Владимир Романовский - Польское Наследство
– Не для себя одного Вацлав старался. А служил он нам до этого долго и верно, в то время как супруга его ничем полезным нас не радовала. А чтобы не болтала она лишнего в пути и по прибытии, ей только что вырезали язык. Не слишком молода она, поэтому, наверное, достанется какому-нибудь прощелыге. А у тебя, Карел, и жены-то нет. Значит, за любую провинность отвечать будешь ты лично.
Помолчав, Рагнар сказал задумчиво, —
– Великие цели, Карел, существуют для того, чтобы не дать людям слабым и хитрым загордиться. Когда-то давно, когда не было еще стран, а были только племена и устои, был в мире золотой век. Сильные люди правили справедливо и умело. И слабым, знающим свое место, всего хватало. Но слабые, не любящие охоту, занялись земледелием, скотоводством, собирательством, и чем больше собирали, тем жаднее становились. И в конце концов придумали себе бога, который им покровительствует, а сильных не любит. Что ж, времена меняются. Мы собираем со слабых дань – заберем себе и их бога. Вот, смотри, у пристани стоит караван, и в нем четыре дюжины рабов. Один караванщик и четыре всадника. Ты скажешь, что рабы прикованы цепями. Но ведь их везли много дней и ночей. Обоз останавливался, рабам давали сойти с повозок для удовлетворения нужд. Любую цепь можно перепилить, любые оковы разбить придорожным камнем. Но они этого не сделали, и не сделают … Э! Да это, никак, Райнульф идет! Его-то я и ждал … Ладно, ты пока что иди, Карел, принимай должность у Вацлава, подписывай бумаги, пиши грамоту Брячиславу. Иди, иди.
Оставшись один на балконе, Рагнар следил, как Райнульф, сводный брат, рассматривает рабов в караване, треплет женщин по щекам, смеется, шутит с караванщиком и всадниками. Веселый, бесшабашный, удалой Райнульф.
Рагнар вернулся в гостиную. Там уже не было ни Вацлава, ни Ярмилы, и только один вооруженный что-то презрительно говорил Божидару, а Божидар поддакивал и, кажется, держался из последних сил, чтобы не свалиться в обморок.
– Можешь идти, – сказал Рагнар вооруженному, и тот, коротко поклонившись, вышел. – Что ж, святой отец, побеседуем. Подойди поближе.
Рагнар сел в кресло. Божидар засеменил, неловко придерживая подол с большим темным пятном спереди – кажется, он обоссался от страха. На поручнях скаммеля, в который давеча силой усадили Ярмилу, и на полу возле скаммеля, отчетливо видны были пятна крови.
– Не обращай внимания на то, что сейчас было, – посоветовал Рагнар. – Политика – дело грязное, но она существует, от нее никуда не денешься. Ты, Божидар, человек честный, как я понимаю?
– Я-то? – Божидар скривился, боясь. – Наверное да, честный.
– Мне именно это и нужно. Честные люди так редки, Божидар. Ты мне нравишься, и у меня есть к тебе предложение.
Божидар не ответил – мялся, топтался на одном месте.
– Взимать пошлину с караванщиков будет теперь Карел, – будничным тоном сказал Рагнар. – Неплохой человек, но, сам понимаешь, чем дороже товар, тем больше соблазн. И Карел в конце концов оступится. Мне нужно, чтобы кто-нибудь за ним проследил. Наказывать я его не буду, я знаком был с его родителями, мне дорога память. Но знать мне нужно. Он крещеный, ходит в церковь. Если бы ты мог за ним проследить, я бы хорошо тебе заплатил. И в дальнейшем я могу сделать так, что пошлину будешь собирать ты – вернее, тебе ее будут приносить на дом. И ты сможешь выкупать из каждого каравана хоть половину рабов и отпускать их на волю. Помимо этого, у меня здесь хорошие связи, в том числе и среди духовенства. И я сделаю так, что тебя повысят в должности. Ты будешь аббатом, Божидар, и впоследствии епископом. После этого получение кардинальской шапки будет зависеть только от твоего собственного желания и красноречия.
– А … наказывать ты меня … не будешь? – спросил Божидар.
– За что же мне тебя наказывать? Ты ни в чем не виноват.
– Ты хочешь, чтобы…
– Я познакомлю тебя с моим курьером, он здесь недалеко живет. Как только Карел оплошает, напишешь мне депешу, и курьер ее доставит.
– Доставит?
– Обязательно доставит. У него должность такая.
– Да.
– Согласен? Чтобы не быть голословным, вот тебе вперед … – Рагнар отвязал кошель от гашника и протянул Божидару.
Божидар взял кошель.
– Загляни внутрь, не бойся.
Божидар потянул тесемки и заглянул. Золотые монеты призывно замерцали в кошеле. Судя по весу, сумма значительная. Столько денег Божидару не перепадало за всю его церковную карьеру. Чтобы скопить такую сумму, ему понадобились бы годы.
– Ну как, хорошее предложение?
– Предложение хорошее, – сказал Божидар с сожалением в голосе. Он готов был заплакать. – Такие деньги, а? … Такие деньги! … Сколько здесь?
– Да я не считал, Божидар. Какая разница.
– Да, никакой разницы. Вот оно, богатство. Да на такие деньги можно три дома купить.
– Вот и купи, но не три, а один. Зачем тебе три? Лишние пересуды.
– Да. И коз я люблю … Завел бы себе коз…
– Коз не покупай, я тебе их пришлю с каким-нибудь обозом, тут неподалеку есть селение, там козы особые, жирные, рослые, а молоко дают – нектар, а не молоко.
– Да? Где же это?
– В Кралове.
– А, слышал, слышал! Да, про тех коз много разговору среди паствы.
– Ну и прекрасно. Иди покамест домой, отдохни, у тебя скоро служба, не так ли.
– Прости меня, добрый человек, но не могу я.
– Что не можешь?
– Взять деньги. И служить тебе не могу.
– Я ведь не служить тебя нанимаю. Служба – это совсем другое. Я прошу тебя об одолжении. Оказывание услуг – это не служба.
– Не могу.
Неловко нагнувшись, Божидар осторожно положил кошель на пол – в руки Рагнару передавать побоялся.
– Ну, не дури, Божидар. Это ведь не против церкви дело.
– Не знаю.
– Что не знаешь?
– Не знаю, против или нет.
– Точно не против. Человек поступает неправильно, когда присваивает себе чужие деньги. Это воровство. В твоих же интересах, чтобы воровства было меньше.
– Да.
– Ну и всё.
– Нет.
– Что – нет?
– Не знаю.
– Послушай, Божидар, не серди меня. Я человек спокойный, рассудительный, несправедливость мне не свойственна, но если ты меня будешь сердить, я ведь могу сделать все наоборот, на тех же основаниях. Понизят тебя в сане, отправят в какой-нибудь монастырь. Ведь это будет плохо?
– Да.
– Ну вот видишь! Так зачем же тебе меня сердить, да еще и понапрасну?
Божидар молчал. Рагнар вздохнул.
– Что ж. Нужно позвать моих молодцов, пусть они с тобою на языке, тебе более понятном, поговорят.
– Ох, не надо, добрый человек, не надо, умоляю тебя!
– А раз не надо, так делай, что тебе велят.
– Нет.
– Да ты что, шутишь со мною, что ли?
– Какие уж тут шутки!
Божидар заплакал и стал утирать слезы и сопли кулаком.
– Ну, перестань, Божидар. Будь мужчиной. Как тебе не стыдно!
– Не мучай меня, добрый человек!
– Я тебя не мучаю! Соглашайся на предложение, мне одного твоего слова достаточно, видишь, как я тебе доверяю!
– Вижу, – сказал Божидар, плача.
– Ну так что же! Бери кошель и иди.
– Нет.
– Морока с тобой.
Рагнар встал и направился к двери. Божидар кинулся за ним и схватил его за рукав.
– Умоляю тебя, добрый человек … Заклинаю тебя всем, что тебе дорого! … Не зови своих молодцов, не надо! Я боли боюсь, и вообще всего на свете боюсь, я пугливый и слабый!
– Не распускай нюни! – велел Рагнар. – И отцепись от меня. В последний раз спрашиваю – согласен ты на предложение?
– Да пощади же меня!
– Соглашайся!
– Пощади!
Дверь распахнулась, и в гостиную вошел сияющий, веселый Райнульф.
– Э! – сказал он. – Что случилось? С каким горем к тебе поп явился, Рагнар?
Рагнар отцепился от Божидара.
– Ладно, – сказал он. – Иди, пенек гнилой, пока что. Иди, иди, не до тебя мне теперь. Потом займусь тобой.
– Милый человек…
– Иди, говорят тебе!
Божидар с опаской, чуть боком, засеменил к двери и вышел. И бросился бежать.
– Вот оно как бывает, – тупо приговаривал он себе на бегу. – Вот ведь как оно бывает. Прости меня, Господи. Прости! Все поджилки растряслись, и в боку колет, и рясу я обмочил, эка беда. Какой я все-таки слабый и ничтожный, вот же послал Ты сам себе слугу, любо-дорого. А ведь не отстанет он, ведь такой он, а? Надо бежать из города. Но куда? Подлое время какое! На папском престоле развратник и прелюбодей, здесь эти наседают, а владыка наш только жрет себе, пузо отращивает, скоро на службу выйти не сможет. Сделаться, что ли, отшельником? Но ведь я охотится не умею, какой из меня охотник … или, скажем, рыболов … Ох, проклятый дом!
– Ну, какие вести? – спросил Рагнар, оставшись с Райнульфом вдвоем.
– Казимир обосновался в Глогове.
– Глогов…
– На пограничье, за Одером.
– Ага.
– К нему стекаются силы со всей Полонии.
– Этого следовало ожидать. А что ж Бьярке?
– Бьярке убит.
– Как!
– Увы.
– Кто его убил?
– Подручные Казимира.
