Барон фон дер Зайцев – 2 - Андрей Готлибович Шопперт
А у самой глазки карие горят. Сама не меньше тем пацанов серебра алчет. А что делать? Ну, во-первых, сейчас в Риге точно не до янтаря. Там осада была. Там предместья по словам Семёна пожгли. Явно не время янтарём торговать. Но и, во-вторых, есть. Появление такого количества необработанного дзинтарса обрушит к чертям собачьим рынок, и четверти стоимости не получишь. Опять же и, в-третьих, есть, Иван Фёдорович книжки про попаданцев читал и в отличие от всех до единого правителей России точно знает, что торговать сырьём — это дебилизм. Нужно переработкой сырья заниматься. Бусы из янтаря стоят в десять раз дороже такого же по весу количества простых камешков. И янтарь — это не алмаз. Его гораздо проще обрабатывать. Это мягкий податливый камень. Нужен свой ювелир. В Риге? Ну, можно и в Риге, но лучше в замке, здесь, чтобы ни от каких цеховиков не зависеть.
Это бусы. А если янтарная комната??? Сколько она будет стоить? Всю Прибалтику сейчас купить можно. В янтарной комнате, после того как её воссоздали, Иван Фёдорович был. Вот тут Путин молодец. Такой шедевр стране вернул. Хрен с ней с настоящей, что дойчи похитили во время войны. Новая ничем не хуже. Скорее даже лучше. Технологии обработки другие.
А ещё вспомнил Иоганн поделки, что в девяностых были. Потом исчезли. Наелись люди. Но не сейчас. Сейчас это будит такая диковинная диковина, что ой-ё-ёй. Это картины с использованием янтарной крошки и маленьких камешков на срезе дерева. Осенний лес, там или рожа льва. Художник нужен? Ну, в Италиях всяких есть уже. Да сам он художественную школу в детстве закончил. Возможно, он сейчас лучший художник в мире. Он льва в профиль и в анфас точно нарисует, как и берёзу с жёлтой листвой.
Что ещё из янтаря делают? Видел он шкатулку. Тоже, имея оборудование, изготовить из таких вот, огромных кусков, не составит проблемы. К тому же, можно не обязательно из цельного куска. Делают же витражи? Свинец не проблема.
Ну и совсем можно за сумасшедшие деньги продавать чашки из янтаря. Нужно только токарный станок ножной изобрести. У матери Ивана Фёдоровича была, когда он пацаном был, ножная швейная машинка. С педалью такой. Ничего сложного, он помнил принцип действия. Колесо можно и деревянным сначала сделать. А можно и в Риге заказать. Пусть отольют из бронзы. Льют же и колокола, и казаны. У них вон, в замке, четыре котла разных размеров, всяко разно, отлить котёл сложнее, чем не такое уж и большое колесо. Педаль? Ну, деревяную можно, а можно и литую заказать вместе с обоими колёсами. А коленвал и привод сделает их кузнец, это далеко не бином Ньютона.
— Чего молчишь? — развеяла бриллиантовой дым над головой Иоганна Герда.
— Я из старых денег тебе и пацанам выдам. Есть марки. Как в Ригу поедем разменяю. Не прямо сейчас. Ну, я ещё поузнаю у отца преподобного и Матильды может у них мелкие монетки есть. И у нашего батюшки спрошу. Пообещай пацанам, что обязательно расплачусь, пусть не переживают.
— Понятно. Дальше собирать? Там и буря была, полно камней на берег вытащила и где водоросли были ещё мест полно.
— Собирать. И как дождей не будет, водоросли тоже нужно жечь. Мы же несколько бочек масла купили, а мыло из разных сортов масла так и не попробовали варить, со всеми этими… войнушками.
Герда ушла довольная. Опять будет пацанами рулить. Иоганн подозревал, что девчонке те серебрушки и не нужны вовсе, ей они нужны только, как способ организовывать ребят деревенских. Ей командовать нужно, а не деньги.
Ну, у каждого свои тараканы в голове.
В этот же день и ещё один способ обогатиться обнаружился. Парень уже и забыл, что давал плотнику задание изготовить деревянный стетоскоп, когда увидел, как ведьма Матильда прижимает ухо к груди больного, чтобы прослушать, как он там дышит через раз. Нарисовал тогда и отдал Игнациусу — главплотнику. Отдал и забыл. Столько всякого такого за это время произошло, что точно не до стетоскопа было. А только Герда, гордо вздёрнув нос, покинула батянькин кабинет, как туда вторгся плотник и брякнул на стол перед ним трубку не трубку рожок не рожок, стетоскоп не… Да нет, именно деревянный красивый покрытый лаком стетоскоп и брякнул.
— Карлос сделал. Рисунок увидел и сделал. Хороший парнишка.
— Предатель он и ренегат и вообще гад. Бросил нас в такую минуту.
— Винится он, — перекрестился Игнациус, — не все воины. А он — мастер.
— Ладно, чего уж, простил я его уже. Повернись ко мне спиной и рубаху задери, — велел плотнику Иоганн, нужно же проверить, как очередная вундервафля работает.
И ведь отлично работала, слышно было, как хрипло дышит плотник.
— Так, Игнациус, ты болен. Бери руки в ноги и вот эту штуку и срочно дуй к Матильде, не нравится мне как ты дышишь. Хрипы у тебя. Сдохнуть можешь.
Глава 6
Событие шестнадцатое
Что сделали с пирамидами жители Каира? Они разобрали блоки внешней облицовки из красивого известняка и настроили в Каире мечетей, дворцов и просто хибар множество. На многомиллионный город хватило. Разобрали к чертям собачьим всё до последнего камешка, ладно, до предпоследнего, оставили чуть, чтобы было, чего изучать археологом, и о чём спорить всяким египтологам. А ЗАЧЕМ НА ОБЛИЦОВКЕ БОССЫ? Что с них взять с дикарей? Камень в каменоломнях добывать долго и трудно, а тут хрень непонятная из камня торчит. Это потом придумали, что пирамиды строили, чтобы фараонов хоронить, на самом деле — это древние склады для будущий строителей мечетей. Это Аллах позаботился о своей пастве и приказал фараонам склады построить.
Ну, бог с ними с египтянами египетскими. Пока два с половиной дня Иоганн болел и лежал под двумя одеялами и потом полтора дня собирался на тот берег, чтобы и самому янтарь поискать, и запасы водорослей, что растащили на шалаши, и тем самым высушили почти, оценить, неразумные египтяне из Русского села разобрали мост.
С одной стороны, народ его понять можно. Возвращаются это они к родным Пенатам, а там какой-то обормот дверь с дома снял и вместо неё кусок старой дырявой во всех местах и расползающейся попоны вонючей пристроил. А на дворе осень далеко не ранняя
