Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
Похоже, я всё правильно сделал, потому что она ответила на моё пожатие. А ещё, так уж случилось, что я нащупал на безымянном пальце левой руки обручальное кольцо. Разводы тут отсутствуют как класс, а потому это могло означать только одно, она вдова. Ну что сказать, дамы её круга не прочь пойти на небольшие любовные приключения в определённых рамках приличий, тут нет ничего особенного. А уж у вдов воли в этом вопросе куда больше, хотя, конечно же, до вседозволенности не доходит…
— Сударь, я прошу прощения, вы позволите отвлечь вас на секунду.
— Слушаю вас, сударь, — с готовностью отозвался на моё обращение распорядитель бала.
— У меня к вам просьба, не могли бы в следующий раз, когда будете перетасовывать пары и разлучать меня с моей спутницей…
— Сударь… — возмутился было он.
— Я ничуть не в претензии, если боярич Астафьев таким образом пытается ухаживать за Марией Ивановной, — перебил его я. — Более того, одобряю его изобретательность и восхищаюсь той виртуозностью, с которой вы перетасовываете пары, как колоду карт. Но я раздражаюсь всякий раз, когда из меня делают дурака. Уверены, что поединок с взбалмошным юнцом добавит вам авторитета, и вас впредь станут приглашать для проведения столь значимых балов?
— Что вам угодно, милостивый государь? — явно не желая скандала, спросил он.
Не имеет значения, кто победит в поединке, он проиграет в любом случае. Так что выбор у него невелик.
— Как я уже говорил, у меня к вам просьба в следующем танце свести партнёршу боярича Астафьева не со мной, а с майором Изотовым, а меня поставить в пару с госпожой Тульевой.
— Хм. Вы уверены, милостивый государь?
— Разумеется, я уверен, сударь. А иначе к чему бы тогда тратил ваше время.
— Хорошо, — после слегка затянувшейся паузы ответил он.
Вот интересно, что знает этот прохиндей, чего не знаю я? Ладно, с этим мы разберёмся после. А пока стоит поторопиться к великой княжне, так как этот танец за мной и опаздывать никак нельзя. Не хватало только, чтобы с началом музыки она осталась в одиночестве. Эдак ведь и обидеться может, всё же девица, и танцевать ей нравится.
— Сударыня, — протянул я Марии стакан с прохладным лимонадом.
— Благодарю, Пётр Анисимович, — приняла она напиток.
Утолив жажду, Долгорукова оставила стакан на подносе проходящего рядом слуги. Затем поклонилась двум молодым дамам, с которыми вела беседу, и, положив свою левую руку на моё правое предплечье, пошла рядом со мной, задавая направление лёгкими толчками и пожатиями. Браться за руки с дамами и девицами слишком интимный жест. Вне близких отношений подобное допускается только в двух случаях — первый, чтобы поцеловать ручку, и второй, в танце.
— Я гляжу, вас продолжает тянуть к дамам много старше, — идя со мной под руку, с ироничной улыбкой произнесла Долгорукова.
— О чём это вы? — слегка насторожился я.
Уж больно мне не понравился тон, которым она это сказала. Такое впечатление, что ей известно то, что неведомо мне. Причём это чувство у меня возникло уже не впервые за этот вечер. И вообще ощущение, словно я лицедействую на сцене, а остальные в роли зрителей. Я понимаю, что-то происходит. Вот только, несмотря на весь мой жизненный опыт, никак не могу понять, что именно.
— Всего лишь припомнила Эльвиру Анатольевну, а также ваших соседок по имению, кажется, Котова и Панова. Мне о них Лиза рассказывала, — с издёвкой произнесла Мария.
— Лизе стоило бы слегка укоротить язык, — недовольно заметил я.
— Ну, с сестрой вы разберётесь при встрече, а вот я сделала для себя вывод, что вам, Пётр Анисимович, нравятся зрелые женщины, — улыбнулась она.
— Признайтесь, Мария Ивановна, что вы в первую очередь посматриваете всё же не на своих сверстников, а на мужчин постарше, — вернул я ей шпильку.
— Полагаете, что победили в этой пикировке? — хмыкнула она.
— А вы полагаете, что проиграл? — улыбнувшись, изобразил я поклон.
— Посмотрим. Время всё расставит по своим местам, — многозначительно закончила она.
В этот момент из центра зала вновь раздался голос распорядителя, объявляющего следующий танец. Он каждый раз выдерживал паузы, дабы дать гостям время пообщаться и перевести дух. А иначе танцы из веселья превратятся в настоящую каторгу. Мария кивнула мне, предлагая занять наше место.
Ну что сказать, не подкачал господин Косин. Он вновь мастерски перетасовал пары, причём так ловко, что Тульева сразу же оказалась моей партнёршей.
— Сударыня. — Я кивком изобразил поклон, беря её за руку.
— Сударь. — Она слегка сжала мои пальцы в ответ на моё пожатие.
Улыбаясь друг другу, мы прошли ещё один круг, после чего распорядитель вновь начал перенаправлять потоки танцующих. Причём делал это настолько ловко, что я в очередной раз восхитился его профессионализмом.
— Сама судьба сводит нас вместе, — заметил я, вновь беря Тульеву за руку после очередной перетасовки.
— Что-то мне подсказывает, что вы решили не полагаться на судьбу. Я видела, как вы разговаривали с Косиным. Не всякому распорядителю такое по силам, но он настоящий мастер своего дела, — приседая в реверансе в ответ на мой поклон, тихо произнесла она.
— Прошу простить мне мою хитрость, но что же мне делать, коль скоро я желаю с вами танцевать, но не имею такой возможности, так как все ваши танцы уже расписаны, — и не подумал оправдываться я, вновь предлагая ей руку, ну или всё же предплечье.
— Б-боже, милостивый государь, да к чему вам старуха? — хмыкнув и слегка пожав плечами, произнесла она. — Осмотритесь вокруг, здесь в избытке молодых девиц, которые так и ждут, когда на них обратят внимание.
— Увы, я бесталанный. — Я вновь решил не акцентировать внимание на полной никчёмности моего дара.
— И что с того? Уж поверьте, тут хватает младших дочерей и их родителей, готовых породниться с другом Марии Ивановны.
Угу. А я о чём. Инкогнито Долгоруковой это секрет Полишинеля. Только и того, что её не титулуют и общаются чуть свободней, коль скоро она сама себя так позиционировала. Но с другой стороны, быть может, даже вот такой вид свободы для неё уже отдушина. Откуда мне знать, каково ей находиться под пристальным вниманием окружающих.
— Но в мои планы не
