавил шагу. Варя едва поспевала следом. Следовало торопиться – через сорок минут в White’s прибудет настоящий рассыльный с известием об исходе пари, а ведь ещё предстояло влезть в полученную от Билли форму, а потом добираться до особняка на Сент-Джеймс стрит. Времени в обрез: надо оказаться в клубе хотя бы за четверть часа до посланца. А потом? Иван подумал о том, что его почти наверняка, разоблачат, и поёжился: могут сгоряча и накостылять. Джентльмены, конечно, не опустятся до мордобоя, а у швейцаров кулаки тяжёлые, в солидных заведениях Лондона нередко служат отставные армейские и флотские унтера. Получить по шее от бывшего капрала или боцмана – удовольствие ниже среднего.
Значит – что? План "Б", как в американских сериалах.
* * *– Ну, как всё прошло? – спросила Варвара. – А то замучилась уже тебя
