Мэри Джентл - Том II: Отряд
«Будь вежлива: этот парень — доверенный Леофрика в борьбе за власть, не то бы он не оставил Сиснандуса при себе, когда разыгрывал безумца.
Если, конечно, Сиснандусу известно, что это была игра».
По его на удивление подвижному лицу Аш не взялась бы определить, что думает юноша о внезапно вернувшемся здоровье лорда-амира и устраивает ли его положение главы Дома, в то время как Леофрик занят обязанностями короля-калифа.
Политика, сплошная политика. Она встретилась глазами с человеком, возглавлявшим эскорт Сиснандуса. Человек отвел взгляд. Гийом Арнизо: стыдится взглянуть ей в глаза после того, как отказался вернуться в Дижон. «И с ним надо будет поговорить, завтра или в ближайшие дни».
— Союз в весенней кампании. — Леофрик дохнул теплым паром, наблюдая за големами, которые уже сносили мертвых в могилу. — Французов, вероятно, смогу убедить. А не могли бы вы склонить к такому же временному союзу и турков? Договор ждет только подписи герцогини Бургундской.
Утро третьего дня января занялось ясное и очень морозное: земля стала тверже стали, так что даже подкованного коня можно было пускать только шагом.
— Есть ли необходимость забирать столько боеспособных людей только для того, чтобы проводить назад герцогиню? — спросил Оливер де Ла Марш.
Аш, на заемной визиготской кобыле, улыбнулась ему с высокого боевого седла.
— Ага! — жизнерадостно кивнула она.
— Вы берете чуть ли не три сотни ради того, чтобы встретить пять сотен конных янычар…
Аш оглянулась на отряд в сто десять человек, выстроившийся под штандартом Лазоревого Льва, и на бургундцев Лакомба:
— Кто поручится, что турки Баязета не развернутся направо кругом и не отправятся прямиком к Мехмету? Я страдаю обострением подозрительности. Пусть мир и держится — все равно мне неспокойно. Смотрите сами. Жрать нечего. За границами темно. Разбойники расплодились. Пройдет не меньше года, прежде чем в стране восстановится порядок. Что вы скажете, если я ее потеряю из-за нападения шайки бродяг?
Могучий бургундец кивнул:
— Пожалуй, вы правы.
Все четыре прошедших дня люди из сожженных окрестных сел и деревушек стекались к Дижону: все больше по мере того, как вести расходились по округе. Кто выбирался из пещер в известняковых обрывах, кто из лесов, но все голодные и давно забывшие само понятие честности.
Ла Марш добавил:
— И конечно, люди, принявшие на себя основной удар в сражении, заслужили честь проводить герцогиню домой.
«Со дня на день откладываю разобраться с этой чепухой насчет „Львицы“. Хоть бы успеть, прежде чем начнем планировать поход на юг…»
— Но… она? — Де Ла Марш покосился на ехавшую между двумя солдатами Фарис.
— Предпочитаю не терять ее из виду. Она ведь еще недавно командовала теми легионами, не забывайте. Ладно, что прошло, то прошло, но лучше не рисковать.
«Хоть я и сделала кое-что, чтобы заручиться ее содействием».
Чуть в стороне от толпы собравшихся у северо-восточных ворот горожан виднелась ряса Фернандо дель Гиза в окружении не теряющих бдительности пехотинцев. Он поднял руку, благословляя — то ли бывшую, то ли нынешнюю свою супругу.
Аш подняла глаза к небу:
— Светлых часов не так уж много. Мы вернемся в лучшем случае завтра — если найдем их сразу! А скорее ждите дня через три-четыре. Мессир Оливер, раз уж визиготы так расщедрились на продовольствие, напитки и дрова, не кажется ли вам, что стоит устроить праздник?
— О, капитан-генерал, Дева, разумеется, — Оливер де Ла Марш рассмеялся. — Хотя бы уж ради того, чтоб доказать правдивость моей любимой поговорки: свяжись с наемниками, и они пустят тебя по миру своим обжорством.
Аш проехала по восточному мосту мимо раскинувшегося на пригорке поста визиготских канониров. Она махнула рукой, пришпорила кобылку и, поскрипывая седлом, проскакала в голову колонны.
Дыхание замерзало прямо во рту. Обгоняя новых командиров копий, она приветственно окликала каждого, окутываясь облачками белого пара: Людмилу с Питером Тиреллом и Жан-Жаком Кловеттом, заменившими Катерину Хаммель; Виттелеши, шагавшего во главе алебардщиков Прайса; второго заместителя Эвена Хью, Тобиаса, возглавившего его копье. Коня Томаса Рочестера держал под уздцы сержант Элис — ослепший правый глаз был прикрыт повязкой, а еще сочившуюся сукровицей дыру на лице прикрывал вороненый стальной щиток. Нед Моулет и Генри ван Вейен ехали в суровом сознании своей новообретенной командирской власти.
Лица меняются, отряд остается.
Отряд со всех сторон прикрывали конные разъезды. Они проезжали мимо покинутых деревушек и пустынных полосок полей, сквозь перелески, протянувшиеся поперек дороги, в безлюдную глушь.
— Ты хоть знаешь, в какую сторону направлялся Баязет? — спросила Аш Роберта Ансельма. — Только бы не через Альпы: мне худо становится при одной мысли об этих подлючих перевалах!
— Говорил, будет уходить на север, по землям герцогства, — буркнул Ансельм. — Потом к востоку, в Вольные Графства, через границу Лонжо в Хот-Марн, и к северо-западу через Лотарингию. Все зависит от того, как сейчас в этих землях. Он сказал — если не получит вестей, что война окончена, направится в Страсбург, а потом срежет на восток в надежде наткнуться за Данубой на идущих к западу турок.
— И что говорили гонцы, далеко они забрались?
— За границу. Ушли в темноту. Теперь возвращаются с востока. — Ансельм ухмыльнулся. — Если кто из нас не потеряется, можем столкнуться нос к носу.
К концу дня с налившегося желтизной неба слетели первые снежные хлопья.
— Еще какие неприятности можно придумать? — пробормотала Аш, чувствуя, что врывающийся в щели забрала ветер леденит скулы.
— ДА, НЕПРИЯТНОСТИ, ХОЛОД…
— ХОЛОД ЗИМЫ, ХОЛОД МИРА…
— И ЗИМА ПОКРОЕТ ВСЕ, ПОКРОЕТ МИР…
В их голосах Аш послышалась паническая нота. Она подумала, но не стала говорить вслух: «Мы победили. Можете превратить христианский мир в царство льда, но мы победили. Леофрик теперь калиф. Подписываем договор — и на юг, по ваши души».
Она скакала на северо-восток, слыша звон упряжи сквозь пронзительный зимний ветер, — и улыбалась.
На следующий день они долго рыскали по заснеженной округе, пока не наткнулись на разъезд янычар, которые проводили их в сожженную и покинутую деревушку. Над погорельем господского дома и церквушки еще поднимались дымки. Снег покрывал виноградники на склонах холма.
Видно было едва на три-четыре шага вперед. Аш с Ансельмом, Анжелотти и бургундцем Лакомбом по рассыпающемуся каменному мостику переехала замерзший ручей. Из одиннадцати глинобитных домишек осталась стоять пара уцелевших. Их дерновые крыши прогибались под тяжестью снега.
Из высокой развалюхи показались двое. Один — в доспехах, под штандартом Синего Вепря; другой, сняв шлем, обнаружил песочную шевелюру и морщинистое лицо, расплывшееся в улыбке при виде Аш.
— С ней все в порядке, — еще издали крикнул он.
Аш спешилась, отдала шлем Рикарду и бросилась навстречу Джону де Виру, графу Оксфордскому.
— Мир!
— Ваши разведчики рассказали, — он прищурил голубые глаза. — А до того — плохой бой?
— Я начинаю задумываться, бывают ли хорошие бои, — отозвалась Аш и в ответ на понимающий кивок добавила: — Флориан?
— Вы найдете «брата Джона» на мельнице у очага… — И с ухмылкой пробормотал: — Зубы господни, мадам. Графа Оксфордского не отпихивают с дороги, словно какого-то простолюдина! Что такое с этой женщиной? Можно подумать, не видала она герцогини Бургундской!
Ночью снегопад прекратился. На следующее утро, пятого января, как только рассвело, колонна двинулась на юго-запад.
Аш ехала колено к колену с Флориан и говорила:
— Гелимер мертв.
Она позволила своему бывшему лекарю искусно втянуть себя в подробный рассказ о сражении и гибели друзей. Вскоре она уже в деталях описывала ранения и отвечала на точные продуманные вопросы о том, какие средства применили визиготские медики для лечения Катерины Хаммель, Томаса Рочестера и остальных.
— Теперь у нас мир, — закончила она. — По крайней мере, пока к Леофрику не подошлют убийц! Хоть несколько месяцев в нашем распоряжении, раньше не рискнут. До весны дотянем.
— Понадобятся годы, чтоб затянулись раны этой войны. — Флориан подоткнула под ляжки складки плаща, пытаясь защититься от ветра, который стал еще холоднее, когда перестал снег. — Я не могу оставаться их герцогиней. Разделаемся с Дикими Машинами, и с меня хватит.
Визиготская кобылка тихо фыркнула, жалуясь на липнущий к копытам снег. Аш наклонилась потрепать крутую шею под голубым чепраком.
— Не останешься в Бургундии?
— У меня нет твоего чувства ответственности.
— Ответственности?..
Флориан кивнула на едущих впереди Лакомба и людей Марля:
