Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик

— Дело в том, что я ищу людей для проведения одного… рискованного и опасного мероприятия, могущего принести огромную выгоду всем участникам. К вам мне порекомендовали обратиться персоны, хорошо вас знающие. Они заверили, что это дело не каждому по зубам, но назвали вас и вашу группу, как самых лучших исполнителей подобных акций. Я надеялся, что у нас состоится серьезный разговор, а вместо этого смотрю на устроенный здесь дешевый балаган.

— Простите, герр Шульц, некоторые меры предосторожности. Тем более, что вы очень похожи на полицейского.

— Почти угадали, я действительно ношу мундир, — фон Тельхейм усмехнулся, заметив появившееся напряжение во взгляде поляка. — Но здесь я выступаю в роли сугубо частного лица, выполняющего… скажем так, просьбу определенной группы людей. Достаточно могущественных, и, замечу, очень богатых, чтобы к их мнению прислушивались.

— Хорошо, герр Шульц, давайте перейдем к делу. Можете говорить свободно, у меня нет секретов от своих товарищей по борьбе, — пан Вацлав горделиво выпрямился и даже слегка расправил плечи. — А этого спящего сквалыгу мы сейчас…

— Это было бы несколько опрометчиво с вашей стороны. — Майор повернул голову в сторону столика, за которым клевал носом незадачливый пьянчужка. — Герман, можешь заканчивать спектакль и спокойно допивать свое пиво.

Только что спавший нетрезвый бродяга мгновенно протрезвев, обвел присутствующих колюче-пристальным взглядом, будто прицеливаясь в каждого, а потом неожиданно улыбнулся и отсалютовал кружкой. Что-то похожее на уважение на миг промелькнуло в глазах поляка, затем он усмехнулся. — Ваш человек так правдиво изображал пьяницу, что я, признаться, поверил… Ну что ж, чужих ушей здесь нет, можете говорить спокойно, герр Шульц… Или, вероятней всего, герр ФОН Шульц?

Фон Тельхейм, не торопясь, достал из внутреннего кармана портсигар из вороненой стали, невзначай повернул его так, чтобы собеседнику была видна серебряная монограмма Круппа на крышке, вытащил и закурил новую сигарету. Затем задумался на пару секунд, а потом задал неожиданный вопрос:

— Господа, зная вас, как пламенных патриотов Польши, хочу спросить… Вы не хотите исполнить свой долг перед вашей многострадальной Родиной, создать реальную предпосылку для обретения ею независимости, и одновременно заработать крупную сумму? Скажу сразу, речь идет о цифре с пятью нулями.

— В какой валюте? — охрипшим вдруг голосом спросил один из "студентов".

— В любой, какую вы укажите. Марки, фунты, франки, доллары… Я представляю… определенные финансовые круги, для которых выбор валюты, равно, как и размер суммы являются незначительными деталями, — майор откинулся на спинку стула и с наслаждением затянулся ароматным табаком.

— Начало очень интересное. Расскажите теперь, герр Шульц, что мы должны сделать, — Ковальский быстро оправился от неожиданности, в глазах появился хищный алчный блеск.

— А вот сейчас, мой дорогой пан Вацлав, я все же буду настаивать на разговоре тет-а-тет, как говорят лягушатники, — вежливость фразы немного диссонировала с жестким тоном, которым майор ее произнес. — Это – не моя тайна, и даже не тех, кто меня послал. Не хотелось бы в случае утечки информации разбираться кто и по какой причине ее допустил. Поэтому, пусть ваши спутники пересядут за самый первый столик у входа, Герман последует их примеру. Вместе им будет удобней присматривать за тем, чтобы нам никто не помешал.

Юзик хотел было возмущенно что-то ответить наглому незнакомцу, но одного взгляда Ковальского, брошенного на него, было достаточно, чтобы все слова остались непроизнесенными.

— Делайте то, о чем попросил герр Шульц! — поляк проводил взглядом девицу, "студентов" и последовавшего за ними спутника фон Тельхейма, затем повернулся к майору. — Теперь можете говорить свободно, нас никто не услышит. Так в чем будет заключаться наша задача?

— Необходимо переправиться в Россию, там связаться с людьми, которых я назову. Они помогут вам разместиться и даже устроиться на работу. Вы ведь, если не ошибаюсь, по первой профессии инженер-путеец? По сигналу вы должны быть в указанном месте в указанный час. Задача – остановить нужный поезд и изъять из него… одну очень высокопоставленную персону, которую впоследствии передать нашим представителям.

Пан Вацлав удивленно смотрел на майора, безмятежно пускавшего дым к потолку.

— Герр Шульц, вы хотите, чтобы мы… напали на поезд… русского царя?!…

— Нет, что вы, пан Вацлав… При всем моем уважении, такая задача, боюсь будет вам не под силу. Императорский поезд хорошо охраняется… В отличие от двух санитарных поездов, в которых простыми сестрами милосердия служат очень знатные дамы, находящиеся в родстве с… некоторыми высочайшими особами.

За столом повисла мертвая тишина, от неожиданного предложения Ковальский оправился не сразу.

— То есть вы предлагаете нам захватить одну из великих княж…?!

— Пан Вацлав! Будьте немного сдержанней!.. Нет нужды произносить то, что вы уже поняли… — фон Тельхейм бесцеремонно перебил собеседника, затем перешел на шепот. — Русский царь будет посрамлен, если он не смог защитить даже своих детей, как он может управлять империей. В стране начнутся волнения, и это может здорово поспособствовать заключению сепаратного мира и выходу России из войны.

— А в чем же выгода ваших финансовых кругов? — поляк уже понял идею и теперь старался разобраться в нюансах.

— Выгода заключается, во-первых, в том, что увеличатся военные заказы для победы над Антантой и появятся новые источники сырья из России. А во-вторых, можно будет сыграть на биржевой панике, которая непременно возникнет после этого события. Приведу вам пример столетней давности. На Парижской бирже, когда было несколько сообщений о высадке сосланного узурпатора Бонапарта, каждое из них сопровождалось паникой. Во время которых знающие люди, скорее всего и организовавшие эти сообщения, буквально за день сколачивали баснословные состояния.

— Хорошо, ваш интерес я понял, — Ковальский решил задать самый важный вопрос. — Только вот как это поможет, по вашим словам, обрести независимость нашей многострадальной Польше?

Фон Тельхейм внимательно глянул на собеседника, еще раз затянулся сигаретой и продолжил:

— Об этом лучше спросить господина Пилсудского. Как по-вашему, за что воюют ваши земляки в рядах австро-венгерской армии? Неужели полковник стал бы создавать воинские части и участвовать в войне, не имея определенных договоренностей с Кайзером и австрийским императором?.. Ваши соотечественники из Польского легиона, да и все поляки, просто не поймут вас, если будет упущен такой шанс.

Хорошенько обдумайте то, что вы услышали. А завтра, к примеру, в два часа дня здесь же дадите мне окончательный ответ…

Доктор с недоумением посмотрел на конверт, и, не найдя подписи отправителя, вскрыл его и достал небольшой листок бумаги, на котором было написано торопливым почерком: "Уважаемый Михаил Николаевич! Не откажите в любезности еще раз побеседовать со мной и Петром Всеславовичем. Павлов".

Михаилу Николаевичу хотелось не спеша, обстоятельно проанализировать события последних часов, а посему он немедля отправился на квартиру к Бартонду, запасные ключи от которой ему вручил накануне предусмотрительный хозяин. Прибыв на место, доктор собственноручно заварил в объемистом фарфоровом чайнике ароматный напиток, прихватил связку баранок и занял место за письменным столом. В списке неотложных дел, который он набросал на листе бумаги, на первом месте стояло – немедленно связаться с капитаном Бойко и Гуровым. Но долго заниматься планированием ему не дал Николай Петрович, который, не раздеваясь, вбежал в комнату, потрясая каким-то конвертом и, едва отдышавшись, почти прокричал своему другу:

— Миша, может, ты объяснишь, что значит сия бумага?

На бланке университета было начертано предписание, в соответствии с которым приват-доцент Бартонд Николай Петрович откомандировывался в распоряжение верховного начальника санитарной и эвакуационной части всех фронтов, генерала от инфантерии Его высочества принца Ольденбургского.

— Не торопись, Николай, сейчас разберемся, а пока попей чайку.

В этот момент в дверь позвонили, а через мгновение на пороге появилась фигура ротмистра Воронцова.

— Господа, прошу меня простить за столь бесцеремонное вторжение, но дверь была не заперта. Я к вам с новостями от академика Павлова.

— Подождите, с новостями, уважаемый Петр Всеславович. Возможно, вы в курсе столь неожиданных изменений в моей судьбе? — с этими словами Бартонд передал ротмистру предписание.

— Успокойтесь господа, как раз об этом я и хотел с вами переговорить. Кстати, Николай Петрович, вы не один, кто получил подобный приказ. Ваш покорный слуга, по согласованию с товарищем министра внутренних дел, командующим отдельным корпусом жандармов, свиты Его Величества генерал-майора В. Ф. Джунковского также откомандирован в распоряжение принца Ольденбургского. Да и вы, Михаил Николаевич, по моим данным получите аналогичный документ. Но об этом, я думаю, вы услышите лично от его высочества. А сейчас, господа, у нас просто нет времени на разговоры. Я взял на себя приятную обязанность передать вам письменное приглашение его высочества прибыть на церемонию награждения "ЗА ПОЛЕЗНЫЕ ОБЩЕСТВУ ТРУДЫ", которая состоится в четыре часа пополудни во дворце генерал – губернатора.