Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов
- А чтобы выполнить свой долг, опять дадите взятку? - хмыкнул Эссен.
- Не понимаю, о чём вы говорите, Николай Оттович, - сделал я честные глаза.
- Это я вас не понимаю, Олег Николаевич. Вы очень, очень странный мичман.
- Ну, это не новость, Николай Оттович. Всё дело в японском осколке, который прилетел мне в голову.
- Зачем на самом деле вы хотите отправиться в бухту Цзиньчжоу?
- Возможно, мне удастся сделать хоть что-то, чтобы изменить события, ход которых уже предопределён, - слегка развёл я руками.
- Хорошо, я переговорю с Михаилом Фёдоровичем. А то выпишу вам командировочное предписание, а он ни сном ни духом.
- Сейчас переговорите?
- Мичман Кошелев… - вскинулся было от такой наглости Эссен, но тут же взял себя в руки, хмыкнул и, упёршись локтями в столешницу, произнёс: - Идите, Олег Николаевич.
- Николай Оттович, так что по моей просьбе?
- Не будите лихо, мичман. Идите, - с нажимом произнёс он.
- Есть.
Выйдя из каюты командира, я не без удовольствия улыбнулся. Кто я? Отчаянный храбрец, изобретатель и новатор, все задумки которого оказываются невероятно эффективными. Факт. Как и то, что я всего лишь мичман девятнадцати лет от роду, не прослуживший после морского корпуса и одного года. Явно не тот, кому позволено делать подобные высказывания в обществе командира корабля, капитана второго ранга, находящегося в полушаге от следующего чина.
И тем не менее он со мной не просто разговаривал, а выслушал. И это означает только одно. Мне удалось зародить у Эссена сомнения. Он видит во мне как минимум предсказателя, как максимум гениального системного аналитика. А может, и наоборот. По меньшей мере в прошлый раз он предпочёл увидеть во мне гения. А нет, это было в позапрошлый. В госпитале он скорее склонялся к провидцу, хотя ничего конкретного и не высказал.
Обратится ли он к Лощинскому о моём прикомандировании? Признаться, хотелось бы. Потому что это явилось бы очередным указанием на то, что он относится к моим словам всерьёз. А так-то я и сам могу всё решить. Достаточно подойти к его превосходительству и… Тяжело договориться, сунуть и принять конверт в первый раз. Дальше идёт как по накатанной. Это как с девицей, которую трудно уговорить впервые, хотя для неё близость уже давно не новость. Но как только это случилось, стеснения отступают на второй план, а в общении появляется лёгкость и вольность.
Мы с контр-адмиралом уже имели дело к его удовольствию. Так что он меня перед дверью мариновать не станет и выслушает с готовностью. Уж больно он домовитый. Тем более если копеечка капает не за что-то противозаконное, а за самое что ни на есть выполнение служебных обязанностей. Причём в ключе, заданном наместником, который настаивал на сбережении кораблей. Но ведь катер это не корабль.
На броненосце мне делать нечего. Спасибо Эссену, обязанностей по службе у меня нет. Только и того, что надлежало заниматься моим личным составом и катером. Офицерам это, ясное дело, не нравится, но тут уж мне на их мнение плевать. Главное, что у меня руки развязаны. А там пусть хоть обзавидуются и изойдут на желчь, без разницы.
- Господин офицер, - окликнул меня незнакомый голос с характерным акцентом, едва я ступил на набережную.
Я обернулся и ожидаемо увидел китайца. Голос его я никогда не слышал. Во время наших бесед с господином Ваном он всегда стоял за его плечом в готовности проломить башку лаоваю##1. Вот уж кого не ожидал повстречать в Порт-Артуре.
##1 Л а о в а й - у китайцев иностранец, человек из другой страны, чаще - европейской внешности.
- Только не говори, что тебя прислал господин Ван, - хмыкнул я.
- Здравствуйте, господин офицер, - подойдя ко мне, вновь поклонился он.
Даже если и знает мою фамилию, произнести её правильно у него не получится. Для китайцев это достаточно сложно, а он боится меня обидеть. Видать, заинструктирован господином до слёз. Не суть. Куда важнее конверт, который он мне протягивал.
- И как ты тут оказался? - спросил я, принимая послание.
Вот интересно, не загребут ли меня за шпионаж? А что такого. Да, китаец, передающий послание, тут вовсе не редкость. Но у меня ведь столько доброжелателей, что только успевай вертеть головой в поисках подставы. Не то чтобы они сыпались как из рога изобилия и, по сути, никогда не были чем-то большим, чем лёгкий укол. И тем не менее всё когда-то происходит в первый раз.
- Приплыл на джонке, господин офицер. В этих краях много контрабандистов.
- Это точно, - соглашаясь, я вскрыл конверт.
«Пятого мая в двадцать ноль-ноль начнётся большая игра. Входной взнос двадцать пять тысяч. Двенадцать серьёзных игроков. Победитель забирает банк. Не желаете присоединиться?»
Ч-чёрт! Это как нельзя вовремя! Если удастся выскочить из Артура уже сегодня, то у меня будут развязаны руки, и я смогу участвовать в игре. Всё равно собирался посетить Циндао, так как появилась нужда в деньгах. Мастерская Горского пока не имела казённых заказов, и мне предстояло выкупать её продукцию.
Сомнительно, что господин Ван сумеет подгадать серьёзную игру под мой приезд. В прошлый раз всего лишь удачно сошлись звёзды. А просто так резвиться в его заведении он мне не позволит. Так что остаётся немецкая колония. В британскую я отправлюсь только в бессознательном состоянии. И тут такой удачный оборот. Ведь Чифу значительно ближе.
- Господин Ван ожидает письменного ответа? - спросил я.
- Можно и на словах, - с поклоном ответил китаец.
Господи, весь из себя такой подобострастный. Но я ведь знаю, что под этой несуразной одежонкой скрывается матёрый боец. Иному при нашей встрече с его хозяином находиться не имело смысла.
- Передай, что я постараюсь быть. Но война есть война, и она, не спрашивая позволения, может ломать планы.
- Господин Ван понимает это, господин офицер.
- В таком случае не смею больше задерживать.
- До свидания, господин офицер, - вновь поклонился китаец и удалился.
Я проводил его взглядом, после чего направился в здание управления флотского экипажа в Новом городе, где и находился кабинет Лощинского, заведовавшего морской обороной крепости и командовавшего половиной миноносцев, которые он предпочитал беречь.
Кстати, может даже получится обойтись без
