Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах
– Не то чтобы сомневался, – усмехнулся в ответ Виктор, – но хотелось бы в этом вопросе большей определенности.
– Определяюсь, – объявила женщина, оседлав Виктора. – Выйду за тебя замуж, и слово мое крепко…
Глава 11
1. Шлиссельбург
Февраль, 1955
– Ваше высокопревосходительство, – бросила Ара ладонь к козырьку, – лейтенант Бекетова по вашему приказанию прибыла!
Адмирал смерила ее холодным взглядом, вздохнула тяжко, словно пыталась сдержать рвущееся из самой глубины души какое-нибудь матерное ругательство, и по-прежнему молча покачала головой.
«Надо бы, наверное, сказать, что виновата», – отстраненно подумала Ара, глядя на адмирала Браге строго уставным «подчиненно-преданным» взглядом, но вслух, разумеется, ничего не сказала, тем более что никакой особой вины за собой не чувствовала. Не особой, впрочем, тоже. Однако понимала – чай, не дура, – что у Олега, отца с матерью и у крестной своя правда и свой взгляд на все ее художества.
Отец ей ничего пока не сказал. Не промолчал – не его это амплуа, – а попросту не успел, но наверняка найдет еще время и место, чтобы высказать Аре все, что думает. Слов, как показывал опыт, будет немного, зато от смыслов хоть в монастырь уходи. Ну, или стреляйся, коли ты не дура кухонная, а боевой офицер-авиатор. Олег же ей ночью выдал по полной программе, и отнюдь не в том смысле, что «отлюбил» свою непутевую жену, в грубой и извращенной форме, на что она, если честно, втайне рассчитывала. Выслушивать от него упреки и нравоучения оказалось много хуже. Часа два учил Ару жизни, но в конце концов все-таки сжалился и подсластил горечь от выволочки образцово-показательным примирительным сексом.
Ара не возражала ни против первого, ни против второго, которое не грех было бы и повторить, даже не дожидаясь следующей ночи, но утром за завтраком – а за столом они оказались по случаю вдвоем – кое-что все-таки прояснила.
– Летом пятьдесят третьего, – сказала, подливая Олегу кофе, – на базе Веселый Яр ты против нашего с Леной участия в атаке, помнится, не возражал…
– Нашла, что сравнивать! – отмахнулся Шкловский. – Тогда была одна история, теперь – совсем другая.
– Между прочим, у нас тогда шансов выйти живыми из боя было много меньше…
– Не от хорошей жизни, – попытался объясниться муж, но инициатива была уже полностью на ее стороне.
– А в этот раз, стало быть, мы с жиру бесились? – спросила, чуть прищурив глаза.
– Отчаянные времена, – кивнул Шкловский, – но не забывай, лейтенант, что тогда ты была чужой, незнакомой мне лично девушкой, да и приказ отдавал тебе не я. А сейчас ты мне все-таки родная жена и будущая мать моего ребенка. Чувствуешь разницу?
– Чувствую, – согласилась Ара, – оттого и не спорила с тобой ночью, а дала высказаться «от и до», а потом еще и дала, – ехидно улыбнулась она мужу, – но это не значит, что у меня нет своего мнения.
– А если честно?
– Если честно, – вздохнула Ара, – я вспомнила о том, что беременна только тогда, когда забралась в кокпит. Отменять вылет было уже поздно, тем более что я никому ничего о своем положении допрежь не говорила. Было бы как-то странно… Так что не гневись понапрасну и скажи спасибо, что дала высказаться…
Спасибо, он ей конечно же не сказал, но критику, видимо, принял и продолжать не стал, оставив возражения при себе. Но то Олег, а здесь и сейчас она предстала пред ясны очи крестной, и это был совсем другой случай. Адмиралу не возразишь и блох со своей шкуры на ее не перебросишь. Не на ту напала.
– Проходи, садись. – Коротко и неясно, однако делать нечего, Ара прошла и села в твердое кресло, установленное напротив стола. Села, вздохнула мысленно и стала ждать.
– Ну, ты и дура, крестница! – сказала, наконец, адмирал.
– Учусь у старших товарищей. – Вот те крест, она не собиралась дерзить, но характер в карман не спрячешь.
– А под арест за нарушение субординации? – спросила крестная.
– Вы начальник, господин адмирал, – легонько пожала плечами Ара. – Прикажете, сяду.
– Даже не знаю, что сказать, – дернула губой адмирал Браге, то ли сердилась, то ли, напротив, хотела улыбнуться. – Не знала бы, что ты мне не дочь, впору задуматься, как так вышло, что я не помню, когда это я умудрилась тебя родить?
– Вы, Елизавета Аркадиевна, извиняюсь сказать, блондинка, – прокомментировала Ара мнение крестной, – а я брюнетка. Про рост и цвет глаз тем более умолчу.
– Зато характером вылитая я, – покачала головой Браге. – Такая же дура, прости господи, стоеросовая! Но… – воздела она к небу, вернее, к потолку, указательный перст, – в Себерии победителей не судят. Семь сбитых бомбардировщиков противника в одном бою – это, как ни крути, красивый результат.
«Но боя-то как раз и не было, утиная охота это была, а не бой!» – не согласилась было Ара, но тут же и вспомнила, что если даже это действительно была стрельба по уткам, то ее-то саму, получается, одна такая кряква едва не до смерти «ущипнула».
– Ладно, – поставила точку адмирал. – К делу. Во-первых, ты уж поверь, Варвара, но я устала за тебя волноваться. Сил моих больше нет! Поэтому, уж извини, но считай себя с этого дня списанной на берег.
– Возражения не принимаются! – подняла она ладонь, останавливая возможный поток жалоб и притязаний. – Пока не родишь, никакого пилотирования. Во всяком случае, ничего тяжелее геликоптера.
– А после? – осторожно поинтересовалась Ара. На самом деле, она спорить и не собиралась. Поняла посыл и приняла, как есть.
– Вот родишь, оклемаешься, тогда и поговорим. Все понятно?
– Так точно!
– Ну, вот и славно, – кивнула Адмирал. – Мы тут посоветовались и решили, будешь представлять отца в Военно-техническом совете, ну и при мне «для особых поручений».
Ну, что-то в этом роде она и предполагала, так что ерепениться смысла не видела.
– Я остаюсь в Шлиссельбурге? – спросила вслух.
– Да, – подтвердила адмирал. – Пока здесь, а ближе к делу отправим тебя в Вологду. Есть возражения?
– Никак нет!
– Ну, ты еще каблуками мне щелкни для полного счастья! – неожиданно улыбнулась Браге. – Разговор у нас, Варвара, неформальный, поэтому без солдафонщины, пожалуйста!
– Хорошо, – кивнула Ара. – Извините, господин адмирал, больше не повторится.
– Так-то лучше. – Браге встала, потянулась, повела плечами. – Устаю сидеть, но раз надо, значит, надо.
– Я понимаю. – Ара действительно понимала. Знала, что Елизавета Аркадиевна, дай ей волю, до сих пор гоняла бы супостатов на «коче» или на каком-нибудь «коньке-горбунке», а она днями из кресла своего начальственного не вылазит. Долг сильнее фанаберии, где-то так.
– Кадровики, Варвара, пересчитали твои подвиги с учетом всех покоцанных тобой кораблей и совместных побед
