Анатолий Логинов - Танкисты из будущего

— Товарищ Павлов, как вы сумели получить столь высокую исправность техники?

— В течение предыдущей недели, товарищ Сталин, мы восстановили большую часть неисправной техники второй категории, используя детали, снятые с техники, восстановление которой невозможно. Кроме того, мы, — ну вот, что-то он замялся, — мы израсходовали часть неприкосновенных запасов.

«Что? Кто ему разрешил? Точно использовал свои знакомства в ГАБТУ» — мысли, промелькнувшие в голове, видимо никак на моем лице не отразились, все по-прежнему смотрят вопросительно. Хотел инициативу поощрять? Вот она, во весь рост.

— Это хорошо, товарищ Павлов, что вы проявили инициативу, — откуда он узнал о дате приведения войск и прочие подробности поручим раскопать Лаврентию. — Но если судить по вашему докладу, никаких накладок ни в одной части округа не было. Это так?

— Почему же не было, были, товарищ Сталин, — не тушуется, молодец, — просто не стал их специально выделять. В целом округ сработал, как надо, а отдельные недостатки мы способны устранить своими силами. Я полагал, что полезнее будет поделиться положительным опытом.

— Это вы не совсем правильно решили, товарищ Павлов. Но не будем сейчас об этом, давайте послушаем и остальных товарищей. Они нам как раз про недостатки расскажут. Прошу, товарищ Черевиченко.

Признаюсь, выступление командующего Одесским округом я слушал не слишком внимательно. Особых косяков у них не было, в основном — неисправная техника, которою из ангаров вывести не удалось. Но в целом процент неисправных танков ничуть не выше, чем в остальных округах, с автомобилями те же проблемы, что и у всех. Более внимательно я слушаю доклады Кирпоноса и Кузнецова. Те, многословно и путано, но все же докладывают обо всем происшедшем довольно правдиво. Тут и неисправная техника, и поздно поступающие из народного хозяйства или вообще отсутствующие в природе автомобили, недостаточно скрытный подъем войск по тревоге и даже, черт побери, срыв развертывания частей из-за того, что никак не могли собрать командиров! Маймуно виришвили, мы за что такие деньги платим этим бездельникам? Они видимо думают, что это им сойдет с рук? Нет уж. По уставу, не по уставу, а на ступень звание долой и должность тоже. И не в тыл, а в передовые приграничные части, чтоб не пересидели войну за чужими спинами.

— Так, дорогие товарищи военные, как мы будем исправлять выявленные недостатки?

— Иосиф Виссарионович, Генеральным Штабом совместно с Наркоматом разработана программа по устранению недостатков, — это Борис Михайлович пытается отвести от военных возможную угрозу, — разрешите доложить ее моему заместителю?

— Согласен, давайте послушаем доклад, — осматриваю застывших командиров, — а потом будем решать, принимать ваши предложения, или нет.

Совещание заканчивается заполночь, а уже после ухода военных мы еще подводим итоги вдвоем с Молотовым. Тяжелый день. Многие мои предложения военные явно не воспринимают. Что же делать с недостающими автомобилями, с танками третьей и четвертой категорий, с недостатками бронебойных снарядов — вообще неясно. Придется дополнительно завтра собирать узкий круг на Ближней даче и думать, думать и думать. Полагаю, что Гитлер даст нам на раскачку не больше месяца. Наападет он, скорее всего, двадцать второго. Но не обязательно. Может и перенести срок. Допустим неделей позже или раньше.

При общей высокой боеспособности десантников, их парашютная подготовка была весьма слабой. В нашей бригаде четверть бойцов не прыгали вообще ни разу, а шестьдесят пять процентов имели всего по одному прыжку.[…]

В конце мая сорок первого года, почти за месяц до начала войны, в подготовке бойцов произошла резкая перемена. Весь личный состав был разделен на несколько категорий, полностью пересмотрено штатное расписание корпуса. Наиболее подготовленные парашютисты, имевшие по несколько успешных прыжков, продолжали подготовку почти в прежнем режиме. Но, продолжая заниматься парашютно-десантной подготовкой, они в первую очередь готовились к ведению партизанских, диверсионно-разведывательных действий в тылу вероятного противника. Меня перевели в такой батальон, получивший название «1-го батальона спецназначения». Под моим началом оказался взвод из трех стрелковых отделений и группы связи и управления. На вооружение батальона поступало разнообразное автоматическое оружие и средства минирования. Командир бригады, полковник Родимцев, сразу после доведения приказа собрал командный состав нашего батальона на совещание.

— Главное сейчас, — сказал полковник, — не выброска массовых десантов, к чему мы так готовились, а действия небольших групп парашютистов, выполняющих особые задания.

Родимцев подробно говорил о характере таких заданий. Я уяснил, что это, прежде всего, переброска во вражеский тыл групп парашютистов — диверсантов, разведчиков, подрывников, а также засылка в районы, занятые врагом наших инструкторов, партийных и советских работников, которые будут действовать в подполье и создавать партизанские отряды.

Вместе со своими товарищами — командиром роты старшим лейтенантом Николаем Гавриловым, взводными командирами лейтенантами Степаном Волковым и прибывшим несколько позже Кимом Ивановым — я взялся за дело.[…]

Конечно, десантники и раньше готовились к диверсионным действиям в тылу, но они рассматривались как вспомогательные.[…]

В качестве инструктора в наш батальон приезжал бывший участник войны в Испании. Он был представлен личному составу как Рудольфио. Но ни я, ни мои подчиненные не поверили в то, что это иностранец, учитывая его чистую, без акцента русскую речь. Он провел с нами несколько занятий по минно-взрывной подготовке. […] Не раз во время войны я с благодарностью вспоминал его уроки.

К сожалению, полностью закончить подготовку до начала войны мы не успели. Но и уже полученные знания и умения неоднократно выручали нас в грозные дни войны, особенно в первое время, когда мы еще не накопили собственного опыта.[…]

Сегодня у нас день командирской подготовки. После утренней строевой сидим в классе и слушаем, как приехавший из дивизии инспектор Герослав Марченко нудным голосом зачитывает тактико-технические данные самолетов «вероятного противника». Как же хочется спать, елки-палки. От одной интонации хочется. Так нудит, черт бы его побрал, что я еле от того, чтобы во весь рот зевнуть, удерживаюсь. А ведь вещи-то он нужные рассказывает, без которых не выжить в настоящем бою. Но так как он рассказывает… лучше бы молчал и дал нам самим почитать свой конспект. Вот, даже обычно дисциплинированный Вячеслав, вместо того, чтобы слушать инструктора, что-то читает, пряча журнал под столом. Ох, если капитан заметит, будет скандал. Нудный он и какой-то не такой, как все. Боится как будто чего-то. В тридцать седьмом попадался, что ли?

Уф, наконец-то перерыв. Все разбегаются по курилкам и другим укромным местечкам, чтобы десять минут подышать свежим и не очень воздухом, прийти себя и подготовиться к следующему занятию.

— Колись, Вячеслав, что это ты так увлеченно читаешь, не слушая столь важную речь товарища «сверху»?

— А ты, Коля, в библиотеку давно заходил? — вопросом на вопрос отвечает Коротин.

— Не понял? Хочешь сказать, что-то новое пришло? Художественная литература? — удивляюсь, кто-то, а он в таком пристрастии к книгам не замечен. Ну, а уж чтобы он стал на занятиях читать, что-то невероятное должно произойти.

— Пришел новый номер «Вестника Воздушного Флота». А там така-а-ая статья, мама дарагая! — интонация Вячеслава так напоминает мне позавчерашний рассказ жены о покупке нового платья, что я невольно смеюсь.

— Чего ржешь, почитай сам лучше, — снисходительно улыбаясь, он достает из планшетки толстую, толще обыкновенного, книжечку журнала в бело-голубой, цвета неба и облаков, обложке.

Открываю и начинаю читать. Читаю и постепенно обалдеваю все больше и больше. Это кто же такое разрешил? Но главное — зачем? Неужели не ясно, что это сразу наши источники и нашу осведомленность об авиации стран, описанных в статье, раскрывает до конца. Такие полные характеристики, да еще в сравнении друг с другом описать — это ж надо как минимум доступ на уровне наркомата, то есть, как там у них — министерства иметь. Но если все что здесь написано — правда, то как же легче летчикам продумать схему воздушного боя! Вот, например, написано, что горизонтальная маневренность у «Мессершмидта-109», даже последней модификации намного хуже, чем у истребителя «Москас», при превосходстве в максимальной скорости и скороподъемности. То есть нашим «ишачкам» надо вести строго оборонительный бой и только на горизонталях, не лезть в высоту и не пытаться пикировать. Или вот — оборонительное вооружение и его размещение на бомбовозе «Хейнкель-111». Так это же готовое пособие для товарища инспектора! Я достаю свои записи и смотрю — цифры совпадают один в один. Вот ничего себе! Представляю, что будет в той же Германии, когда их начальство про этот журнал узнает. Не завидую нашим разведчикам.