Первый БПЛА Второй Мировой - Максим Арх
Разведчик кивнул. Размял ногу, оперся на ближайшее дерево, вздохнул и, аккуратно ступая, двинулся вперёд — через поляну, где трава серебрилась от росы. С каждым шагом он ощущал, как силы уходят, будто земля вытягивала их из него. Но он всё равно шёл.
Самолётик тем временем не остался висеть на месте, а полетел за ним, держа дистанцию. Он двигался почти бесшумно, лишь изредка выдавая себя лёгким гудением винтов. В утреннем воздухе этот звук напоминал далёкий шорох — будто комар кружил над ухом.
— Так как, говорите, вас зовут? Николай? Это правда ваше имя или позывной? — спросил Кудрявцев, стараясь идти ровнее, хотя нога всё чаще начала подгибаться.
— Меня — того, кто управляет, — на самом деле зовут Николай. А это устройство на самом деле называется беспилотный летающий аппарат «Семицветик». Подобные устройства также называются для краткости БПЛА, беспилотники, коптеры или просто дроны.
— Ясно, — коротко ответил Сергей, и, переведя дух, уточнил: — А лет вам сколько?
— Двадцать один. Думаю, мы ровесники.
— Гм, вот как? Значит, тогда давайте опять перейдём на ты? Или вы против?
— Не возражаю.
— Вот и хорошо, — он остановился и отдышался. — Тогда давай знакомиться. Кто я, ты уже понял. А вот кто ты, я совсем не уловил. Так значит, говоришь, ты управляешь этим… как ты его назвал — дроном?
— Да.
— Так управляешь ты им, сидя где-то в помещении, в тепле?
— Почти что так и есть, — ответил голос, а потом, после паузы, добавил: — Тут, конечно, не совсем в тепле, но кое-какая крыша над головой есть.
— А далеко ты отсюда находишься?
— Не очень, — уклончиво произнёс Николай и, будто сменив тему, спросил: — А куда, собственно, вы… то есть ты, теперь собираешься направляться?
— Известно куда — к нашим, куда ж ещё, — с усилием выдохнул Кудрявцев.
— Но ты же совсем слаб. Тебе нужно отдохнуть и ногу подлечить. У тебя кровью вся штанина испачкана, явно не комара прихлопнул!
— Ничего, — прокряхтел Сергей, подошёл к ели и залез под её низкие ветви, прячась от ветра. — Сейчас чуть отдохну, и пойдём дальше.
— Гм, ты ж только-только отдыхал…
— Чёта опять притомился… видать не отдохнул…
Голос помолчал, а потом вдруг встревожено воскликнул:
— Да у тебя жар! На тепловизоре температура тела почти тридцать девять с половиной. Сергей! Слушай меня! Пока есть силы, срочно снимай сапог и вытаскивай осколок или чем там тебя ранило.
Кудрявцев и сам уже понял, что терпеть больше нельзя. Сапог был тяжёлый, портянка вся пропиталась кровью, и, как оказалось, промокла насквозь. Младший лейтенант стянул обувь, вылил из голенища натёкшую внутрь тёмную густую жидкость, потом размотал портянку. Нога тягуче пульсировала мучительными вспышками, кожа горела.
— Молодец! — сказал голос. — Давай занимайся, а я сейчас тебе лекарства привезу!
Дрон рванул вверх и исчез за деревьями. Сергей остался один. Он достал из вещмешка нож, зажал тряпицу зубами и, не медля, начал доставать металл. Боль пришла сразу — резкая, ослепляющая, будто раскалённое железо вонзили в плоть. Впрочем, почему «будто»? Именно так и было. Мир перед глазами дрогнул, пошатнулся и сузился до одной цели: вытащить любой ценой, иначе — смерть. Временами казалось, что всё вокруг растворилось — остался только он, нож и боль, пульсирующая в висках.
Сколько раз он терял сознание, он не помнил. Может, один, может, десять. В какой-то момент пальцы сжали что-то твёрдое и он, наконец, сумел извлечь осколок. Кровь потекла сильнее, но боль отступила.
И когда последний кусок металла был вытащен, в небе вновь зажужжал знакомый звук. Беспилотник вернулся, завис над ним и скинул небольшой свёрток, аккуратно перевязанный прозрачной липкой лентой.
— Тут медикаменты и вода, — пояснил голос. — Открывай скорее, я скажу, что делать.
Сергей посмотрел на непонятную упаковку. Бумага была белая, гладкая, будто из какого-то неизвестного материала. Осторожно поддел ножом край. Внутри оказалась прозрачная лёгкая бутылка с водой, нарезанная колбаса, ломтик сыра, хлеб. А рядом — бинт, пузырёк с зелёнкой и два бумажных кулька: один с таблетками, другой с белой мазью.
Он поднял взгляд, ожидая объяснений.
— Мазь с антибактериальным составом, — спокойно произнёс голос. — Помогает при глубоких ранах, ускоряет заживление и не даёт начаться заражению. Таблетки — обезболивающее и противовоспалительное. А порошок — это стрептоцид. Он остановит кровотечение и не даст ране загноиться. Ну, про бинт ты и сам знаешь, про зелёнку тоже.
Кудрявцев молча кивнул, хотя не был уверен, что понял хоть половину сказанного.
Силы уходили. Он боролся с дремотой, с тем липким ощущением слабости, которое подкрадывалось к телу.
— Сергей! Не спать! — резко приказал голос. — Сначала выпей таблетки и обработай рану!
— А вдруг это всё отравленное… — прошептал младший лейтенант, больше по привычке, чем из настоящего недоверия.
— Не говори ерунды! — раздражённо произнёс Николай. — Если бы я хотел тебя убить, зачем бы помогал? Ты же видел, что я этот свёрток сбросил. Дрон этой модели поднимает до пяти килограммов. Будь я врагом, при желании мог бы просто уронить не свёрток, а какой-нибудь камень на тебя с большой высоты, и всё. На этом бы твои приключения закончились. Так что не глупи, а лечись!
Сергей усмехнулся, навалившаяся усталость путала мысли. В словах незнакомца был резон, да и выбора не оставалось. Воды у него не было уже давно, бинты закончились ещё при перевязке капитана Самохвалова.
Он открыл бутылку и жадно выпил половину. Вода была холодная, с лёгким привкусом металла, но вкуснее он не пил, кажется, ничего в жизни. Потом под руководством голоса, бубнящего из дрона, проглотил таблетки, запил их ещё одним глотком жидкости. Как ни хотелось опустошить сосуд до конца, он всё же сумел пересилить себя, плеснул немного на рану, промывая поражённое место, а потом присыпал его порошком из кулька, намазал привезённой мазью и туго перевязал бинтом. Руки дрожали, но он всё сделал аккуратно, хоть и почти машинально.
Когда закончил, откинулся к стволу ели, тяжело дыша. Сил не осталось вовсе. Голос сверху что-то говорил, но слова тонули в гуле крови в ушах. А потом всё потемнело, мир качнулся, поплыл и растворился.
Последнее, что младший лейтенант успел запомнить, перед тем как провалиться в небытие, это та жадность с которой он опустошил газированной воду из бутылки, которая
