Джеффри Барлоу - Спящий во тьме
– Совершенно верно. Исходя из того, что она поведала о своей семье – как я теперь с запозданием отмечаю, рассказала она крайне мало, – разумно было предположить, что так.
– Возможно, она навела вас на эту мысль, намеренно опустив некоторые факты своей биографии. Возможно, ей не хотелось, чтобы вы знали больше.
– Невероятно! – воскликнул доктор. – Очаровательная мисс Дейл!.. Ушам бы своим не поверил, честное слово… Хотя, признаться, я давно подозревал, что тут кроется какая-то тайна. Мы, медики, специально обучены вынюхивать секреты пациентов. И я не имею в виду одни только загадки человеческого организма. Видите ли, пациент – существо преподлое; зачастую, чтобы иметь возможность поставить диагноз, приходится долго докапываться до нужных фактов. Впрочем, я мог бы толковать об этом часами…
Дух мистера Киббла, дотоле пребывавший в состоянии глубокой подавленности, ныне воспрял и взыграл в полную силу. На сердце вдруг сделалось легче легкого, а в груди разлилось непривычное тепло надежды и восторга. Дик Скрибблер – ее брат, стало быть, в соперники ну никак не годится! Ослепительные, лучезарные перспективы засияли перед внутренним взором мистера Киббла. Но столь же быстро радость поостыла, а дух вернулся на грешную землю: ведь мистер Гарри Банистер, сидевший как раз напротив, по-прежнему воплощал собою весьма серьезное препятствие.
– Значит, она ни разу не заговаривала с вами о брате Ричарде? – переспросил Гарри, теперь заинтересованный не меньше остальных. – Он приходил к вам в гости, и все-таки об их родственных отношениях вы так и не узнали?
– Нет, – подтвердил профессор Тиггз. – Он частенько заглядывал на Пятничную улицу, – хотя, как я уже сказал, в последнее время почти не появляется. И мисс Дейл, как мне казалось, всегда относилась к нему довольно безразлично. Вот Фиона – другое дело: Дик Скрибблер у нее в любимцах ходит. Нет, боюсь, мисс Дейл никогда не делилась с нами своими семейными заботами. Она – в высшей степени компетентная и обходительная молодая особа, и обязанности свои исполняет ревностно и на совесть. Словом, настоящее сокровище. И тем не менее порой ощущается в ней некая суровая отчужденность, необъяснимая скрытность и склонность к самообличениям, совершенно нетипичные для существа настолько юного. Очень, очень все это странно.
– Из вышесказанного я заключаю, что и о своем великом горе она вам не поведала?
– Что за горе? – осведомился доктор Дэмп, предвкушая новые разоблачения.
– Доктор, вы наверняка заметили кошмарные шрамы у нее на шее и на руке. Мисс Дейл старательно прячет их под волосами и одеждой, как я заметил, однако полностью скрыть их невозможно. Вы никогда не задумывались, откуда они? Ну и жуткое происшествие, скажу я вам! С тех пор минуло семь лет. Бедная девушка едва не погибла! Ее брат Дик тоже там был.
– Вы просто обязаны поделиться с нами подробностями. Ни за что не отстанем, пока не расскажете!
– Я не уверен, доктор, имею ли право заговаривать об этом, если мисс Дейл не сочла нужным все рассказать вам сама.
– Знаете, а ведь мне никогда и в голову не приходило ассоциировать физическое состояние мисс Дейл или эти ее приступы отчужденности с мистером Скрибблером, – проговорил профессор. – Хотя с юным Диком я уже давно знаком. Вот ведь злополучный бедняга – слова вымолвить не может. Некогда он претендовал на место моего секретаря; эту самую должность теперь занимает мистер Киббл. Учитывая, что мистер Скрибблер нем, разумеется, об этом назначении и речи не шло; хотя он по-своему забавен, а каллиграфией и стенографией владеет в совершенстве. В общем и целом у него множество достоинств, скажу я вам. Невзирая на то что помянутую вакансию я ему предложить не мог, мы вроде как подружились. Через одного моего коллегу в Суинфорде он со временем подыскал-таки себе работу: в какой-то юридической фирме, насколько мне известно; подробностей не знаю. В ту пору он пару раз навестил меня на Пятничной улице, и очень скоро Фиона уже души в нем не чаяла. Большой оригинал, что и говорить! И даже после, невзирая на бремя новых обязанностей, он продолжал время от времени появляться, главным образом ради Фионы. Конечно же, как и все наши гости, он не на шутку приохотился к стряпне миссис Минидью.
Доктор откашлялся, мистер Киббл вздохнул и отхлебнул кофе – джентльмены лукаво переглянулись, признавая себя членами того же кулинарного общества. После чего доктор вновь принялся уговаривать Гарри рассказать им все, как есть: ведь, возможно, найдется способ исцелить мисс Дейл от последствий ее великого горя (в чем бы уж это горе ни заключалось), идет ли речь о нервном расстройстве или чем-то еще. И здесь, надо сказать, доктор нимало не покривил душой. Хотя ему и впрямь не терпелось проникнуть в суть тайны, его искренне заботило благополучие прелестной мисс Лауры Дейл, и он сделал бы все, что в его силах, лишь бы ей помочь.
Примерно с минуту мистер Банистер хранил молчание, взвешивая аргументы доктора. Лоб его прорезали морщины; живые глаза задумчиво глядели в пространство. Наконец, сдаваясь, он оглянулся на своего старого наставника профессора Тиггза и промолвил:
– Полагаю, если я и впрямь перескажу вам события того дня, вреда особого не будет. А возможно, как предполагаете вы, доктор, выйдет и польза. Воистину, речь идет о ранах не только физического плана. Как я уже говорил, это случилось семь лет назад. Я тогда гостил в «Итон-Вейферз» у тетушки и ехал верхом через высокий густой лес, когда глазам моим предстало ужаснейшее из зрелищ. Мисс Дейл и ее мать в ту пору навещали бабушку Лауры – как вы помните, она состояла в услужении у моей тети, но к тому времени совсем расхворалась. Лаура с матерью вышли на прогулку, и с ними – младшая сестра Лауры, по имени Джульет – малышка Джульет, что за прелестное дитя! – и Дик Скрибблер. Тогда он еще жил во Фридли, а в Солтхед перебрался вскорости после того; причиной же переезда стали события того самого дня.
Я доехал до широкой лесной прогалины и увидел их: все четверо застыли у края леса, и солнце освещало их неподвижные фигуры. Странная была картина, ощущалось в ней что-то жуткое… Все молчали. Вокруг царило мертвое безмолвие, даже ветер не шелестел в кронах. Я не знал, что и подумать. Поначалу я просто опешил, а потом разглядел в дальнем конце прогалины… словом, к ним подкрадывался огромный саблезубый хищник.
Перед глазами доктора Дэмпа возникла оскаленная пасть в окне кареты; впрочем, к вящему своему облегчению, врач тут же осознал, что это – лишь одно из неприятных воспоминаний, и ничего серьезнее. Поездка в «Итон-Вейферз», погоня, злобная тварь, повисшая на дверце кареты, крушение, нападение на мистера Хиллтопа… о, доктор всегда знал, что есть веские причины не любить кошек, особенно крупные их разновидности…
– Это была желтая кошка с острыми блестящими клыками. Саблезубые хищники, знаете ли, в наших краях довольно редки, а уж чтобы столкнуться со зверюгой белым днем… о таком и вовсе не слыхивали! Как вы легко можете себе вообразить, я застыл на месте – как и четверо остальных. А ведь с ними был только Дик! На моих глазах он медленно и беззвучно извлек из ножен саблю; только этот клинок и преграждал кошке доступ к его матери и сестрам. Голодная хищница принялась расхаживать взад и вперед, туда и сюда, как это водится у их злобной породы. Впрочем, зачем я вам это пересказываю; боюсь, недавние дорожные злоключения все еще пугающе свежи в вашей памяти.
Я видел, как Дик выступил вперед, словно бросая кошке вызов – сами понимаете, без какой-либо надежды на успех: он всего-навсего пытался отвлечь внимание зверя, чтобы остальные смогли убежать. Он кричал на хищницу, осыпал ее насмешками и проклятиями, подпрыгивал вверх-вниз, размахивал над головой саблей, стараясь напугать кошку и вынудить ее отступить… Тщетно. Даже издалека я слышал, как дрожит его голос: робкий, тоненький и нисколько не угрожающий. Дик вообще для приключений не создан: он всегда был застенчивым, боязливым тихоней-книжником и с клинком даже обращаться толком не умел! А кошка подбиралась все ближе, чуть приседая на задних лапах и нахлестывая себя хвостом. Она изготовилась к прыжку. Ее злобные глаза так и впились в Дика. Он задрожал всем телом, не произнеся более ни слова, отшвырнул саблю и бросился в лес, тем самым покинув семью на верную гибель.
Ну что ж, долго ждать не пришлось, скажу я вам; все, о чем я рассказывал до сих пор, произошло за несколько секунд, не более. Поначалу кошка вроде бы вознамерилась преследовать Дика – в большинстве ситуаций убегать от саблезубых котов неразумно, – но затем, видно, сообразила, что на прогалине, в каких-нибудь десяти шагах, осталось еще три очень даже беспомощных жертвы. Так что хищница оставила мысль о Дике и сосредоточила все внимание на них. К тому времени мне удалось-таки справиться с заартачившейся лошадью и направить ее вперед, однако не успел я добраться до места, как кошка прыгнула на мать и, в мгновение ока покончив с ней, нацелилась на малютку Джульет. Мисс Дейл – храбрая, несравненная Лаура, сама еще почти ребенок – подняла с земли саблю, – сэры, позвольте мне напомнить, что этот тяжелый клинок она с трудом удерживала в руках, – и в безумном порыве обрушилась на зверюгу, не давая ей приблизиться к сестренке. Словом, джентльмены, мне за всю мою жизнь не выпадало чести наблюдать более великолепного, более героического, доблестного и самоотверженного поступка, – равно как и более безрассудного. Разумеется, попытка закончилась ничем; у меня в ушах до сих пор звенят отчаянные крики, исполненные ярости и горя, что сорвались с губ Лауры, когда на ее глазах кошка накинулась на маленькую Джульет.
