Олег Крюков - Отдел по расследованию ритуальных убийств
- Так кто же вы?
В глазах незнакомца угасал безумный огонь убийства. Из тёмно-зелёных они стали серыми, словно покрылись пеплом.
- Зовите меня… Мессир.
Санкт-Петербург. осень 2018 года
Иосиф осмотрел дверь. Его насторожило, что сигнализация была, но она не работала. Её не включил хозяин, или отключили незваные гости? Иосиф считал, что разбирается в людях. Старый коллекционер не из тех, кто, поставив на входную дверь дорогостоящую сигнализацию, вдруг забывает её включить. Хотя с этими стариками всякое случается. Склероз, маразм и тому подобные издержки старости.
Он приложил ухо к прохладному дерматину. Дом был полон звуков. Где-то с шумом неслась по трубам вода, работал телевизор, ругались жильцы. Но в квартире старика было тихо.
И всё же рисковать не стоило. Иосиф спустился на улицу, где за ближайшим углом припарковал свой автомобиль. Достал из багажника моток крепкой шёлковой верёвки, специальные перчатки, в которых не скользили руки.
В соседнем подъезде ему даже не пришлось взламывать замок чердачного люка, тот был закрыт на обыкновенную щеколду. Он двигался по тёмному чердаку так осторожно, что даже голуби не обращали на него внимания.
Он выглянул в чердачное окно. Дождь полчаса как закончился, ночное небо над городом очистилось от туч, заблистало звёздами, и он по привычке стал искать свою. Но не нашёл. Это был дурной знак. Мессир узнав об этом, рассердился бы, ибо при выполнении миссии нельзя было отвлекаться на то, что прямо или косвенно не способствовало её осуществлению.
Крыша была покатой и скользкой от дождя, но удобные ботинки с ребристой подошвой позволили достаточно быстро добраться до её середины, где как раз этажом ниже находились окна квартиры.
Он осмотрел мачту большой антенны, прикрученной к крыше большими болтами. Подёргал, вроде держится крепко, и принялся привязывать верёвку. Надел тепловизоры, с виду обыкновенные очки с тёмными стёклами. Правда, стоили эти очки не дешевле какого-нибудь раритетного издания.
Иосиф обвязал себя вокруг талии и начал осторожно спускаться. Лёгкие и прочные ботинки фирмы «Timberland» прекрасно держали мокрую кровлю, и вскоре он висел на высоте четвёртого этажа, упираясь ими в кирпичную стену.
Он проходил альпинистскую подготовку, и спуститься на верёвке с крыши, для него было парой пустяков. Мягко отталкиваясь подошвами от стены, в два счёта достиг нужных окон. Осторожно заглянул в одно. Лунный свет отразился в голубом кафеле на рабочей стене, высветил газовую плиту. Так, кухня. Он качнулся на верёвке вправо, вцепился рукой во внешний откос соседнего окна, осторожно заглянул. Старинной работы письменный стол, который, должно быть стоит больших денег. И ящик под столешницей открыт. Старик, уходя, забыл его закрыть? Слишком много совпадений; входная дверь, ящик стола.
«Кто будет тайно проникать в квартиру», - размышлял Иосиф. Уж явно не полиция. Грабители? Что ж, вполне возможно, коллекционеры всегда были для них лакомым куском.
Если обыкновенные взломщики перед его приходом покинули квартиру, они не стали бы тратить время на сокрытие следов взлома, просто оставили бы открытой входную дверь. Профессионалы, проводящие несанкционированный обыск, уходя, вновь подключили бы сигнализацию, чтобы не оставлять следов. Значит эти люди, кто бы они не были, сейчас внутри. И действовать нужно было немедленно, вдруг они охотятся за тем же?
Иосиф не боялся ни грабителей, ни полицейских. Приказ Мессира должен быть выполнен любой ценой.
Он оттолкнулся в сторону кухонного окна и вынул нож.
Спустя секунды Глеб понял, что злая энергия спускалась сверху, как бы накрывая собой дом. Михаил Анисимович напряжённо смотрел на своего молодого напарника, тот ткнул пальцем в потолок и выключил фонарь.
Они вжались в стену, по обе стороны сейфа. Дядя Миша так и не выпустил из рук упакованный в политэлен бумажный лист.
Старинные часы на стене кабинета неспешно отсчитывали секунды, и лишь их равнодушное тиканье нарушало напряжённую тишину.
С улицы послышался еле уловимый шорох, и вскоре пробивающийся в окно кабинета слабый свет уличного фонаря, заслонила чья-то тень. Человек, заглядывающий в окно, не мог видеть оперативников, припавших к стене сбоку от него.
Глеб осторожно, очень осторожно придвинулся к окну и нашёл маленькую щель между раздвинутой занавеской и стеной. В неё был виден болтающийся на верёвке человек, весь в чёрном. Даже на глазах были тёмные очки, и это-то ночью!
Верхолаз несколько секунд вглядывался, что там, за стеклом? Затем, качнувшись, исчез. Глеб показал Михаилу Анисимовичу на стену, за которой была кухня, и старый мастер, спрятав лист во внутренний карман куртки, неслышно выскользнул из кабинета.
Незнакомец уже открыл простенькую оконную задвижку и ступил на подоконник, расстегивая карабин на поясе. Неслышно спустился на пол и так же беззвучно ступая, двинулся к выходу, где дядя Миша поджидал его с распростёртыми объятиями.
Реакция у пришельца оказалась на зависть. Лишь только Михаил Анисимович сделал движение навстречу, нож со свистом описал полукруг, и он лишь чудом успел в последний момент отклониться. Лезвие острое, как бритва срезало клок волос с бороды старого мастера, а незнакомец уже делал следующий выпад, целя в лицо. Дядя Миша ушёл в сторону, поймав за запястье руку с ножом, целя свободной рукой в затылок. Но рука его лишь скользнула по макушке противника, и в следующее мгновение он получил сильный удар подошвой ботинка по колену, и на развороте локтём в грудь. Последний удар отбросил его к стене. От боли перед глазами пошли красные круги, а человек в тёмных очках готовился нанести последний удар.
В кухню ворвался Глеб, и опять незнакомец среагировал мгновенно. Его рука с ножом изменила траекторию, он полоснул наотмашь, целя новому противнику в горло. Глеб присел, чувствуя, как сталь рассекает воздух над головой, и на выдохе выбросил вперёд обе руки с напряжёнными ладонями. Противник отлетел в другой угол просторной кухни, смахнув по пути со стола чайный сервиз. «Наверняка, дорогой и старинный» - почему-то подумалось Глебу.
Врезавшись спиной в стену, Иосиф, словно резиновый мяч отскочил от неё, и двинулся на Глеба, выписывая ножом молниеносные восьмёрки. Молодому оперативнику ничего не оставалось, как отступать. До тех пор, пока он не упёрся в стену. Лезвие приближалось, продолжая выписывать немыслимые геометрические фигуры.
Глеб вспомнил строки Шота Руставели. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Вот и ему надо посмотреть на себя и этого быстрого как метеор парня, со стороны. Он выдохнул, исторгая из себя горячку боя, чувствуя, что холодное спокойствие овладевает им. Как в замедленном кадре увидел приближающийся к нему нож. В последний момент ушёл чуть вниз и влево. Острое лезвие пробило штукатурку и вошло в деревянную обшивку, а он уже нанёс локтём удар прямо в дорогую оптику. Тепловизоры треснули, Иосиф на несколько секунд ослеп. Глеб подсечкой сбил его на пол, а сверху уже навалился дядя Миша, надавливая пальцем точку на сонной артерии.
- Надо бы связать его покрепче, пока в отключке. Уж больно шустрый. Как бы коленный сустав мне не сломал.
Глеб подобрал нож. Городская модель Impact, с двухсторонней заточкой. Прорезиненная рукоятка удобно легла в ладонь. Неплохая игрушка! Будем считать её боевым трофеем.
Он подошёл к окну, подтянул к себе верёвку и отрезал большой кусок. Гостю она больше не понадобится.
Дядя Миша завёл лежавшему без сознания руки за спину, и связал их особым узлом, который изобрёл сам. Назвал он его монастырским, и Глеб, сколько не пытался, ни разу не мог распутать этот мудрёный узел.
- Ну, что теперь делать будем? – спросил Михаил Анисимович, задирая штанину.
Глеб посветил. Колено начало распухать, наливаясь лиловым цветом.
- Старею! – виновато оправдывался старый мастер, ощупывая ногу.
- Да брось ты! Парень хорош! Таких бойцов не часто встретишь. Бьёт из любого положения, по немыслимым траекториям!
Он подобрал разбитые очки, кое-как приладил на своём носу.
- Если бы он ещё очки догадался снять, лежать дядь Миш здесь не ему, а нам с тобой.
- Лет десять назад уложил бы твоего Брюса Ли за пару секунд, – продолжал ворчать тот.
« Раз вспоминает, что было бы десять лет тому назад, значит, действительно стареет», - подумал Глеб, набирая на своём сотовом номер владыки.
Екатеринбург. Июль 1918-го
Два раза его останавливали красноармейские посты, но, прочитав мандат, пропускали. Выйдя из города, капитан свернул на просёлочную дорогу, продолжая идти без цели.
