Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик
— Ну, давай знакомиться. Ты – Данилка?
Малец поспешно кивает в ответ, косясь на связанных.
— Не бойся их, они тебе уже ничего не сделают. А фамилию свою знаешь? Полностью можешь назваться?
— Ага… Даниил… Адамкевич…
— Хорошо. А скажи-ка мне, Даниил Андриянович, как звали твою бабку по отцу? — если ответит правильно, значит – наш парень. — И сколько ей годов?
— …Яухимияй Тарасавнай… Тольки у прошлым годзе представилася яна.
Все, зкзамен закончен. Это – действительно Алесин братец. Задаю чисто для проформы последний вопрос.
— Алеся теперь у нас жить будет. Ты к ней хочешь?
Парнишка кидает быстрый взгляд на "мамочку", затем быстро кивает, мол, да. Рахиль пытается что-то вякнуть, но получает от стоящего рядом Михалыча звучного "леща" вкупе с дружелюбным пожеланием:
— Пасть заткни, кочерышка гнилая. Тебе слова не давали.
Ну, в принципе, можно и собираться… Так, а что это малый все на стол косится?
— Данилка, а ты есть хочешь?
Тот как-то съеживается, затем через несколько секунд несмело кивает. Чтобы уточнить промелькнувшую догадку, спрашиваю у бандерши:
— Когда он последний раз ел?
Та мнется, но получив еще один подзатыльник, выдает правильный, в смысле, честный ответ:
— Уфчера утром… Эта усе – Беня!.. Ён сказал не кормить, пока не смогёт лампу у конке стырить!..
Нихрена себе, педагогические приемчики! Подвожу мальчишку к столу.
— Давай, Данилка, подкрепись перед дорогой. А мы тем временем сборы закончим, — тот несмело протягивает руку и берет со стола обгрызенную корку хлеба. — Нет, ты как следует поешь!
Придвигаю к нему сковородку с жареной свининой, сую в руку хороший кусок ситного. Парень сначала откусывает небольшой кусочек, а потом начинает изображать мясорубку. Оставив его под Грининым присмотром, тем временем возвращаюсь в кабинет к пахану и отпускаю Семена. Беня лежит кучкой… мяса у стены, чуть слышно постанывая. Старик внимательно смотрит за моими действиями. Напрягается, когда подхожу к нему и достаю нож.
— Лапы сюда давай, — разрезаю веревку, стягивающую кисти, затем, наклоняясь, режу путы на ногах. — Ну, бывай, иван. И помни, что я тебе сказал.
— Что, так вот и отпустишь? И меня, и корешей моих? — опять углом рта усмехается вор. — И рыжье не утащишь?
— Кресты возьму, на них номера пробиты, попробую хозяина найти. А остальное – я не за этим приходил. Мне малец нужен был. Если считаешь, что это богатство твое, забирай. И помни, о чем я тебе сказал.
— Ты, мил человек, видать и взаправду, по другой дорожке шлепаешь, — старый произносит это с непонятной интонацией. — Спасиба говорить не буду, а про слова твои подумаю…
Подождав несколько минут после того, как ночные гости растворились в темноте, старик вышел в другую комнату и стал развязывать своих подручных.
— Клещ, я их из-под земли достану, сукой буду! — небритый телохранитель, морщась, растирал затекшие руки. — Сам на перо посажу, кто меня упаковал!
— Ты, Балда, как был шпаной, так, наверное, и останешься. Коль их найдешь, они тебя же и похоронят, к бабке не ходи. Им нас почикать щас было – легче легкого. Вона, иди на залетного глянь, какой красавец. К нему у них базар был. Мы – так, краем стояли. Мужики с фронту приехали, там крови вдосталь попробовали, смертушки бояться отвыкли. Сунешься, придется мне нового помогальника искать.
— Так что делать-то, а, Клещ?
— Ошмонайте хату как следоваить, чую я, тут еще много интереса заныкано. И с этой сучкой старой потолковать вдумчиво надоть…
* * *Следующим утром нас почтило своим вниманием высокое начальство – штаб армии наконец-то устроился на новом месте и Валерий Антонович приехал нас проведать. Обойдя казармы, конюшню и почти достроенные учебные места, остался доволен сделанным, бравый внешний вид и боевое настроение личного состава тоже не остались незамеченными и привели господина капитана в благодушное состояние. Что позволило несколько смягчить впечатление от сюрприза возле хозблока. Когда мы туда подошли, поварская команда уже собиралась заниматься приготовлением обеда и наша молодежь вовсю им помогала. Ганна и Алеся отмеряли нужное количество требуемых продуктов, Данилка, видимо, не желая чувствовать себя дармоедом, в компании кухонного наряда подтаскивал к полевым кухням дрова.
Вчера, когда мы вернулись, "племяшка" устроила нам позднюю "тайную вечерю", в смысле, накормила всех разогретым ужином, во время которого Алеся чуть ли не с рук кормила свежеотмытого брата. Там же принято было решение оставить пока малышню помогать при кухне. Увидев столь идиллическую картину, Бойко недоуменно посмотрел на меня.
— Денис Анатольевич, это – кто? Решили от доброты своей прикармливать беженцев? А как же быть с секретностью?
— Валерий Антонович, это наши приемыши… ну, как это называется – "сын и дочь полка", в нашем случае – роты. Подробности, если позволите, расскажу чуть позже.
— …Ну хорошо… Надеюсь, аргументы будут вескими… Пойдемте, господа, у меня для вас есть хорошие новости.
Удобно расположившись в канцелярии за столом, Бойко стал радовать нас последними штабными известиями, как всегда, "в части, касающейся".
— Во-первых, Денис Анатольевич, вам надлежит завтра с упомянутыми нижними чинами быть в штабе фронта в десять утра для награждения, — Валерий Антонович достает из полевой сумки и протягивает мне список, хотя я помню его наизусть. — По полной форме одежды, постарайтесь соответствовать моменту. Вручать будет лично новый командующий фронтом.
— Новый комфронта?.. Кто? — задаю вопрос одновременно с Дольским.
— Генерал Алексеев убыл двадцатого числа сего месяца в Ставку на должность начальника штаба Верховного Главнокомандующего. Командование фронтом принял Его высокопревосходительство генерал от инфантерии Алексей Ермолаевич Эверт, командовавший прежде четвертой армией. Постарайтесь приглянуться ему, от этого зависит решение еще одного важного и, надеюсь, приятного вопроса…
Капитан достает папиросы, не торопясь закуривает, в общем, тянет паузу, как взаправдашний маститый актер, наслаждаясь нашим нетерпением. Потом все же снисходит к нашим мучениям и произносит:
— По инициативе начальника разведывательного отделения ныне созданного Западного фронта я был представлен новому командующему и имел с ним беседу, в которой, в частности, изложил вашу, Денис Анатольевич, идею о создании специального батальона. Сейчас в верхах муссируется тема широкого применения партизанских действий и, ввиду участившихся случаев оставления позиций войсками без приказа, создания специальных частей, способных закрыть дыру на передовой. Вы о них рассказывали, называли их ударными батальонами. Я доложил, что у нас в армии уже существует прообраз такого подразделения и ходатайствовал о развертывании вашей роты вкупе с драгунами Анатоля в батальон. Генерал воспринял сказанное благосклонно, пообещал посодействовать скорейшему решению этого вопроса. Так что, готовьтесь, господа.
— Валерий Антонович!.. Вот уж, действительно отличные новости!.. Только где людей наберем?
— Если вопрос будет решен положительно, то, скорее всего, вам с Анатолием Ивановичем придется поездить по полкам на передовой, имея на руках приказ командующего фронтом, и отбирать добровольцев из нижних чинов. Лучше же иметь обстрелянных солдат, чем ничего не умеющее пополнение, не так ли?
— А офицеры? Их где возьмем?
Капитан довольно улыбается и выдает в эфир еще одну "бомбу":
— Троих кандидатов уже нашли и провели с ними беседу… Кстати, вы, господин подпоручик, их знаете и, более того, завтра с двумя из них встретитесь.
— …Стефанов и Бер?!
— Да, их завтра тоже награждают, правда, Владимирами с мечами. Третий – подпоручик Берг, но он сейчас в госпитале.
— Да, я хотел его проведать, но Романа Викторовича перевели в другое место.
— Я вчера с ним уже разговаривал, он согласен. Выписывается через несколько дней, несмотря на незажившие раны, так что скоро с ним увидитесь. А далее потихоньку будем подбирать и других офицеров, подходящих нам, — капитан Бойко смотрит на меня многозначительным взглядом.
А что тут не понимать? Тех, кто разделяет наши взгляды и на войну, и на государственное устройство. А посему готов действовать в этом направлении. Держа в уме даже элемент здорового карьеризма…
— С обязательной проверкой и испытательным сроком. И нужно продумать организацию своей контрразведки и обеспечения секретности, — продолжает мысль Дольский.
Естественно. Что-то совсем не хочется преждевременной популярности. С очень вероятным летальным исходом.
— Само собой разумеется. Насчет этого поговорим немного позже, — Валерий Антонович утвердительно кивает, потом переводит разговор на другое. — А сейчас… Сергей Дмитриевич! Поздравляю вас чином подпоручика! Прошу не позже завтрашнего дня быть готовым соответствовать ритуалу.
