Львиное логово - Дмитрий Чайка

Ишпакай прекрасно знал, что западные киммерийцы смогут выставить не более двадцати тысяч воинов, а потому зрелище, которое он увидел, его неприятно удивило. Впереди стояло чудовищное по размерам войско, и бойцов там было куда больше, чем у него. Судя по одежде воинов, там были мидяне и восточная ветвь киммерийцев, а значит, бой будет очень и очень тяжелым.

Ну что же, боги определят победителя, и по сигналу трубы саки кинулись вперед, поливая противника ливнем стрел. Те ответили, и равнина превратилась в гигантский кипящий котел, где саки, благодаря своему беспримерному мужеству могли бы победить, но было одно обстоятельство. И это обстоятельство сейчас текло с гор Манны, разливаясь по долине в тылу войска скифов. Впереди в одну шеренгу стала тяжелая кавалерия, растянувшись почти на фарсанг, а сзади выстроились легкие персидские лучники и вся армия Манны на высоких и сильных конях. Пять тысяч тяжелых конников взяли разбег и опрокинули саков, превратив войско в мечущееся стадо. Десять тысяч персов и столько же воинов Улусунну закрыли небо тучей стрел, и саки поняли, что попали в ловушку. Силы всех окрестных народов были собраны сюда волей персидского царя, и сегодня народ саков умрет, как один человек. До ночи шла битва, по масштабам не имевшая себе равных доселе. Никогда такие массы людей не сходились в одном месте, и никогда еще в одной битве не погибал целый народ. Боги смотрели на кипящую степь и ужасались той ожесточенности, с которой бились презренные людишки, не поделившие пастбища для своего скота.

Великий царь четырех сторон света со свитой смотрел на ужасающее зрелище. Когда перепуганный наместник провинции прислал гонца с вестью, то Синаххериб подумал, что у того помутился разум. Персидское войско проследовало в двадцати фарсангах от сердца империи, пройдя совсем рядом со священным городом Арбела, где был величайший храм богини Иштар. Жители его, давно забывшие о войнах, с ужасом смотрели на длинную пыльную змею, несущую смерть на своем пути.

Многие тысячи конников спустились с гор Манны, которые персидский царь объявил своими, и прошли насквозь провинцию Киррури, не тронув даже яблока на ветке. Конники перебрались вброд через реку Нижний Заб, за которой начиналась захваченная киммерийцами Аррапха, и ушли на юг. Царь очень долго не мог понять, что значит это безумное поведение, но внезапная догадка привела его в ужас. Не тронув мирные города и села, персы унизили его перед подданными, показав, что это не его, Синаххериба, сила охраняет их, а милость их царя. Да и зачем разорять земли, которые скоро станут принадлежать им. Вот что за сигнал послал Ахемен народу Ассирии, показав всем слабость повелителя мира и свое собственное великодушие. И когда его войско появится тут вновь, то города падут к его ногам, не думая сопротивляться, потому что помимо великодушия персидский царь явил свою силу.

И вот на этот знак силы и смотрел царь со своими вельможами, не в силах унять дрожь. Рядом стояла верховная энту храма Иштар Арбельской, которая тряслась, как осиновый лист. Она лучше всех понимала, что значит для нее и ее сестер приход персов-единобожников. Жуткий зиккурат в семь ярусов был сложен из человеческих голов, скрепленных известью. А на верхнем ярусе стояла голова несостоявшегося зятя ассирийского владыки, украшенная царской тиарой.

— Сколько их здесь? — спросил царь стоявшего рядом Туртана.

— Здесь все, повелитель. Тут лежит весь народ царства Ишкузу, по последнего человека.

Глава 5,

где персидский царь находит нового союзника и очередного жениха для дочери

Царь Иудеи Езекия был уже немолод. Шутка ли, шестой десяток пошел, а потому он назначил соправителем и наследником сына Манассию, которому сейчас было всего семь лет. Езекия был еще вполне крепок, остр умом и фанатично предан великому богу Яхве. Единобожие тяжело продиралось через дебри самого дремучего язычества, повсеместно еще люди почитают Баала и Иштар, богомерзких демонов. Даи сам Яхве был пока еще не единым богом, а скорее пытался стать старшим из всех богов. И даже это давалось ему пока с огромным трудом. Тексты иудейских пророков, творивших в это самое время, только-только собирались в своды, что позже станут пятикнижием Моисея, а еще позже лягут в основу Ветхого Завета. Даже отец Езекии, царь Ахаз, был ревностным демонопоклонником, и по всей Иудее и Израилю росли священные рощи и стояли храмы финикийского Баала, где приносили в жертву грудных детей. Но, господь, что в бесконечной милости своей долго терпел безумства людские, обрушил на нечестивцев свою кару, и прислал на землю обетованную непобедимое доселе войско царя Синаххериба. Израильское царство рухнуло, земли его были опустошены, а люди убиты или стали рабами. А вот Иудейское царство, где царь Езекия усердно молился великому богу Яхве, выстояло. Страшная болезнь косила ассирийских воинов тысячами, и ушел царь Ашшура к себе, посрамленный. Правда, дочери Езекии оказались в ассирийском плену, да триста талантов серебра и тридцать талантов золота пришлось отдать в виде дани. Даже двери Храма Соломона, отделанные немыслимо богато, пришлось ободрать, чтобы отвести лютую напасть от родной земли. Как после этого не уверовать? И начали по всей Иудее вырубать священные рощи, плавить в печах бронзовых идолов и убивать жрецов-демонопоклонников. Железной рукой Езекия вычищал Иудею от языческой мерзости, и преуспел в этом. Если кто и продолжал верить в старых богов, то делал это тайно, опасаясь доноса. Веровать невозбранно можно было в Яхве, его жен и мелких богов колена Иуды, которые стали как бы ниже, чем главное божество, и ушли на второй план. На востоке, в новоявленном персидском царстве, вроде бы тоже почитали единого бога, только именем другим. Но у величайшего божества имен было несчетное количество, даже ученые коэны не знали всех, хоть и прочитали бездну старых пыльных свитков. Жуткий погром в Сузах и последовавшая за этим казнь жрецов, доставила Езекии истинную радость. Мыслимо ли дело, рядом с Вавилоном, скопищем всех возможных грехов, люди уверовали в единого бога, и он дал им милость свою. Благочестивый персидский царь непобедим в бою, а земля его процветает. Говорят, что его наставляет в вере Пророк