Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
— Мария Ивановна, что-то мне подсказывает, что это не мне следует опасаться натиска потенциальных невест, а вам чрезмерного внимания охотников на вашу руку и сердце, — провожая взглядом очередного кавалера, застолбившего мазурку, произнёс я.
— Похоже, моё инкогнито это секрет Полишинеля, — пряча улыбку под веером, произнесла Мария.
— А вы разве в этом сомневались?
— Ну-у, скажем так, имелась слабая надежда.
Наконец в центр зала вышел распорядитель бала и объявил первый танец. Я не боялся ударить в грязь лицом, потому что умел танцевать. Тут и уроки дома, и наши сельские балы, и моя абсолютная память мне в помощь. Я схватывал все па буквально на лету, а после пары-тройки медленных и плавных повторений вгонял их себе в подкорку раз и навсегда.
Я предложил моей партнёрше правую руку, она положила на неё свою левую, и мы направились к центру зала. Были перехвачены распорядителем бала, который мгновенно определил нам наше место. Едва управившись с нами и парой фраз пояснив, что именно нам надлежит делать, он скользнул в сторону. Походя расставил сразу две пары и двинулся дальше, порхая по паркету с лёгкостью и стремительностью бабочки.
Ему потребовалось не больше четверти минуты, чтобы расставить по местам более пятидесяти пар. Хотя, справедливости ради, он имел дело не с новичками, и участники танца в принципе знали, что именно от них требуется, оставалось лишь получить уточнение. Многие и сами безошибочно занимали свои места.
Я приметил трёх возбуждённо-радостных дебютанток. Девчушкам всего-то по шестнадцать, и это их первый бал. Стоит ли говорить о том, сколь значим для них первый выход в свет. Но, несмотря на их взволнованность, как раз они-то ошибок и не допустили, потому что были сосредоточены и внимательны настолько, что вели своих более опытных кавалеров. Наверняка родные или двоюродные братья, в новом веянии кузены. От корней Россия-матушка вроде бы и не отрывается, но и нахвататься у запада успела немало.
Наконец ударил оркестр, зал наполнился звуками полонеза, и пары пришли в движение. Не успели мы завершить первый круг, как распорядитель, оказавшись на пути первых пар, начал вносить изменения в рисунок танца. Вообще-то, это самый настоящий высший пилотаж. Он уподобился регулировщику, двигался плавно, стремительно и легко, перенаправляя потоки участников танца, разбивая пары и соединяя новые. Ещё круг и, вновь перетасовав колоду, он вернул всех партнёров друг к другу. Почти всех.
Ч-чёрт, всегда уважал настоящих профи! И этого паразита оценил по достоинству. Ну вот как такое возможно? Все пары восстановились, и только я оказался рядом с боярышней Астафьевой, а на руке её братца уже лежала рука Марии Ивановны. И ведь технически получается, что это был мой танец, так как начинали мы вместе, а уж что там получилось по воле распорядителя бала, это уже дело десятое. Вот молодцы! На ходу подмётки рвут!
Глава 5
— Чему вы улыбаетесь? — двигаясь со мной рука об руку в танце, спросила Астафьева-младшая.
— Восхищаюсь виртуозностью распорядителя, Анна Дмитриевна. Он так ловко сумел развести меня с Марией Ивановной, сведя её с вашим братом, что прямо любо-дорого.
— Просто случайность. Управляя столь большим числом танцующих, невозможно не ошибиться.
— Пусть так, — легко согласился я, чуть склонив голову в вежливом поклоне.
— Я вижу, вас это совершенно не задевает, — заметила она.
— С чего бы меня это должно задевать? — удивился я.
— Мне показалось, что вы по-особенному относитесь к Марии.
— Я? Да бог с вами. Просто подумайте, мелкопоместный дворянин, да к тому же бесталанный, и великая княжна, наследница российского престола. Только мне эта мысль кажется абсурдной?
Я всё же предпочёл не употреблять слово «поскрёбыш», граничащее с оскорблением, а обошёлся более нейтральным. В принципе это правда, но ведь и мои родители считались бесталанными, и вообще таких большинство. Так что слегка лукавил, это да.
— К тому же, если я не ошибаюсь, у её высочества имеется воздыхатель, ваш однокашник боярич Тучин, — заметил я.
Мне доподлинно известно, что он её однокурсник и не оставляет попыток заполучить Марию. Ничего невозможного в таком браке нет. Да, она наследница престола, но это вовсе не означает, что её супруг должен быть непременно королевских или княжеских кровей. Достаточно, если он выходец из старинного дворянского рода минимум в седьмом поколении. Иное дело, когда большая разница в силе дара, это да, подобное неприемлемо.
— Вот только у неё он никаких иных чувств, кроме как раздражения, не вызывает, — хмыкнула Астафьева.
— А я, стало быть, вызываю, — слегка пожал плечами я, словно показывая абсурдность этой мысли.
— Ну, по меньшей мере о вас она вспоминает без негатива, называет другом и порой даже ставит в пример.
В этот момент новая фигура, заданная распорядителем бала, развела нас, и моей партнёршей стала статная и стройная дама хорошо за сорок, что никоим образом не отразилось на её внешности. Наоборот, она выглядела спелым, налившимся соком и на вид очень сладким плодом. Ага, бальзаковский возраст это мой типаж. И уж тем паче, что местным женщинам благодаря дару получается куда дольше сохранять свежесть и привлекательность.
— Сударыня, — улыбнувшись, я изобразил кивком поклон.
— Сударь, — ответила мне она.
Я невольно залюбовался этой красавицей: смуглое лицо с правильными чертами, мягкий и в то же время решительный, оценивающий взгляд. Полноватые губы, которые придавали её облику чувственности. Тёмные волосы уложены в затейливую причёску, не прижились в России парики, сбоку изысканная брошь с самоцветами и белым пёрышком. Грация и женственность, не отвести взор.
М-да. С благородными женщинами этой России всё неоднозначно. Вполне может статься и так, что сейчас на моём предплечье лежит рука, отправившая к праотцам не одного врага. Увы и ах, но это вполне реально, и с парочкой таких валькирий я знаком довольно близко, а третья и вовсе является моей матерью. Как они при этом умудряются не терять свою женственность, для меня остаётся загадкой.
К чему это я? Да к тому, что вот эта незнакомка сразу приковала к себе мой взор. Не то чтобы я поплыл, но она целиком и полностью отвечала моему плану по обеспечению безопасности моей руки и сердца. Да-да, Мария оказалась совершенно права, и на
