Олег Крюков - Отдел по расследованию ритуальных убийств

   - Куды, милок, путь держишь? – окликнул его проезжавший мимо крестьянин.

   - А куда ведёт эта дорога? – в свою очередь спросил Политковский.

   - Дак, в Малый Лип и ведёт. Елизавето-Марьинская обитель там. Поедешь?

    - Ну что ж, в обитель, так в обитель.

   Капитан забрался на телегу.

   - А ты, видать, из их благородий будешь?- посмотрел на него возница.

   - Сам же всё видишь?

   - Тяжело ноне вашему брату?

    - А кому сейчас легко?

    - Ну, не скажи. Большевики-то землю крестьянам раздают.

    - Обманут они вас, видит Бог, обманут!

    - Да мне в волости бумагу показывали. Вроде, как новой власти указ. Так там, русским языком писано: - «Вся земля - крестьянам».

   И мужик с вызовом посмотрел на попутчика.

      Капитан тяжело вздохнул. Что он мог возразить на это? Мол, власть эта безбожная, а значит, сейчас издаст один декрет, завтра – другой? Но для крестьянина всё, что исходит сверху незыблемо и сомнению не поддаётся. Хотел Политковский рассказать о том, что Царской семьи скорей всего уже нет в живых. Хотел, да не сказал. Во-первых, до конца не верил в это сам. Если уж он не верил, так, что говорить об этом селянине? А если и поверит, что с того?  Царь ведь от престола отрёкся. Отрёкся от Богом ему врученной России, ещё недавно великой империи, а сейчас разодранной на части, захлебнувшейся собственной кровью.

    Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Когда из-за поворота показались деревянные монастырские постройки, мужик истово перекрестился.

   - Спасибо тебе, дядя! – капитан соскочил с телеги.

   - Господи, спасе! – отвечал крестьянин.

    Его ждали. Чему Политковский совсем не удивился. Три монахини в строгих, чёрных одеяниях стояли у ворот обители и скорбно смотрели на дорогу.

   Капитана провели в гостевую, где дали умыться и вычистить одежду. Затем пожилая монахиня повела его к настоятельнице.

   Его, совершенно светского, военного человека, удивительное дело, провели прямо в женскую келью. Там, кроме настоятельницы, пожилой женщины с усталым осунувшимся лицом стоял мужчина в одежде священника. По осанке, цепкому взгляду Политковский определил в нём военного человека.

   Он представился и подошёл под благословение.

   - Вы прибыли со стороны Екатеринбурга? – уточнил священник.

   - Ещё сегодня утром я был в городе.

     Их взгляды встретились. В глазах одного ясно читался вопрос, в глазах другого смутно угадывался ответ.

   - Генерал Дитерихс и чехи уже на подходе, ещё несколько дней и сопротивление красных будет сломлено, - словно успокаивая сам себя, сказал священник.

   Капитан, не отрываясь, смотрел в серые глаза.

   - Простите, не имею чести знать вашего имени…

   - Отец Георгий.

   - Отец Георгий, боюсь, что уже поздно.

   - Что? Они не посмеют!

   Лицо священника побледнело. Политковский смолчал, но взгляд отвёл.

  - Что вам известно? – справился отец Георгий с волнением.

   Капитан коротко поведал о своих злоключениях. Когда он в своём рассказе дошёл до встречи с «чёрным человеком», рука священника вцепилась в нагрудный крест с такой силой, что побелели пальцы.

 - Очень неприятный господин, назвавшийся Мессиром, упомянул о каком-то пророчестве. И что этой ночью оно сбылось...

   - Он пришёл к вам один? Как он выглядел?

   - Вы знаете, на стене коридоре явно просматривались две тени, но вошёл этот господин один, да и потом в коридоре, когда уходил я никого не видел. А похож… ну да, на одного из этих крикунов Государственной Думы.

 Отец Георгий обессилено опустился на край узкой кровати. Кроме неё и маленького столика никакой мебели в келье не было.

 - Агафья! Воды! – крикнула в дверь настоятельница.

   В келью вошла круглолицая монахиня с большой кружкой в руках, но священник пить не стал.

 - Давайте помолимся!

 Все четверо, включая Агафью, опустились на колени, отчего в келье стало совсем тесно. Офицер видел, как отец Георгий, настоятельница и Агафья беззвучно шевелили губами. У него же в голове вертелась одна и та же фраза: « Господи! Помилуй Россию!».

Иосиф

    Глаза женщины были полны скорби. Она протягивала к нему руки, она звала его.

    - Алихан, сынок! Вернись, прошу тебя!

     Почему она зовёт его так? Его имя звучит совсем по-другому. Он – плотник, призванный вбить последний гвоздь в крышку гроба. Сколько гвоздей он уже вколотил в ладони, запястья глупых жертв, безропотно, подобно овцам, идущим на заклание? Он не вёл счёта, считает другой.  Великий Счетовод, от вездесущего взора которого не ускользнёт в этом мире ни одна песчинка. И он твёрдо знал, что это не Бог.

    Иосиф с трудом открыл глаза. Перед взором подобно миражу в пустыне ускользал  расплывчатый рисунок. Сознание никак не хотело возвращаться оттуда, где стояла закутанная в платок женщина с печальным взглядом. Стояла и звала его.

   - Сынок, вернись!

   Зарычав, он рывком перевернулся на спину.

   - Очнулся? Быстро, однако!

   - Развяжите меня!

   - Ага, мы тебя развяжем, а ты опять кун-фу показывать начнёшь.

   Иосиф втянул ноздрями воздух и медленно выдохнул через рот.

  - Ну, чего пыхтишь, самурай?

 - Я – сотрудник следственного комитета ООН, - произнёс он, чеканя слова. – В нагрудном правом кармане - удостоверение.

 Дядя Миша ловко обыскал Иосифа, выложив на кухонный стол сотовый телефон, удостоверение сотрудника следственного комитета ООН, какие-то пилюли в разноцветных капсулах и в упаковке без названия. Старый мастер поднёс упаковку к носу.

 - Наркотик?

 - Это лекарство, - сказал наблюдающий за ним Иосиф.

 - Значит, вы – сотрудник ООН? – спросил Глеб, рассматривая удостоверение.

 - Там всё написано. Развяжите меня!

 - Интересно, а почему представитель такой уважаемой во всём мире организации проникает в чужую квартиру как злоумышленник?

 Глеб направил луч фонаря в лицо лежавшему на полу человеку. На миг мелькнула мысль, что он где-то его видел. Вот только, где? Теперь он знал, что мысль эта не даст ему покоя, пока не вспомнит.

 - В записной книжке моего телефона найдите четыре звёздочки. Это номер правительственной спецсвязи.   

    Парень взял в руки  аппарат из хромированной стали, подержал на ладони.  Тяжёлый! Кроме цифровой и латинской буквенной клавиатуры на нём имелась всего одна кнопка. Глеб вздохнул. До начальства дозвониться так и не смог, телефон владыки недоступен, так что не у кого спросить совета. Он легко поглаживал большим пальцем кнопку.

   - Я звоню в Центральный? – спросил Михаил Анисимович.

 Вспомнил! Он вспомнил, где видел этого человека! Та же кошачья грация, почти нечеловеческая реакция.

   - Алик Мамедов!

   Глеб подошёл, продолжая светить фонарём в лицо.

   - Ты ведь Алик Мамедов, правда?

   - Я не знаю, кто такой Алик Мамедов, - спокойно ответил Иосиф. – В удостоверении написано моё настоящее имя. Если вы не знаете английского, я могу перевести.

   - Помнишь меня, Алик? Москва, секция тхэквондо…

   В это время в левой руке Глеба завибрировал телефон из хромированной стали.

     Человек, которого узкий круг посвящённых знал под именем Мессир, всё больше раздражаясь, смотрел на большой монитор, из динамика которого шли длинные гудки. Ещё один сбой? Его длинные музыкальные пальцы выбивали нервную дробь по широкой столешнице. Он посмотрел на удобно размещённую перед собой клавиатуру, нашёл справа кнопку «Delete». Лёгкое нажатие и абонента, который не отвечает, разнесёт в клочья. Также как и тех, кто находится в радиусе двух метров от него. Но Мессира терзала жалость, вернее жадность. Жалко было терять такого агента. На его подготовку ушёл не один год. А сколько потрачено на вербовку, обработку? После успешного выполнения этого задания он планировал подвергнуть Иосифа инициации.

   Мессир размышлял. Может и не случилось ничего из ряда вон выходящего, он просто оставил аппарат в машине. Но его инструктировали, что телефон 24 часа в сутки должен быть с ним везде. В ванной, туалете, в постели с женщиной.  Инструкции вдалбливались на протяжении месяцев и засели в мозгу подобно микрочипу. Значит, всё-таки, что-то случилось.

   Мессир вздохнул. Его указательный палец потянулся к кнопке и слегка ударил по ней. Пока это была кнопка «Enter». На мониторе появилась подробная карта северной столицы. Где-то в центре мигал красный огонёк. Он навёл курсор и сузил круг поиска. Затем нажал кнопку на пластиковой панели, что была вделана в столешницу слева.

   - Срочно направить нашу петербургскую оперативную группу...

   Он продиктовал адрес хорошо поставленным голосом, с еле уловимым неопределимым акцентом.

   - Агента доставить мне. С остальными… действуйте по обстоятельствам.