Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества - Сергей Николаевич Шкенев
– Ну так что решаем, Александр Федорович? – Тучков выжидательно смотрел на министра. – Простой привал? До Петербурга сегодня все равно не успеем.
Беляков мотнул головой, отгоняя навязчивое ощущение, будто нечто подобное уже происходило. Не летом ли, когда решили остановиться и половить рыбку близ Астрахани? Та ночевка послужила началом персидского похода, а чего принесет эта? На душе неспокойно…
Полковник растолковал его сомнение по-своему:
– Винные запасы давно у всех закончились, Александр Федорович, я лично проверял и могу ручаться…
– Даже за капитана Толстого?
– Слово офицера!
– Ладно, значит, так тому и быть, останавливаемся до утра. Давайте сигнал.
Возница, греющий уши чужим разговором, с готовностью натянул вожжи – смирная кобылка послушалась команды охотно и с видимым удовольствием. Остановилась и требовательно посмотрела на седоков, безмолвно спрашивая: «Где обещанный овес, сволочи?»
– Потерпи до завтра, родимая! – Тучков потрепал савраску по морде, отошел в сторону и выпустил вверх желтую ракету. Вздох облегчения, прокатившийся над обозом, вызвал добродушную усмешку. – Устал народ. Ничего, будет и на нашей улице праздник.
– Совершенно правильно, – согласился Беляков. – С раздачей пряников и прочих вкусностей государем императором. Никто не уйдет обделенным.
Располагались основательно, будто собирались прожить здесь по меньшей мере целую неделю. Возы поставили в круг, на них – часовых, а лейтенант Давыдов все сокрушался об оставленных в Нижнем Новгороде ракетных установках. Не факт, что пригодятся, но как бы замечательно они смотрелись среди палаток! Беляков приказал с собой не брать… Жалко, ведь душой прикипел.
Двухкотловая кухня давно манила запахами щей с бараниной (мороженые туши дешевой ордынки везли с собой) и гороховой каши с луком, но повар в белом фартуке поверх тулупа отгонял нетерпеливых огромным половником:
– Куды прешь, морда? Лошади непоены-некормлены, а ты пасть раззявил? Ой, простите Христа ради, ваше благородие, не признал!
– Пришибу, – пообещал Денис Давыдов.
– Дык распорядок Лександром Федорычем утвержден.
– Тьфу ты, ирод…
Действительно, экипажу «Гусара», как людям, наиболее приспособленным к воде, на каждой стоянке приходилось долбить лед в ближайшей речке или ручье. И хорошо еще, если в ближайшей… Ага, вон пятеро с пешнями пошли, не дожидаясь команды. Постойте, а что среди них делает капитан Толстой? Не может быть, чтобы добровольно.
– Федор Иванович, неужто вы размяться решили?
– А, Денис Васильевич! – Заместитель командира красногвардейского батальона сделал вид, будто только сейчас заметил лейтенанта. – Я тут подумал…
– О долге перед Отечеством и государем, разумеется?
Кому другому бы Толстой шутки не спустил, постаравшись довести дело до дуэли, но товарищу по оружию позволительно чуть больше, чем много.
– Кто в наше время думает о другом, Денис Васильевич?
– Вы, Федор Иванович.
Толстого смутить не так-то просто:
– Глубоко заблуждаетесь, мой друг! Если позволяю себе посторонние мысли, то они, в конечном счете, служат общему делу процветания России.
– Каким же образом?
– Ну вот, допустим, схожу я в деревню… тут по карте и версты не будет… Нет-нет, рассуждения чисто теоретические и к моим намерениям отношения не имеющие, но мы все равно рассмотрим гипотетическую возможность. Согласны?
– Извольте.
– Вы пьете водку, господин лейтенант? – Федор Иванович начал с прямого вопроса.
– Нет! – слишком поспешно ответил Давыдов и густо покраснел. – Никогда!
– Пусть так, – согласился Толстой. – И стихи про «ради Бога и арака» подразумевают банальнейший лафит, да… Но в таком случае вы вкладываете деньги в авантюрное предприятие, называемое беспокойными окраинами. Виноград выращивают там? Сие во вред государству идет!
– Не понял мысли, – честно признался Денис.
– Все очень просто! Купив в деревне ржаного самогону, я даю крестьянину возможность немного заработать, тем самым пуская потраченный пятачок в развитие отечественной промышленности. С меня пять копеек, с вас пять копеек, Иван Лопухин на гривенник выпьет… Сколько стоит новый серп или коса Выксунского завода?
– Не знаю.
– Вот! А крестьянин знает! И он непременно купит.
– Водку?
– Косу, Денис Васильевич, он купит косу! И на следующий год сможет заготовить в два раза больше сена, вспахать лишнюю десятину, заплатить подати. Знаете, откуда берутся средства на наше жалованье?
Лейтенант так и не смог понять связь между покупкой самогона капитаном Толстым и своим денежным содержанием, но на всякий случай кивнул:
– Конечно, знаю.
Федор воткнул пешню в снег:
– Тогда я схожу в деревню. Вам сколько брать, Денис Васильевич?
– В каком смысле, Федор Иванович?
– То есть как это в каком? – изумился Толстой. – Я битый час…
– Извините, но пять минут.
– Хорошо, пусть пять минут. Но все это время я распинаюсь о пользе, которую ваши жалкие копейки принесут государству, и что слышу в ответ? Говорите яснее, лейтенант. Штоф, два, три?
– Э-э-э…
– Я принесу вам головку чеснока, Денис Васильевич, и министр ничего не учует.
– Возьмите на рубль, Федор Иванович! – наконец-то решился Давыдов и полез в карман. – Однова живем!
Дорога до деревни заняла больше времени, чем рассчитывал Федор Толстой. Да чтоб черт побрал этих картографов, измеряющих расстояние в лаптях! Они сидят в тепле, пьют горячий пунш, а снег пополам с навозом месить ногами лишний час. Пусть не час, пусть половину, но только тот, кто сам мерил безразмерные русские версты пешим ходом, он один лишь сможет понять.
На окраине капитана встретила ветхая старушка, в лоб огорошившая вопросом:
– Вы к аппарату, милостивый государь?
Интересно, откуда в этакой глухомани знают ученые слова?
– К нему самому, бабушка. – Толстой не стал кривить душой, но на всякий случай уточнил: – Не отраву ли гонят?
– Побойся Бога, солдатик! – Старуха не разбиралась в новых знаках различия, а полевой мундир красногвардейца не страдал излишествами. – Все по государеву слову.
– Это как? – Федор Иванович за время похода немного отстал от жизни, но не упускал случая пополнить знания.
– Да ты сам все увидишь, касатик! – Бабуля ласково улыбнулась, показав три желтых зуба, и капитан невольно покрутил головой, отыскивая поблизости ступу. Сказки, конечно, но вдруг?
Зря смеетесь, между прочим! Российская провинция порой преподносит и не такие сюрпризы. Говорят, о прошлом годе казаки близ Якутска заполевали огромного зверя, учеными именуемого мамонтом. Мясо съели, шкуру на сапоги пустили, а костяк с бивнями послали в подарок Академии наук. А вы говорите – вымерли! Полюбуйтесь, он там до сих пор стоит.
– Куда дальше-то, бабушка? – на
