Грегори Киз - Империя хаоса. Тени Бога
Один из солдат, охранявших крафтпушку, умер, так и не узнав, откуда пришла смерть. Второй успел выстрелить, порох лишь опалил Оглторпу лицо, мелькнувшая сабля отсекла руку противника.
Оглторп почувствовал, как что-то ударило его в спину. Он резко повернулся, это был Томочичи — окровавленный томагавк в руке, на лице свирепая улыбка. Обрадовавшись, Оглторп прижался к индейцу спиной, так он чувствовал себя спокойнее хотя бы на время.
Крафтпушка представляла собой железный брус, длиной шесть футов, едва возвышавшийся над землей и довольно легкий, так что ее без труда можно было поставить на вертлюг, как корабельную. Оглторп с суровым видом развернул крафтпушку на восток, прямо на артиллерию врага. В этот момент ближайший расчет его заметил, один из артиллеристов заряжал пушку, а второй дал залп.
И Оглторп выстрелил. Похожая на молнию струя ударила в соседнюю пушку, а затем в расположенную за ней, артиллеристы, нелепо дергаясь, падали замертво.
Что-то больно ударило Оглторпа в спину, его охватила ярость — за что Томочичи бьет его? В следующее мгновение они оба упали. Когда Оглторп перевернулся, он увидел, что пуля прошла сквозь живот индейца и ударила его в спину. Индеец чуть приподнялся и схватил его за плечо, губы его двигались, но Оглторп не слышал слов. С безразличием он наблюдал, как их обступали солдаты, и еще он заметил, что на его левой руке недостает трех пальцев.
Придерживая тело Томачичи, Оглторп повернулся, чтобы открыто посмотреть смерти в лицо.
* * *— Мы должны выкурить его оттуда, — сказал Франклин. — В грузовом отсеке весь наш арсенал.
— Слишком поздно, — тихо сказала Адриана, глядя на поднимавшиеся к ним снизу вихри. — Они запустили мины.
— Мины?
— Русские раздобыли страничку из вашей книги, господин Франклин, — сказала Адриана. — Мины — это шары, подобные тем, что поднимают в воздух корабли. Они поднимаются благодаря собственной мощности и несут взрывчатое вещество. Вероятно, эти мины обучили реагировать на излучение ваших эгид.
— У меня есть меры защиты от них, — буркнул Франклин, — но они все там, где засел Стерн.
— Насколько я понимаю, в нашем распоряжении не более минуты.
— А почему не воспользоваться exorcister?
Адриана снова покачала головой:
— Если они начнут падать, они взорвутся. Насколько мне известно, ваш прибор имеет довольно ограниченный радиус действия, поскольку взрывчатое вещество — водород.
— А ты не можешь их остановить, Адриана? — вмешалась Василиса. — Ты же знаешь, как заставить шары остановиться.
— Конечно, знаю. Но мне нужны мои слуги — malakim, которых у меня сейчас нет, — ответила Адриана, продолжая смотреть на приближавшиеся смертельные вихри.
— Красные Мокасины! — закричал Франклин. — Красные Мокасины!
Индеец сидел с растерянным видом, а Горе перевязывала ему голову.
— Я… — Он рассеянно водил взглядом. Затем взгляд его остановился и сделался более осмысленным. — Я могу помочь. Мадемуазель, вы сможете управлять детьми моей Тени так, как вы управляли malakim?
— Попробую.
— Тогда возьмите их. Я вам их отдаю.
Адриана протянула manus oculatus в сторону индейца и увидела детей его Тени. Их природа, по сравнению с malakim, была более простой. Они имели одно ярко выраженное свойство — ярость. Адриана протянула к ним эфирные пальцы: прикасаясь, она изучала их.
— Я вижу их, — пробормотал Роберт. — Маленькие красные точки, они увеличиваются.
«Научи их, — услышала Адриана голос Красных Мокасин, он транслировался через детей Тени. — Или помоги мне научить их».
Когда malakim разговаривали с ней, они говорили ее голосом. И сейчас голос Красных Мокасин звучал как ее собственный голос, но только немного странно.
Адриана считала образцы связей в поднимавшихся шарах, затем сделала исправления, чтобы растворить эти связи, и представила их детям Тени. Ее malakim с легкостью понимали расчеты, но индеец не знал математики. Есть ли способ сделать расчеты доступными его пониманию?
Такой способ существовал, и он возник в ее сознании. Расчеты нужно было передать либо вкусом, либо запахом — композиционно сложным ощущением. А Красные Мокасины в свою очередь передаст это ощущение детям Тени.
— Совсем близко уже, — сказал Роберт.
И дети Тени поняли. Они налетели, как маленькие ястребы, вонзили в шары когти силы и разорвали их. Malakim, сидевшие внутри, свободно вздохнули, и бомбы полетели вниз, взрываясь. Небо вспыхнуло белым, обжигающим пламенем, и «Молнию» подбросило, как ялик на высоких волнах.
Из-за бомб, как орлы на маленьких ястребов, налетела стая malakim. Адриана и Красные Мокасины неожиданно стали участниками войны иного мира, войны особого рода. И на заднем плане Адриана чувствовала присутствие своего сына, и сила его возрастала, связь между ними укреплялась и служила лестницей Иакова для его слуг.
Появилось еще больше шаров, летящих вверх.
— Ваши средства защиты сейчас крайне необходимы, — сказала Адриана Франклину. — Красные Мокасины и я будем заняты некоторое время.
* * *Франклин тоже это понимал, Адриана и Красные Мокасины всматривались в пространство, где происходило то, что он не мог, или не хотел, видеть.
Это также означало, что Красные Мокасины не сможет сотворить одно из своих чудес — убить Стерна через стальную обшивку отсека.
Что ж, пусть будет так. Несмотря на предостережения Тага, кто-то должен был подняться в грузовой отсек.
Сам Таг упал и лежал теперь на палубе, Горе пыталась оказать ему помощь. Роберт тоже был ранен, а дон Педро…
Дон Педро поднимался по трапу.
Франклин хотел остановить его, но слова застряли в горле: криком он дона Педро не остановит, только заставит насторожиться Стерна.
И тогда Франклин выхватил шпагу и бросился за аппалачи. Сейчас, когда в его голове немного прояснилось, он понял, что нельзя ворваться в отсек, полный боевых снарядов, и открыть там огонь.
Дон Педро толкнул люк, но тот приподнялся всего на дюйм, не больше.
— Похоже, он его чем-то завалил, — предположил Франклин.
— Очень хорошо, — сказал дон Педро. — Но ведь есть еще один люк, на крыше, не так ли?
— Вот черт, как это я мог забыть о нем! Конечно есть!
— Как к нему подобраться?
— Через кабину.
— Отлично.
И дон Педро мимо тела Кричащего Камня поспешил к кабине. Стекло крепилось к петлям и открывалось внутрь. Дон Педро огляделся, стоя на носу корабля, и запрыгнул наверх.
Франклин последовал за ним. Когда он поднялся, перед его глазами мелькнули лишь мокасины запрыгнувшего на крышу аппалачи. Чертыхаясь, Франклин начал подниматься по ступенькам трапа.
За пределами эгиды все выглядело странным. Эгида преломляла свет и искажала материю, но не в совершенстве. Находиться под эгидой было все равно, что находиться внутри призмы, мир — небо, облака, земля внизу, похожая на топографическую карту, — расцвечивался всеми цветами радуги. Он ценил способность эгиды скрывать их от посторонних глаз, но если он поскользнется, не исключено, что падение будет малоприятным.
«Не исключено», — мысленно повторил Франклин, глядя вниз. Франклин забрался на крышу корабля как раз в тот момент, когда дон Педро поднял крышку люка и оттуда полыхнуло пламя. И хотя пламя не задело аппалачи, жар опалил лицо, и он упал, закрыв руками глаза.
— Не шевелись! — заорал Франклин. — А то упадешь!
Он поспешил на помощь дону Педро.
В этот момент из люка показалась голова Стерна, на лице — оскал смерти, над головой — красный светящийся шар.
— О, мистер Франклин, — произнес он, — кажется, мы остались один на один.
— Сейчас здесь будут мои друзья.
— Возможно, они будут здесь и найдут тебя мертвым.
Стерн поднял левую руку — в ней было оружие.
14
Крыша Мира
Оглторп смотрел на обступивших его солдат. Это были солдаты Содружества.
— Генерал? — Парень с копной огненно-рыжих волос опустился рядом с ним на колени.
— Мы что, захватили артиллерию противника?
— Да, сэр. Нам помогли крылатые корабли, они пробили небольшую брешь в линии обороны, мы прорвались, ну а там уже сами…
— Слава Всевышнему.
Оглторп сел, затем повернулся в сторону Томочичи:
— Ты слышишь?
Но вождь ямакро внимал голосам иных миров. Его дни, как он сказал бы, остановили свой бег. Оглторп поцеловал его в лоб и закрыл другу глаза. Ему было жаль расставаться со старым вождем.
— Вы ранены, сэр, — сказал один из следопытов.
— Да, моя рука… — Он взглянул на окровавленную кисть, не понимая, где мог потерять пальцы.
