Барышня ищет разгадки (СИ) - Салма Кальк
Родионов велел немедленно найти и доставить сюда того Савву, тот не сразу, но явился. Сначала со страхом поглядывал на хмурую хозяйку и отнекивался — мол, ничего не знает. А потом Иван Алексеевич пристально на него взглянул — и тот заговорил.
Да, были гости, с одной барыней хозяйка из церкви вернулась, вторая уже после обеда пришла. Да, первую точно знает, все её знают, это Вострова, супруга Петра Иннокентьевича. А вторая такая же молодая и модная, наверное, тоже чья-то жена. Нет, ни одна обратно не выходила. А потом его отправили дров принести на кухню, а Митьку позвали на воротах стоять, вот и всё.
— Наталья, что ты тут устроила? — грозно спросил Родионов у сестрицы.
— Врёт он, ничего я не устраивала, ничегошеньки, — бодро начала Наталья Павловна, но под взглядом Куницына увяла.
— Наталья, говори, как есть, — Родионов хмурился. — Ещё нам не хватало с магической управой что-то делить! Болотников не твой приказчик, слушаться не будет, и о батюшкиных заслугах не вспомнит!
— Да нечего мне сказать, — продолжала упираться вредная баба.
Что Митька, что Савва уже благополучно утекли — от греха подальше, тем более, что снаружи доносился какой-то невнятный шум. Наталья смотрела, как ворона нахохлившаяся — вздёрнувши нос и поджав губы. Мол — ничего не знаю, а если и знаю, то вам ни слова не скажу.
— Иван Павлович, дозволите помочь сестрице вашей рассказать? Явно же там что-то есть, но она по какой-то причине испытывает трудности. Не то вспомнить не может, не то язык не поворачивается, — Куницын остро взглянул на Родионова.
Сам бы уже встряхнул упёртую, да и дело с концом. И встряхнёт ещё обоих, если брат заартачится.
Но брат не стал артачиться.
— Помогайте, — хмуро сказал он Куницыну, чем немало удивил свою сестру.
— Ах ты, Ванька, креста на тебе нет, стыдобища, против родной крови, значится, — завелась было она, но умолкла под взглядом Куницына.
Иван Алексеевич для начала просто посмотрел — недобро и сурово. А потом уже позволил толике силы слететь с раскрытой ладони и серым облачком зависнуть против лица упрямицы.
— Где Ольга? Где та вторая женщина, кто она там?
— Вострова, — подсказал Родионов.
— Вот-вот, Вострова. Где они, куда вы их обеих запрятали?
И как у вас это вышло, всё же Оленька — маг не из последних? Или опыта пока маловато, не учуяла ловушку? Или ловушка оказалась такой… хитрой?
— В катакомбах они, — просипела Наталья. — Обе.
— Чего? Какие ещё катакомбы? — не понял Куницын.
— Совсем рехнулась баба, — выдохнул Родионов. — Откуда люк открывала? Из старой конторы, из амбара, из конюшни?
— Из конюшни, — начала было рехнувшаяся баба, но Куницын учуял ложь и аккуратно взял её щупальцем за горло.
Далее она издала какой-то нечленораздельный писк, и Куницын подумал было уже просто взять и встряхнуть руками, не глядя на брата рехнувшейся бабы, но прибежал давешний Савва и завопил:
— Горит у Мироновых! Шибко горит! На наш амбар перекинулось, сейчас дальше пойдёт!
— Спаси господи, стену ж кирпичную специально для того ставили, — едва не простонал Родионов.
Он мгновенно подскочил и умчался, сестрица его смотрела на Куницына немигающим взглядом, он ослабил захват — дышит ведь, чего она? Она дышала, но явно не осознавала, что происходит, и без опоры тихо сползла по спинке стула. Впрочем, Куницын не стал смотреть, что там с ней дальше, а прикрыл глаза и ещё раз попробовал дотянуться до Оленьки. А чтобы вернее — достал нож, добыл каплю крови и распылил в воздухе.
Глухо, нет её. Или же… показалось? Будто есть, и даже неподалёку, но — сделать шаг до неё не удалось.
Магическая преграда? Какого толка, интересно?
И никто из хозяев ему сейчас не помощник, так?
В доме вопили и бегали, что-то кричали о пожарных и о воде, коей недоставало. Иван же Алексеевич припомнил рассказы о лютых здешних пожарах, и ещё о том, что Мише Соколовскому доводилось как-то тушить у соседей, чтобы не перекинулось через дорогу на его собственный дом. В целом — дело нехитрое, затратное только.
А потом встряхнём хорошенько хозяина — пускай ведёт в те самые катакомбы, и не важно уже, из амбара или из конюшни.
Иван Алексеевич спустился во внутренний двор — там увидел, что горит у соседей Родионовых, пытаются тушить, но не выходит. Сам Родионов толково командовал парой десятков людей, как мужицкого, так и приличного вида. Притащили бочку с водой, но она уже показывала дно. Из конюшни выпустили лошадей — они со звонким ржанием понеслись на улицу. Над улицей плыл звон — видимо, на колокольне ближнего храма звонили, оповещали всех. В ворота с улицы забегали ещё какие-то люди, кто-то только глазел, а кто-то подключался и становился передавать вёдра с водой.
Куницын ещё раз попробовал дотянуться до Оли… нет, не вышло, сейчас даже и не понять ни стороны, ни направления. Значит, решаем тут, а далее уже и с Родионовым поговорим.
Сила пришла легко и было её много, теперь главное — не навредить.
— Разойдись, — скомандовал он, — иначе сейчас попробуем.
Конечно же, его не вдруг послушались, тогда он слегка пуганул — и их прямо снесло, и зевак, и тех, кто выливал последние капли воды. Эх, хорошо бы ещё мага, а то и двух, но уж как выйдет, да?
Купол встал — хороший непроницаемый купол, накрыл дворовые постройки Родионовых и прихлопнул огонь.
— Держись, Иван Алексеевич, иду на подмогу, — сбоку неожиданно возник Болотников. — Водников вперёд, заливайте!
Подержать пришлось до того момента, пока водники числом четверо не установились как следует. Трое мужиков-магов, и виденная уже Иваном Алексеевичем иноземная дева небывалой красоты — невысокая, словно фарфоровая, в иноземных же одеждах. Впрочем, сверкнули в закатных лучах рога и хвост, и длинные усы — дева-то непроста! Но с водой управлялась ловко, ничуть не слабее мужчин.
Они дотянулись до безграничной воды — впрочем, у них же тут река немалая, вскрылась уже, воды достаточно. Её и оказалось достаточно — точно направленные плюхи прибили огонь там, куда не дотянулся его купол, и там, куда рассыпались искры, и просто вокруг — чтобы остудить, и
