Наследник 2 - Дмитрий Шимохин
— Мария Володимировна и тебе грамотку писала, — ответил я и, достав ее из сумки, протянул Хованскому.
Он внимательно оглядел ее, в том числе печать, и приступил к чтению, она фактически была идентична грамоте, что я передал Одоевскому. Вслед за ней настал черед и других моих грамот.
— Вот уж чудеса господни, — протянул Хованский и тут же перекрестился, а вслед за ним и мы.
Я лишь кивнул, соглашаясь, что, дескать, чудеса.
Пару минут была тишина, и первым заговорил Иван Меньшой.
— Слух пошел, что Дмитрий Иоаннович челобитные сам нынче начал принимать по вторникам да четвергам. Может, стоит напрямую идти к царю да явить себя перед людьми?
— Можно, конечно, и так, но, думается, много тогда шепотков пойдет. А дело тут тихое, родственное, не стоит уж так на всю Москву. Надо сперва с Нагими сговориться, а они уж царю сообщат как надо все, — отмел предложение Иван Большой.
— То верно, вот только и опасность для нас немалая, — протянул Хованский. — А коли царь осерчает? — задумчиво пробормотал он, оглядывая меня.
«Началось», — промелькнуло у меня в голове.
— Ну, опасность то есть, только уж, думаю, царь будет рад объявившемуся родичу. По отцу ныне же он одинок, он один из калитичей, как считается, остался. Да и коли Андрей Володимирович появится, многих это охолонит.
— Да кабы не пытку какую удумали, — буркнул Иван Меньшой. — Поэтому и явиться перед народом.
— Так дело повернуться по-всякому может. Нагие же скажут как надо, нашепчут, — стоял на своем Иван Большой.
— Думаю, все же к Нагим идти надо. Андрей им родич, они помогут, да и в любимцах у нового царя, — высказался Хованский.
Я же просто кивнул, так как идея идти к Нагим и заручиться дополнительной поддержкой мне просто нравилась больше, чем заявиться в наглую и сказать: «Здравствуйте, царь батюшка, я ваш родственник и местами очень даже близкий».
Часа два они спорили, переливая из пустого в порожнее, решая, как лучше сделать, меня это даже утомлять начало, но все же смогли сговориться, что лучше через Нагих.
После же аккуратно начали меня прощупывать, дескать, как все получится, и их отблагодарить надобно.
— В боярскую думу бы войти, но тут уж на усмотрение царя. Вот только и воеводами в больших городах стать неплохо будет, — первым озвучил мысли Хованский.
— Это да, — кивнул Иван Большой. — Младших же родичей и на кормление можно будет поставить.
— Коли сладится все, то уж испрошу о том царя, — медленно произнес я. — Как возможность будет. Вот только охочих, думаю, много.
— Ну, Годуновых согнали, Шуйские ныне не в милости, так что, думаю, сладится, — покивал Хованский. — Прав ты, Андрей Володимирович, момент подобрать надо будет, дабы царь в расположении прибывал великом.
Я же про себя выдохнул, что не придется села из наследства им отписывать.
— Коли не выйдет, так чего другое измыслим, вы же дадите мне добрый совет? — окинул я взглядом всех троих.
Князья же заулыбались и довольно закивали, дескать, дадут и поддержат, в особенности в таком благом деле, как собственное обогащение.
Младший из Одоевских вызвался узнать, когда к Нагим стоит идти, и упредить их о том, что к ним гости пожалуют, дабы не затягивать с этим делом. Ведь Дмитрий Иоаннович был совсем недавно венчан на царство, и в государевых палатах наверняка еще нет порядка и этим надо воспользоваться.
Мы же остались за столом, Одоевский и Хованский рассказывали о том, кто есть кто при государевом дворе, я же их расспрашивал, пытаясь понять, как он был устроен.
К сожалению, сразу этого было не понять, так как многое было весьма запутано и шло из глубины веков, все эти конюшие, окольничие, стольники и другие. Боярская дума — это вообще отдельная песня, многие готовы были глотки рвать и подставлять, чтобы подняться повыше. Одни местнические суды чего стоят, в особенности при назначении воеводами в походы.
В общем, получил я лекцию о устройстве государева двора и его чинах. Было весьма интересно и познавательно, так что я хотя бы примерно начал разбираться в этой паутине.
Я даже про Романовых поинтересовался.
— Отродье Кошки и Кобылы, за счет того, что царскими родичами стали, поднялись они из грязи. А так ею бы и остались, — поделился со мной Хованский, правда, потом намекнул, что не стоит это где попало говорить.
Вскоре появился Иван Малой, сообщив, что Нагие будут ждать нас завтра ближе к обедне.
Еще немного посидев, мы сговорились, что встретимся у Ивана Никитича Большого и уже от него отправимся в Нагим, а точнее, к старшему брату царицы, Михаилу Федоровичу.
Покинув подворье князя, мы направились домой к деду.
— Ну, как прошло? — первым поинтересовался дедушка Прохор.
— Вроде неплохо приняли. Даже сильно в должники не загнали, так, прощупали. Думается, если все удастся, вот тогда с меня не слезут да окрутить попытаются, а пока спугнуть или еще чего опасаются. Завтра к Нагим поедем, с ними говорить будем, — ответил я и тут же поинтересовался: — Вас-то хоть покормили?
— Покормили, и весьма неплохо, — довольно произнес Прокоп.
Весь остальной путь я провел в раздумьях, прокручивая прошедшую встречу в голове.
Вечером с дедом и Прокопом обсудили возможные варианты, как могут пойти события. Прокоп же сообщил, что строительство моего подворья в Белом городе почти уже закончено. Надо будет холопов прикупить, дабы они дальше все обустраивали.
Ближе к полудню захватив людей, так сказать, свою свиту, в которую вошли дед и Елисей с пятеркой послужильцев, я отправился к Одоевским. Прокопа же с Богданом отправил прикупить холопов и обустроиться, дабы часть людей отправить уже туда. Чувствовал, что подворье может пригодиться.
Встретившись с братьями Одоевскими и Хованским, мы отправились на подворье Нагих.
Ворота нам быстро открыли и приняли коней, а после повели в терем, где первым вышел нас встречать худощавый мужчина, одетый в богатый кафтан.
— Вот и явились, — уперев руки в бока, произнес он заплетающимся языком, и его повело. — Все забыли, а тут вспомнили и прибежали, чего не кланяетесь царскому родичу-то? А? —
