Космопорт - Сергей Чернов
А что? Если какие-то глупые айдолы так делают и это срабатывает, то почему бы и нет. А вот и не сработало! Не учёл. Публика высокоинтеллектуальная, да и я — не айдол.
— Ну, хорошо. Договорюсь с преподавателем, он тем, кто отличится, добавит к экзамену балл.
— Сначала договоритесь, — решают студенты, проявляя здоровую недоверчивость.
— Это как? — начинаю ржать. — Если не договорюсь, то вы к экзаменам готовиться не будете?
Вы, конечно, интеллектуалы, но преподаватель здесь я, ха-ха-ха…
— Что ещё хочу сказать? Некоторые допускают ещё одну ошибку: недооценивают механическую память. А делать этого нельзя! Поэтому! — поднимаю палец вверх. — Выделяете из каждого сдаваемого курса ряд формул и принципов и заучиваете их наизусть. До автоматизма. Чтобы надёжно запомнить, пользуйтесь приёмом обвязки ассоциациями и логических соединений между формулами. Идеально, когда вы способны выдать весь курс на память путём воспроизведения всех ключевых моментов и связей между ними. На тройку — без углубления в подробности. Хотя, скорее всего, вам эта способность не ниже четвёрки обеспечит. Вы будете производить благоприятное впечатление хорошо осведомлённых людей.
Кое-что замечаю и реагирую:
— Тем, кто считает это плебейством — использовать чисто механическую память, напоминаю: в своё время мы все так таблицу умножения учили. Доводя её знание до уровня рефлексов.
А что делать? Назвался преподавателем — полезай в кузов и возись с молодёжью.
Дифференциальные уравнения — самый неприятный курс в смысле количества длинных и сложных теорем, но такие и в теории вероятности есть, и в ТФКП. Хотя намного меньше, да и сами теоремы красивее.
18 декабря, вторник, время 14:05.
Москва, полицейский участок по Гагаринскому району.
— Ничего вы не докажете! — именно так отвечая на прямое обвинение, нагло ухмыляется Богдан тот самый хитрожопый Осташко.
Ничем особо не выделяющийся парнишка, чуть меньше меня ростом и не впечатляющего телосложения. Ещё немного — и можно назвать мелким. Только глаза примечательные, живые и острые. Наверное, у шакалов такие. И у вороватых котов.
Нас тут трое. Спокойный и молчаливый дядя Фёдор, это он нашёл и вытащил сюда Богдана. С помощью Сами Знаете Кого. У нас есть пара часов на разговор с ним. На большее время полиция по закону не может задерживать. Криминала на него нет, а кражу интеллектуальной собственности ещё доказать надо. Не та статья, по которой надолго закрывают, не считается общественно опасной.
Ещё Пескова с собой притащил. Ему полезно повариться везде и перенять мой стиль руководства.
— Очень просто докажем.
Такие наглые обычно бесят, но у меня во-первых, самообладание, а во-вторых, все козыри на руках. Только слегка толкаю ногой Пескова, который вроде рот собирается открыть и негодовать.
Выпрашиваю у хозяина кабинета, капитана полиции, и отдаю Богдашке лист бумаги и карандаш.
— Изобретение, на которое ты заявку подал, техническое. Тесно связано с физикой. Значит, ты в ней должен разбираться. Напиши, чему равна кинетическая энергия тела массой m и скоростью v.
Богдашка озадачивается, в глазах быстро мелькает целая палитра чувств и мыслей:
— У меня нет желания сдавать вам экзамен по физике.
— Понятно. Не знаешь. Хорошо, вопрос попроще. Потенциальная энергия тела с той же массой m в поле тяготения Земли и находящегося на высоте h?
Уточнять, что ускорение свободного падения надо считать постоянным и стандартным, не стал. Ибо нефиг метать бисер перед всякими богдашками. Всё равно не поймёт.
— Я уже сказал… — хитрец может пойти только в отказ.
— Понятно. Значит, ты даже элементарной школьной физики не знаешь. И как ты додумался до нетривиального способа, — тут снова подаю сигнал «Молчи!» Пескову, — стабилизации космических аппаратов?
Твёрдо надеюсь, что Андрей не станет мне возражать, но бережёного бог бережёт. Дело в том, что способ как раз тривиальный, но… короче, так надо.
— Додумался вот, — нагло заявляет Богдашка. — Скажете, такого не бывает?
— Как думаешь, кому поверит суд, — а мы подадим в суд, не сомневайся, — тебе, студенту-недоучке какого-то невнятного факультета, позабывшему даже школьную физику? Или мне, физику по образованию, специалисту в области космонавтики, кандидату физико-математических наук, преподавателю МГУ?
Мой статус производит впечатление. Капитан смотрит с уважением и Богдашка слегка пригибается. Продолжаю давить:
— В суде мы легко докажем, что у тебя нет знаний и соответствующей подготовки, чтобы самому додуматься до такого. Затребуем моральную компенсацию, ославим на весь твой университет. Короче, огребёшь по полной программе.
— Да чего вы хотите-то⁈
— Мы хотим, чтобы ты передал нам все права на это изобретение. За символическую сумму в один рубль.
— Ага, сейчас! — парнишка слегка оскаливается, как хорёк. — Миллион рублей — и всё путём.
— Миллион ты не унесёшь, — замечаю философски, — хребет переломится.
— Угрожаете? — цепляется Богдашка.
— Где? — искренне удивляюсь. — Просто ты до таких денег не дорос ещё. Рубль — вот твоя красная цена.
— Официально заявляю, — Богдашка обращается к полицейскому офицеру. — Это оскорбление!
— Нет, — размыкает уста капитан. — Это личная оценка ваших качеств, Осташко. Всего лишь.
Теперь я гляжу на капитана с уважением.
— У вас всё? Есть что ещё сообщить гражданину Осташко?
— Неплохо бы узнать, где он эту идею подслушал, но ведь не скажет, — снова хитрю, прекрасно мы знаем, где он мог это сделать. — Нет, нам больше нечего сказать гражданину Осташко.
Богдашка, стараясь сохранить видимость достоинства, которого у него нет, удаляется из кабинета. А вслед и мы, поблагодарив хозяина за гостеприимство.
Кабинет Колчина, через четверть часа.
— Вижу, вижу, что у вас с языка просится, — небрежным жестом предлагаю своим разновозрастным замам устраиваться, сажусь сам и озвучиваю общее недоумение: — Зачем, к чему и почему?
По дяде Фёдору не скажешь, что он чему-то удивляется, а Песков аж ёрзает от нетерпения.
— Всё очень просто. Увидел таракана или крысу — прихлопни. Ибо нефиг.
— Крысы тоже жить хотят, — философски замечает дядя Фёдор.
— Пусть живут, — пожимаю плечами. — Я разве против? Пусть живут в своих крысиных
