Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
Сон слетел, как и не бывало, отлёживать бока никакого желания, поэтому я рывком сел на постели, вновь потянулся и, отбросив одеяло, встал, сунув ноги в тапочки.
— Илюха, ты где, бездельник? — бодрым голосом позвал я.
— Чего это бездельник, — послышалось из соседней комнаты, а следом появился и он сам. — Я уж успел всю твою одежду перегладить да грязное в стирку отдать.
— Умываться, — распорядился я.
Ага. Это тебе не дома и не в съёмной квартире, ни крана, ни рукомойника тут нет и в помине. Таз, кувшин с широким горлом и помощь прислуги. Вообще-то, если бы не Илюха, то помогала бы мне служанка. Хорошенькая, между прочим, отчего это действо было бы куда приятней.
— Говоришь, отдал в стирку и перегладил весь гардероб. Одобряю, — отфыркиваясь, произнёс я и продолжил: — Значит, и о моём задании не забыл?
— Рассказал я слугам местным про нашу охоту на оборотня и про то, что живут они де тут в глубинке, как у Христа за пазухой, то ли дело у нас на границе.
— И как успехи? — принимая от него полотенце и растираясь, поинтересовался я.
— Ясное дело как, у них тут всё круче варёных яиц и в отличие от нас, горемычных, у них за последние десять лет тут два таких случая было. Ну, я им про Волчью падь, а они мне, мол, когда это было, поди, и брехня всё, дедовы сказки, бабкины подсказки. А вот у них всё взаправду, и страху те волколаки навели столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Место знаешь?
— Назвали две деревеньки. Я ещё поспрашиваю у других, но сдаётся мне, что это не брехня, — ответил мой молочный братец.
— Узнай, обязательно узнай, и поподробней.
Совсем без помощника оно как-то неправильно. Опять же, нельзя жить, никому не доверяя. Иное дело, что доверие может быть дозированным, так сказать, в части касающейся. Ну, ищу я места, где случались обращения в оборотней. А вот нахожу ли, и зачем мне это нужно, Илюху уже не касается.
Для чего мне это, объяснять не нужно. Каждое место Силы может многократно подстегнуть мой дар, и, как результат, я окажусь не таким уж бездарем. И при этом не нужно наступать себе на горло и глотать желчь. Не то чтобы я категорично настроен против этого. Признаться, если припрёт, то я на такое пойду без раздумий. Опять же, появилось стойкое желание владеть нормальным даром. Но коль скоро не подгорает и есть другой способ, то к чему крайности.
В Воронежском княжестве о других случаях обращения в оборотней мне выяснить ничего не удалось ни на уровне баек, ни в соборной библиотеке. Вот я и решил попробовать в соседних. Признаться, зол был несказанно, когда выяснилось, что придётся сопровождать великую княжну, но как оказалось, прикатил я сюда не зря. А если мест окажется два, так и вовсе джек-пот получается.
Я уже заканчивал одеваться, когда в дверь постучали, а из-за неё послышался голосок Дуняши, служанки великой княжны:
— Сударь, Мария Ивановна просит вас к завтраку.
— Иду, — громко ответил я.
Долгорукова предпочла остановиться со мной в гостинице, хотя подруга, боярышня Астафьева, и её родители настаивали на том, чтобы та поселилась в боярской усадьбе. Однако Мария пожелала сохранить для всех инкогнито, назвавшись просто однокашницей по кадетскому корпусу.
— Доброе утро, Пётр, — приветствовала меня великая княжна.
— Доброе утро, Мария Ивановна, — присаживаясь напротив неё, поздоровался я.
Инкогнито так инкогнито, поэтому я не титуловал её, ограничившись именем-отчеством, как, впрочем, и новые компаньоны, боевые холопы и слуги.
— Пётр, это будет выглядеть по меньшей мере странно, если я буду называть тебя по имени, а ты меня по батюшке, — заметила она.
— А это ваши трудности, Мария Ивановна, не я ведь хочу сохранить инкогнито.
— Не желаешь, чтобы другие знали, что я считаю тебя другом?
— Мне без разницы, кем вы меня считаете, я тот, кто я есть, и вы можете во многом полагаться на меня.
— Но не во всём? — склонив головку набок, уточнила она.
— Не во всём, — подтвердил я.
— Поэтому ты не желаешь быть моим другом?
— Это всего лишь одна из причин, — возразил я.
Ну вот сколько можно одно и то же и про то же. Упёртая девица, не отнять. Ну да, и я не пальцем делан, меня на кривой не объедешь. Пусть сама разбирается со своими заморочками. Нет, я, конечно, не смогу просто отвернуться, но и помогу, как говорится, — только в части касающейся.
— Ох и упрямый ты.
— Чья бы корова мычала, Мария Ивановна.
— И дерзкий.
— Прошу прощения, ваше…
— Стоп! Я всё поняла, Пётр Анисимович, — выставив руку в останавливающем жесте, поспешно перебила она меня.
— Приятного аппетита, Мария Ивановна.
— Приятного аппетита, Пётр Анисимович, — с язвинкой пожелала мне великая княжна.
Трактир при гостинице небольшой, рассчитан только на постояльцев, а потому посторонних тут нет, что, признаться, радовало. Хм. И судя по запахам, высокая цена за постой того стоила, потому как готовить тут умели. Убеждаясь в этом, я отправил в рот первую ложку каши, буквально растаявшую на языке.
— Боярин Астафьев сегодня даёт бал, и мы в списке приглашённых. Так что готовьтесь, сударь, к тому, что вас станут атаковать спасские красавицы, а там соберётся весь цвет города, — прожевав очередную порцию с не меньшим аппетитом, чем я, поставила меня в известность Долгорукова.
— Мне опасаться нечего. Тут ведь нет воронежских младших дочерей, родители которых рассчитывают на милость князя Долгорукова. А потому я никому не интересен, — пожав плечами, безразличным тоном ответил я.
— Ой ли? А как же ореол героя, дважды спасшего дочь князя Воронежского? Вы действительно полагаете, что кто-то поверит в то, что какой-то там поскрёбыш кладёт убийц из одарённых пачками? Да даже если мы во всеуслышание заявим об этом, то никого не убедим.
— Люди всегда охотно верят в
