Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
На раазлоенном диване, на свалявшемся постельном белье лежал Соменко. Лицо его было отекшим, как после приличных возлияний спиртного. Он был небрит и выглядел сильно старше своих лет.
Я бы сказал, что он состарился лет на пятнадцать. В руке у него была початая бутылка недорого трехзвездочного коньяка.
— А это ты, ну здорово, — он протянул руку и я пожал ее.
Его язык слегка заплетался и он немного не выговаривал окончания слов.
— Знакомьтесь, это Александра Дзюба. Саша, а это наш гонщик, Николай, — я представил девушку Соменко.
— Да какой там гонщик? Был. Был да весь вышел, — махнул рукой пьяным жестом, — но я уже не переживаю, по хрену мне уже. Ой, простите девушка.
Коля попытался порыться в своей памяти, потом тут же вспомнил ее имя.
— Простите, Саша. Подожди, — он вытянул указательный палец попробовал сфокусировать свой взгляд на девушке, — как ты сказал? Дзюба? Я же твоего папку знал. С девятого автокомбината, он тоже был гонщик…
— С третьего. С Третьего автокомбината.
— Жаль, жаль. Хороший мужик был, — он развел руками в сторону, и немного расплескав коньяк, задрал брови вверх, подался подбородком чуть вперед, — что поделаешь, опасный спорт. Мы все знаем на что идем.
Он откинулся и сделал глоток коньяка.
— Ой, что это я вам не предложил? Коньяк будете? Сань, — теперь Соменко оживился и обратился ко мне, — сходи на кухню, там рюмки в шкафчике.
— Спасибо, за предложение, но как-нибудь в другой раз, ответил я, интуитивно понимая, что Саша тоже не станет пить.
— А девушка?
— Девушка думает, что и вам достаточно на сегодня, — Саша ответила сама за себя, потом спокойно подошла и забрала бутылку из руки Николая.
Она отправилась на кухню и мы оба с Соменко услышали, как она выливает коньяк в раковину.
— Ты что? — хотел было продолжить возмущаться Николай, но на него снизошло благодушие, как это бывает с пьяными людьми, поэтому он беззаботно прокомментировал, — ну и ладно. У меня еще есть. Вон там, подай, Сань.
Его рука, колебаясь, указывала на бар в стенке.
Саша уже вернулась в комнату и вместо меня направилась к бару. Она открыла его и выгребла оттуда целую батарею оставшихся пустых и початых бутылок с алкоголем.
Их ожидала та же участь, что и трехзвездочный коньяк.
— Ой напугали кота селедкой, я сейчас позвоню друзьям, мне еще ящик привезут.
Саша остановилась. Она злилась, в и своем гневе была еще прекраснее.
— Вы себя видели в зеркало, видели кого вы превратились?
— А в кого я превратился? — Коля удивленно поднял брови, посмотрел на Сашу, — Ин вино веритас — истина в вине…
Потом перевел взгляд на меня.
— Что? Всё так плохо?
Я кивнул. Мне не хотелось говорить, человеку который потерял способность самостоятельно передвигаться, резать правду матку, но похоже, что в ближайшее время ему это говорить некому.
Некому, кроме нас, людей из команды Академии Наук ему никто не скажет, что пора остановиться.
— Если честно, то я совсем не ожидал, что ты решишь нырнуть на дно бутылки. Тебе на вид лет пятьдесят или даже больше. Прости, не мое дело, но с алкашкой и вправду стоит завязать.
— Ты что, пришел мне нотации читать? Яйцо курицу не учит! Понял малец?
— Зря вы так, Соменко, — Саша испытала к Николаю, что-то типа презрения.
— Этот малец, между прочим, так надавал лещей Котэ Махарадзе, братцу вашего дружка Давида, что весь ресторан ему чуть ли не стоя аплодировал. Мне ребята рассказали, что он за вас горой вышел перед всей командой кутаисских. А вы его все уколоть пытаетесь. Несмотря на ваш возраст, вам есть чему у него поучиться.
— Давид, мне не дружок, — пробурчал Коля и опустил глаза.
— Да? Надо же. Все? Вы уже закончили ваши с ним делишки на тотализаторе?
— На каком тотализаторе? Ничего не знаю, впервые слышу.
— Ну понятно, — Саша сверкнула молниями, — с меня хватит этого цирка. Я пошла, подожду тебя внизу. Ищите свою истину, ищите. Но вы ее там не найдете!
Саша ушла, громко хлопнув дверью.
Проводив ее взглядом и дождавшись, когда девушка уйдет. Николай глядя в потолок сообщил мне:
— С характером. Не завидую тебе. Хоть и красивая, но она еще у тебя крови попьет. Запомни мои слова.
— Запомню. Про какой тотализатор она говорила?
Теперь он разглядывал мои часы на руке, доставшиеся от деда.
— Понятия не имею, — я понял, что он врал, — ты что, правда вхреначил в рожу Котэ?
— Да, говорят нельзя было.
— Если ты был прав, то можно.
— Как это? Ведь «законника» нельзя пальцем трогать.
— Это он для своей шушеры «законник», а серьезные люди, в местах не столь отдаленных, так не считают. Его не короновали. Он сейчас, скажем так, авторитетный хулиган. Не более того. Так что, в этом плане спи спокойно.
— Коль, мне надо идти. Мы тебе шоколада, апельсинов, буженины и сыра принесли. Саша в холодильник убрала, чтобы не испортилось. Тебе, если что надо — ты говори. Я могу раз в неделю к тебе приезжать. Только бухла не проси. Все равно не привезу.
— Ну спасибо и на этом, — он протянул руку для прощания, — ступай. Хороша девчонка, не упусти.
— Ты не сказал, может нужно что?
И тут я увидел, как по его щеке скатилась слеза.
— Знаешь, что мне надо?
— Что?
— Мне надо чтобы ты этого урода «сделал» по всем статьям на треке, урыл просто! За Нинку, за команду, за Жигуленка, за меня. Ты прости меня. Я как тебя увидел, то сразу понял, что Он — Коля поднял указательный палец к потолку,— тебя ко мне на смену прислал.
Я попробовал его успокоить.
— Коль, да перестань. Ты может еще…
— Не надо, Сань. Я все про себя знаю. Я слишком рано расслабился, пошел легким путем. Вот и результат. Только дай мне слово…
— Какое?
— Не связывайся с этим тотализатором. Никогда. Однажды войдешь — выйти не сможешь. Не дадут.
— Тотализатором?
— Я наврал тебе. Она права. Дочь Дзюбы. Ты приезжай время от
