Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна
— Перед тем как напоминать мне о правилах, начни с себя. Пересекать границы Пустоты живым запрещается, однако данную догму нарушают все кому не лень, — с издевкой выплюнула она и резко повернулась ко мне. Кончик длинной косы, выглядывающей из-под чепца, хлестнул по талии.
— Один раз пройти через порталы не равно выпустить к живым людям сотни призраков, жаждущих мщения. Я уже молчу о том, что через дыры в материи пройдут и более опасные существа. От пожирателей до высших демонов из самых холодных глубин беспросветного забвения.
Крест на груди Смерти тускло блеснул. Взгляд ее стал непроницаемым, а цвет лица приобрел характерный сероватый оттенок. Как у двухдневной покойницы из морозильной камеры в морге. Сложив руки перед собой, она прижала их к животу и задрала повыше подбородок.
— В сердце бескрайней пустоши, куда нет ходу ни мне, ни другим ангелам смерти, вокруг раскаленной бездны движется колесница. В ней нашли последнее пристанище отвергнутые души, которые не принял ни Всевышний, ни Лукавый. И каждый из этих людей видит свое: кому-то чудятся телеги, кому-то караван. А для кого-то стучит колесами поезд, длиною в шестьсот шестнадцать вагонов. Если остановится и задержать дыхание, стоя в центре последнего перекрестка, то услышишь его мерный грохот, который напоминает звон колокола в храме единого бога. По нему и надо искать это место.
Я прислушивался к каждому слову. Когда Смерть подошла ближе, дыхание, пропитанное горьким пеплом, коснулось моего лица и нежным перышком пробежалось по коже.
— Колесница никогда не останавливается. Она подпитывается все новыми и новыми душами, которые попадают туда, минуя Великий суд. На нее можно взойти, но нельзя сойти. Во всяком случае, без посторонней помощи.
— И чего ты хочешь? Взойти или выпустить оттуда кого-то?
— Мой сын, мой чудесный мальчик, попал на колесницу вместе с твоим предком. Михаил Романов, воспользовавшись помощью магов хаоса и ведьм, избежал участи стать Жнецом. Вероятно, тогдашний понтифик приложил к этому руку. Через него в Москву передали «Заклятую книгу Гонория Фиванского» — один из самых старых гримуаров, который еще сохранился. Благодаря ему Михаил ушел от проклятия.
— Ясно. Мне нужно достать их обоих, — за стенами вновь послышались выстрелы, но я постарался не обращать на них внимания.
— Не совсем. На Михаила мне плевать. Приведи моего сына, и я сниму проклятия с рода Романовых. Моя помощь и вечная благодарность станут вашими спутниками на ближайшие четыреста лет. Ровно столько, сколько вы страдали. Ведь нет никого лучше смерти в союзниках у живых.
— А если не смогу?
Ее ладонь обожгла ледяным прикосновением щеку. Вся правая половина лица тут же онемела. Будто я прилег на металлическую плиту в лютый сорокаградусный мороз и проспал на ней не меньше часа.
— А не сможешь, Романов, — прошипела Смерть и обдала смрадом гниющих останков, — я заберу все, что тебе дорого. По кусочку. Начну с любви и закончу страной, которую ты так рьяно защищаешь и оберегаешь. Не будет ни покоя, ни вечности, ни плаща Жнеца. Только холод, голод и удушливые объятия бездны на дне забвения, куда ты отправишься без права на прощение.
За ее спиной замелькала знакомая тень. Капюшон колыхнулся вместе с трепетным танцем огоньков, когда Жнец покачал головой. Отговаривал меня от заключения самоубийственной сделки. Ведь выполнить заданные условия фактически невозможно.
Я вновь перевел взгляд на Смерть и посмотрел в ее бездонные глаза. Кажется, в моих ушах зазвенел тот самый «колокол».
— Откуда мне знать, что ты сдержишь слово? — я отвел голову в сторону, и неприятное покалывание пропало. — А не как в случае с моим сердцем? Никакого согласия на его передачу я не давал.
— Мария обратилась ко мне незадолго до твоего рождения, — Смерть хмыкнула, когда мой изумленный вздох вырвался изо рта раньше вопроса. — Ты не знал? Едва она узнала, что ее сын родится с тяжелым пороком, как обратилась к ведьме из рода Салтыковых для дачи клятвы на крови и заключения контракта со мной. Довольно необычный опыт. Первое подобное соглашение на моей памяти.
— Это невозможно. Ты забрала сердце гораздо позже, — выдавил я с трудом.
— Утроба связывает мать и ребенка, как единое целое. Так что в данном случае реально все. Но для проведения ритуала ты должен был достигнуть возраста, когда подобное вмешательство пройдет практически бесследно.
Мое состояние приравнивалось сейчас к растерянности и беспомощности. Словно меня сбросили с огромной высоты в яму. Я все летел и летел, но так и не достиг дна. Но время на обдумывания услышанного не осталось. Кто-то принялся ломиться в двери, затем послышался отчаянный крик капитана отряда:
— Ваше императорское высочество! Поторопитесь!
— Ну так что, Романов, — Смерть протянула ладонь, на которой из ниоткуда возник тонкий кинжал. — Заключаем договор?
— И ты закроешь завесу?
— Ни один призрак или монстр больше не пройдет границу из Пустоты. Все прорехи затянутся. Но разгонять незваных гостей придется вам. Мне запрещено творить такую магию в мире живых без разрешения Всевышнего. Тебе лишь нужно пролить кровь на землю, и духи сами явятся на ее запах. Дальше дело за твоими воинами.
Легкие наполнились тленным воздухом, и я протянул раскрытую ладонь. Где-то в груди заворочалась неуверенность, но мне пришлось отбросить все сомнения. Другого выхода нет. Без помощи Смерти нам не справится.
— Я принимаю твои условия, — прозвучал в тишине усыпальницы мой приговор.
Глава 75. Алексей
— Вот черти, а.
Я вышел из усыпальницы в тот момент, когда один из черносотенцев выстрелил под ноги подплывающему призраку. Яркая вспышка и последовавший за ней отвратительный визг пронеслись над пустынной площадью вместе с порывом аномального ветра.
Один из магов крякнул от удивления, когда духа отнесло в его сторону и близстоящая ведьма развеяла того прямо у него перед носом.
— Спасибо, — буркнул он и смущенно почесал лоб.
— Пожалуйста, — равнодушно бросила рыжая. Но задержала на нем взгляд гораздо дольше, чем следовало по протоколу.
— Ядвига, — одернула ее Анна, после чего повернулась ко мне. — Ваше императорское высочество, вы закончили?
— Да.
Бегло осмотрев меня, она удовлетворенно кивнула и на старославянском языке приказала сестрам встать в позиции. Две сзади, одна впереди. Идеальный треугольник. Каждая из ведьм сделала едва заметное движение руками, и зажжённые черные свечи, которые они приготовили заранее, поднялись в воздух.
По три на каждую.
— Мы поставим щиты, чтобы призраки не разлетелись, — маг-воздушник напряженно посмотрел на меня. Между его пальцев пробежали светлые искры. — Вы уверены, что готовы, ваше императорское высочество? Внутри круга вы будете максимально уязвимы.
— Мы защитим цесаревича ценой своей жизни, — пролаял командир черносотенцев.
— Я понимаю, но призраков много. Некоторые уже плотно сплотились с другими в единое целое. Сюда же потянутся одержимые и твари, которые могли пройти через прорехи в гранях.
— Со мной все будет в порядке.
Никто не поверил мне на слово, но все предпочли промолчать. Только переглянулись и решительно заняли позиции. Черносотенцы подняли оружие, ведьмы тихо начитывали заклятие, а маги принялись за построение щита.
Он работал наподобие ловушки для грызунов. Как только призраки и остальная дрянь переходили невидимую границу, щит захлопывался. Дальше дело шло за ведьмами, которые должны поставить печать.
Не лучшая идея…
Неупокоенные души, по сути, становились вечными заложниками Петропавловской крепости. Но другие варианты отметались. У нас не было настолько сильных некромантов, которые способны отправить такое количество мертвых за грань обратно в Пустоту. Даже Егор не справился бы. Он не в том состоянии.
Если вообще жив, а не погиб вместе с Максом.
Я встретился взглядом со Смертью.
Стоя всего в нескольких шагах от меня, она оставалась невидимой для всех присутствующих на площади. Как и Жнец, который кружил рядом. В голове тут же пронеслись наставительные слова, произнесенные Смертью после заключения нашей сделки.
