Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
— Тебе, дружок, проспаться бы, бухал небось всю ночь? У Атлантиды резвости нет, и не было никогда.
Кто-то со стороны поддержал критику.
— Это точно: скорости нет, мяса много, одна сила.
— Да что ты заливаешь, это у твоей Саманты мясо. Атлантида тягучая, на длинных дистанциях тащит как самолет!
— А я тебе говорю: она молния! Надежная как Аэрофлот и Сберегательный банк, вместе взятые! На нее можно ставить, хоть тыщу — верное дело!
Я не собирался здесь долго задерживаться, но решил дождаться результатов заезда.
Я наблюдал, как они болели. Забавный народ.
Если бы не явные признаки зависимости, то я бы сказал, что народ вполне симпатичный и в большинстве безобидный.
Они страстно переживали за «своих» лошадей, что надежда их не покидала до самой последней секунды. Азарт искажал лица до неузнаваемости. Казалось, что это и не люди вовсе.
Дед, ставивший на Саманту, ласково переиначив популярную в США кличку на русский лад, громко кричал:
— Гони! Гони, давай! Самаантушка!
Уже всё понятно, его лошадь плетется в хвосте, а он все еще вытягивал шею с головой, вглядываясь в финиш, сжимал шапку в кулаке, тряс руками и надеялся на какое-то чудо.
В конечном итоге никто из предсказанных фаворитов не победил.
На трибунах после финиша наступило оцепенение. Ни свиста, ни криков, ни аплодисментов.
В глазах болельщиков недоумение и тоска. Некоторые «Тотошки» молча и скорбно смотрели друг на друга, отвернувшись от лошадей.
Другие переводил взгляды с судей на финишные столбы. Ну а вдруг произойдет какая-нибудь случайность. Результаты отменят, объявят перезаезд.
И темная лошадка, покажет кто тут говорил на полном серьезе, а кто полный балабол.
До объявления диктором результатов живет в их сердцах надежда, тоненькая, как волосок. А потом они не слушают громкоговорители.
В отчаянии комкают и отбрасывают билет, кто-то просто плюется, а кто-то ругается в сердцах:
— Вот, сука!
Все очень злые и несчастные. В глубине души каждый из них уверен, что жокеи лично сговорились с тотализатором.
Смотреть на их безумные лица — лучший иммунитет от лудомании и желания играть на скачках. Не хотелось быть похожим на них, ни за какие деньги.
К тому не было похоже, что эти озлобленные и разочарованные жизнью бедолаги хоть что-то выигрывали и уносили домой.
* * *
Очень долго для таких людей в СССР ипподром был единственным легальным способом утолить жажду азарта и попытать счастья, пока в семидесятых не появилась государственная лотерея «Спортлото».
Она оттянула на себя значительную часть выручек с тотализатора. Черные букмекеры также пострадали. Теневая индустрия ответила расширением в другие сферы. Прежде всего в автоспорт.
Что подтвердили Соменко и Саша. Мы договорились пока не слишком распространяться на эту тему в команде, пока собираем информацию.
Через пару дней после похода к Соменко мы с утра как всегда занимались машиной. Трубецкой появился на пороге бокса с парнем лет тридцати со спортивной сумкой в руках.
— Минуточку внимания, ребята, — подозвал нас князь, — подойдите, пожалуйста, ко мне.
Слава, Артур и я отложили инструмент и приблизились к пришедшим.
— Позвольте представить вам Константина Андропова.Он только сегодня прибыл. Прошу любить и жаловать. Константин — гонщик из Ижевска. Будем пробовать работать вместе. Не хочу загадывать. Но надеюсь, что сотрудничество сложится наилучшим образом.
— Точно сработаемся, товарищ Трубецкой, — самоуверенно отсек сомнения Константин, чем мне очень не понравился.
Признаться. Лично я его вовсе не ждал. По моему мнению, он приехал, чтобы занять мое место.
Но пока я решил не торопится с выводами. Так бывает, что первое впечатление обманчиво, и не приятные люди, оказываются в дальнейшем хорошими товарищами.
Второе, что вызвало отторжение это отношение Константина к ВАЗу и к нашему Соколу, в частности.
Он уволился с Ижевского автомобильного завода, и ушел из заводской команды.
Между ижевскими и тольяттинскими спортсменами всегда существовали напряженные отношения.
Всё потому что, если раньше автомобили подготовленные на АЗЛК или Ижевском автозаводе безраздельно властвовали на гонках, то теперь Жигули очень активно вытесняли их.
Конкуренция между заводами и людьми наложила отпечаток на отношение к автомобилям конкурентам.
— На этом ведре с болтами мне придется выступать?
Андропов подошел к машине, уткнув руки в бока.
Вчера Трубецкой выезжал испытывать установленные Веберы и немного забрызгал кузов.
Князь хотел загнать машину на мойку на автобазе, но я настоял на том, чтобы это дело доверили мне.
Встав, пораньше я с удовольствием вымыл машину, вычистил салон и бока
Сокол выглядел идеально. Автомобиль сиял своей отполированной до зеркального блеска глянцевой поверхностью.
Внутри салона не было ни пылинки. Я даже шутил с утра и говорил, что создал настолько стерильную обстановку, что внутри Сокола можно проводить хирургические операции.
Я посмотрел на ботинки Константина. К подошве прилип порядочный слой ижевской глины, так и не отвалившийся по пути от вокзала на нашу автобазу.
Не спросив ни у кого разрешения, Андропов открыл дверь и сел за руль.
Мы с ребятами переглянулись. Наверно в тот момент мое выражение лица напоминало о тех диких казачьих временах, когда того, кто прикоснулся к чужому коню без спроса могли молча порубить шашкой.
— Успокойтесь, мои юные друзья, — князь положил мне руку на плечо и легонько надавил, — он человек новый, не знает наших порядков, думаю я сумею донести до него наши правила и традиции.
Артур и Слава сами были шокированы такой наглостью.
Рука Трубецкого на некоторое время подействовала успокаивающе, но еще через некоторое время Константин попробовал завести двигатель, но Слава не выдержал, подскочил к машине, распахнул водительскую дверцу и приказным тоном потребовал Константина покинуть салон.
— Глуши движок и выходи! — механик угрожающе нависал над новичком.
— А что такое? — Андропов смотрел на Славу из салона снизу вверх.
— Машина еще не готова.
— Да, брось, Вячеслав. Я же слышу движок нормально работает.
— Я сказал, выходи! Я, как механик, отвечаю за подготовку машины. Она не готова.
— Что с ней не так-то?
— Когда будет готова я тебе сообщу и составлю письменный отчет.
— Ну ладно, — Андропов вылез из салона с кривой рожей.
— Александр, у Константина пока нет жилья. Он поживет вместе с тобой в вагончике, пока мы что-нибудь не придумаем. Я постараюсь решить вопрос побыстрее. В тесноте, да не в обиде, гласит наша русская народная поговорка.
— Хорошо, Игорь Николаевич. Пусть живет столько сколько потребуется.
— Прекрасно,
