Космопорт - Сергей Чернов
19 сентября, воскресенье, время 09:40.
Москва, квартира доцента МИСиС Дробинина.
Дробинин.
— Ну что ты опять начинаешь⁈ — жена стоит у стальной раковины и в раздражении грохает кастрюлей. — Вот зачем ты мне настроение в выходной портишь⁈
— Риммочка, чем же я тебе его порчу? Обычный семейный совет. С кем мне ещё советоваться, как не с тобой? — смотрю на неё сзади с почти забытых мужских оценивающих позиций.
Второго ребёнка ни в какую не хотела по весомой причине. Здорово разнесло после рождения Анютки, и ей пришлось долго бороться, чтобы привести себя в норму. Удалось. Сейчас Римма в хорошей форме и законные сорок лет ей можно легко дать только в такие моменты. Злое выражение лица её здорово старит. А ведь это идея.
— Нечего тут советоваться! — решительно отрезает жена и вытирает руки полотенцем. — Мужчина в доме нужен, а не за тридевять земель от него.
— Ладно, не раздеритесь тут без меня, — дочь Аня ставит опустевшую чашку под струю воды, заменяя мать у раковины. После ополаскивания уходит.
— Рим, тебе не идёт злиться, — начинаю реализовывать идею. — Сразу начинаешь выглядеть старше своих лет.
— Вот опять! — хлопает ладонью по столу. — Ты специально меня бесишь?
Попал. И в другом смысле тоже попадаю.
— Риммочка, давай по делу. Поясни мне популярно и доходчиво, почему я должен отказаться от заманчивого предложения. Такой шанс раз в жизни выпадает.
— Какой «такой»⁈
Начинаю изнемогать от её эмоционального напора. И раньше всегда сдавался.
— Во-первых, докторская пройдёт без сучка и задоринки…
— Ты её и так напишешь!
— Не факт. Времени больше уйдёт, это точно. Во-вторых, зарплата…
— Дробинин, мы в деньгах не нуждаемся! — опровергает с обидной лёгкостью очередной аргумент.
К сожалению, пожалуй, можно и так сказать, не нуждаемся. По московским меркам, мой тесть — бизнесмен средней руки, но подкинуть полмиллиона-миллион любимой дочурке он может легко и проделывает это часто. Обращение ко мне по фамилии знак последнего и не китайского предупреждения. Красная черта, как любят говорить политики.
— Я бы уточнил, — наверное, впервые в жизни с женой спорю, — ты не нуждаешься, а не мы. Ну ладно, так понимаю, что о моём желании стать участником огромного и важного проекта, ты даже говорить не будешь.
— Не буду! — в серых глазах Риммы холодная неумолимость. — Твои желания всего лишь твои желания, а есть интересы семьи. Это не серьёзная цель, а всего лишь каприз. На Луну он, видите ли, захотел…
— До Луны ещё долго добираться, — вспоминаю просьбу Колчина. — На орбите плавку будем делать.
Римме моё уточнение до фиолетовой фени, как кучеряво выражается дочь. Отмахивается.
— Я всё сказала. Хватит мечтать, докторской серьёзно займись.
Встаёт, чуть погодя, и собирается уходить. И уходит, сначала презрительно хмыкнув на мои последние слова:
— Глава семьи у нас ты, да? Как решила, так и будет? Понятно.
— До тебя, папочка, только сейчас дошло? — дочка стоит в дверях и ехидничает.
И не поймёшь сразу, над кем. Грозный взгляд матери её на месте уже не застаёт.
Надо же! Насколько Аня права, только сейчас понимаю. Справедливости ради, впервые настолько важный вопрос на повестке дня. И когда Римма взяла в привычку мои потребности и желания отодвигать в сторону? Вроде с самого начала не так было. Как-то постепенно любимая женщина ласковой рукой снабдила меня уздечкой и поводьями. Я и не заметил, как этими поводьями неумолимо управляют решительные женские руки.
А ведь я уже всё решил! Меня самого эта мысль потрясает. До основания! Спорить больше не собираюсь. Зато буду вещички собирать потихоньку.
Пока сижу с Анюткой за её компом. Тоже характерный момент, у меня компьютера дома нет, жене не нужен. И где-то в трёхкомнатной квартире у меня есть личный уголок? Да, есть. На лоджии уголок с лавочкой, столиком и парой ящиков с инструментами. Этот плацдарм удалось отвоевать. Наверное, из-за того, что по дому всё-таки кое-когда надо что-то делать. Мы никогда не вызывали электрика, плиточника или сантехника. Сантехнического специалиста, впрочем, вызывали один раз, очень и очень давно. Тогда у нас кран сорвало, а инструменты и навыки у меня в то время по молодости лет отсутствовали.
— А ты, Анют, что скажешь? Не хочешь на Байконур поехать?
— Что я там не видела? — забавно морщит носик
— Точности ради — ничего ты там не видела. Космические ракеты там запускают каждую неделю. Например.
— И на которой когда-нибудь ты улетишь?
— Видимо, уже не улечу, — вздыхаю отнюдь не показушно, но по другому поводу. — Съездить туда в командировку всё равно придётся. Установку отвезти, людей обучить… Найди-ка в сети Екатерину Кирсанову, не помню как по отчеству, — какое-то время в раннем детстве дочь мечтала стать певицей и непременно знаменитой, вот я и подумал…
И мы находим!
— Красивый у неё голосок, — с лёгкой завистью к чужому и когда-то желанному таланту признаёт Аня.
Слух у неё есть, но музшколу бросила, как только ей сказали, что голос у неё есть, но слабоватый.
— Учительница пения и музыки в той школе на Байконуре. Найди-ка ещё Светлану Машохо…
Дочка задумывается ещё глубже, когда узнаёт, что великолепная блондинка-танцовщица на экране ведёт русский язык и, наверняка, организует танцевальный кружок.
Заглядывает жена, окидывает нас внимательным взглядом, не находит ничего подозрительного.
— Я к Аллочке загляну. Если к обеду не успею, кастрюля с супом в холодильнике.
— Разберёмся.
Вот ещё одно дело — почему я так свободно ориентируюсь на кухне? Изысканных разносолов от меня ждать не приходится, но что-то простое всегда могу изобразить. Даже борщ сварить.
Надо ещё обдумать, почему меня резкая реакция жены парадоксальным образом радует. Чувствую себя так, будто скинул с себя придавливающий к земле тяжёлый рюкзак. Семейная жизнь рухнет? А на кой мне такая семейная жизнь? Брошу дочку? Она уже взрослая, отец ей не сильно нужен. Был бы сын, другое дело. К тому же на семнадцатом году жизни. Личность, считай, сформирована. И предложение сделано, захочет — уедет со мной. Не захочет, её право. Она не захотела, это
