Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
Но отнесся к словам Саши серьезно. Катастрофа с ее отцом и случай с Соменко, ярко свидетельствовали о том, что то не шутки.
Мне достаточно было вспомнить о том, что отдельные уголовники и небольшие банды занимались тем, что профессионально обыгрывали наивных граждан в карты в поездах, на вокзалах, аэропортах и даже парках.
Государство боролось с этим и никак ничего не могло поделать.
Впрочем история борьбы со ставками на ипподромах тоже богата на разные повороты и неожиданные запреты и последующие разрешения.
После революции 1917 года, большевики полностью запретили тотализатор на скачках. Но поговаривают, что в уже двадцать третьем уже сам Семен Буденный, протолкнул решение о возобновлении работы тотализатора.
Он был заядлым игроком и как человек азартный, «сталинский кентавр», как называл его Троцкий, обладал колоссальной интуицией, и никто не мог сбить его с толку, если он решал поставить на ту или иную лошадь.
Правда был нюанс, советское правительство установило очень высокие налоги на выигрыш и выручку тотализатора.
Стоит ли удивляться появлению черных букмекеров нэповского образца?
Тут же появились прохиндеи, которые стали принимать нелегальные ставки.
Такие букмекеры имели несколько преимуществ перед официальным тотализатором.
В кассе контролируемой государством, нужно было ставить минимум пятьдесят копеек, то чёрный ставочник мог принять и десять копеек у клиента.
Никаких налогов со ставок и выигрыша черный букмекер и игрок не платили.
А по словам Саши синдикат ввел практику ставок в кредит для особо доверенных и постоянных игроков.
Часто бывало так, что люди проигрывали все принесенные на скачки деньги. Имели дома запасы, но желали играть еще.
Оно и понятно. Это болезнь. Старожилы рассказывали, что когда в сорок девятом пожар уничтожил ипподром, то заядлые игроки испытывали что-то типа ломки и поэтому стали придумывать себе другое развлечение на время реконструкции сгоревшего здания ипподрома.
Они собирались группами и играли в «трамвай». Новую игру со ставками в которой был задействован московский городской общественный транспорт.
Участники выходили на улицу и ставили на номера маршрутов трамваев, и то в каком порядке будут приходить на остановку.
Маршруты каждый раз выбирали разные по жребию, чтобы никто не мог обмануть систему.
Правда, однажды произошел забавный случай — игрок выиграл восемь тысяч рублей, естественно дореформенных, что все равно было солидной суммой. Она соответствовала восьмистам после реформы шестьдесят первого года.
Но быстро выяснилось, что он сговорился с диспетчером. В следующий раз заметили, что он бегал в промежутках звонить.
Подслушали, разоблачили. И, конечно, лишили приза, поколотили и изгнали из мира черных букмекеров за жульничество навсегда.
Ставками на тотализаторе в разное время болели знаменитости, от Маяковского до Ширвиндта. Спортсмены, писатели и ученые со своими «системами выйгрыша». Тут случались настоящие жизненные трагедии.
* * *
Простой народ, дошедший до ручки, который так же страдал от тяги к ставкам называли «тотошками» или «тотошечниками».
Однажды я как-то видел толпу «тотошек» возле касс центрального московского ипподрома, представляющих из себя жалкое зрелище.
Я перепутал дату и приехал на «Гонку звезд», где должен был собраться весь цвет нашего автоспорта.
Это место пользовалось популярностью у совсем небогатых людей, прожигающих последние гроши на ставках.
Игроки-лудоманы — в большинстве своем были людьми пенсионного возраста.
Многие давно уже проиграли свои накопления, отложенные на черный день. Там же на ипподроме они проигрывали пенсии.
Они могли громко рассказывать друг другу истории про то как выигрывали тысячи.
Один из них заметил, что я смотрю на них с интересом, повернулся ко мне начал очень эмоционально советовать:
— Парень! Ты тут впервой? — он дождался моего кивка, — Ставь на номер «четыре-два»! Это верняк! Иди сюда.
Он отвел меня на пару шагов в сторону.
— Я с жокеями вас-вась, они мне всех темных заранее расписывают. Ходит шепоток. Не прогадаешь! Деньги есть?
Я растерянно кивнул еще раз, хотя лишних денег у меня совсем не было.
Я не знал, как отказать, чтобы он отцепился. «Тотошка» почувствовал мою неуверенность и принял ее за колеблющееся желание сделать ставку.
— Ты меня понимаешь? Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
— Ну вроде понимаю. Темные — это темные лошадки, которые могут неожиданно победить.
Он радостно хлопнул меня по плечу.
— Точно! Ну вот видишь, ты все понимаешь! Дело верное! Если не знаешь, как сделать ставку, то я тебе помогу. Только это, если выиграешь, не забудь отдать мне мою долю за то, что я тебе фаворитов сдал.
— Доля малая это сколько?
— Двадцать пять процентов от суммы, что получишь в кассе. Ставь на номер «четыре-два»! Запомнил.
Я снова кивнул. Но потом невольно бросил взгляд на его стоптанные ботинки.
Все «тотошки» выглядели не очень. Я сам конечно у портных не обшивался, «фирму» не носил. Но у моего собеседника, как и у других людей в толпе была неопрятная одежда, прохудившаяся обувь.
Его ботинки меня еще больше смутили. И я задал наивный вопрос, который может задать только неискушенный юноша. Вопрос очень расстроил носителя секретной информации о фаворитах.
— А почему вы сами не поставите на номер «четыре-два», если так уверены в победе? Дело же верное?
В моей интонации совсем не было сарказма или иронии. Я действительно недоумевал.
Он расстроенно опустил голову.
— Понимаешь… Не могу. Я деньги дома оставил.
Я так и дуал. Мужик решил сыграть за мой счет. И на тот момент его совсем не волновало, что перед ним стоял школьник. Он был готов меня обмануть.
Без зазрения совести. Он понял, что я не верю ему.
Он начал было терять ко мне интерес, как вдруг его осенила новая идея:
— А может, ты мне одолжишь денег на ставку. На один заезд? Я сейчас выиграю и верну тебе с процентами, а?
Глаза его горели надеждой, что меня всё-таки удастся уговорить. Но я твердно отказал.
— Извините, но нет. Я не собирался делать ставки.
Тогда он отошел, смешался с толпой и принялся с другими обсуждать лошадей.
Мне было любопытно их послушать.
— Саманта ходовая лошадь! Вот верняк.
— Да куда там, твоя Саманта, вечно жопится на старте, ноги у ней плывут. Ей только в колхоз навоз возить. Атлантида — мотор!
— Да, без шансов, твоя Атлантида. Помесь араба с будильником!
— А я вам скажу: Атлантида фаворит! Чует мое сердце выиграю я сегодня гроши.
А потом он запел песню про денежки из советского шансона:
— И ваше нежное шур-ша-ние, Приводит сердце в тре-пе-та-ние, Вы
