Чемпионы Черноморского флота - Greko
— Ну, что ж! — кум встал. — Пора!
— Не понял! — я изобразил крайнюю степень удивления. — Ты куда собрался?
— Ну, как же… — тут жизнерадостный Сальти засмущался. — Вам надо побыть вместе. А я чего тут? Доберусь, как-нибудь. Мне в Ялту нужно по службе.
— Э, нет! — я улыбнулся. — Никуда ты не пойдёшь! Я же любимчик адмирала! Сам так сказал.
— Ну, да, — кум не понимал, к чему я клоню.
— Видел люгер в бухте?
— Да, — тут его осенило. — Ты хочешь сказать…?
— Да! — я заважничал. — Он в моём полном распоряжении! Так что завтра с утра вас ждёт морская прогулка. С ветерком до Ялты вас подброшу! А теперь, пойдём, прогуляемся перед сном. О делах говорить не будем. Расскажете мне все про семью. Как там остальные.
Встали. Спустились на чудесный пляж, лежавший у подножья горы, к которой прилепилась дача адмирала. Долго гуляли. Много смеялись. И не было мыслей, способных испортить мне настроение. Я не отгонял их от себя. Их просто не было. Знал, что завтра, когда расстанусь с близкими в Ялте, сложнейшее и опасное задание целиком овладеет мной. Будет непросто. Результат — не известен. Но сейчас все это не омрачало моего легкого и веселого — по-настоящему летнего — настроения. Всё — завтра. А сегодня я гуляю с женой, с кумом и другом по пляжу. А через несколько часов снова лягу с Тамарой в постель. И разве есть на свете что-то, что может мне испортить ожидание этой ночи⁈ Пфыф! Нет ничего такого на свете!
[1] Н. Ф. Метлин — в будущем адмирал, герой покорения Кавказа и обороны Севастополя. Дослужился до морского министра и члена Госсовета. А. И. Панифлов — в будущем адмирал, герой Синопского сражения и обороны Севастополя.
[2] Это был Григорий Иванович Бутаков, будущая краса и гордость русского флота, адмирал и основоположник тактики парового броненосного флота.
[3] Об отчаянии капитана свидетельствует его рапорт Лазареву от 4-го июня — первый отчет о случившейся трагедии. «У офицеров и у меня погибло все без исключения. Мы ходим в чужом платье», — вот строчки из его письма командиру. Можно подумать, что одолженный мундир был главной проблемой капитана. Но это не так. Его ждал суд за потерю корабля. Вот, о чем стоило думать.
[4] История сохранила имена этих смельчаков. Алексей Коровин, Никита Епифанов, Яков Шарапов и Трофим Трубецкой. Бросившийся с противоположного берега их спасать прапорщик корпуса флотских штурманов Бедин также утонул. Другой вариант гибели последнего мы привели в тексте.
Глава 4
Вася. 31 мая 1838 года.
Через брод переправлялись, исполняя команду «От дождя!». Несли ружья прикладами вверх. Когда все оказались на противоположном берегу, начали строиться в походные колонны.
Из-за продолжавшегося ливня Ольшевский не стал разворачивать стрелковые цепи для прикрытия главной группы. Все четыре батальона получили команду «Ружья на перевес!» и сбились в плотное каре, ощетинившееся штыками. Быстрым шагом двинулись в обратном направлении, спеша занять гору, господствующую над местом крушения. Оставалась неизвестной судьба тендера Панфилова. Потому требовалось поспешать.
Колонна двигалась в тишине, постепенно взбираясь все выше и выше по пологому склону. Солдаты шагали плечом к плечу, без привычных шуточек и подбадривания друг друга. Лишь стучал барабан, задавая темп ходьбы. Полковник шел во главе отряда.
Первую версту миновали без проблем. Сталкивающиеся с тенгинцами горцы предпочитали в бой не вступать. Они тоже спешили к берегу, прознав про привалившее черкесам счастье. Заметив солдат, просто отворачивали в сторону.
На второй версте движение стало замедляться. Навстречу стали попадаться группы мародеров, возвращавшихся в аул. Поскольку дело происходило в лесу, черкесы начали постреливать, укрываясь от дождя под кронами деревьев. В батальонах появились первые раненые.
Лес становился все гуще. О плотном строе уже можно было забыть. Под мрачными зелеными сводами было темно и сыро.
Неожиданно из кустов на Ольшевского выскочил горец с шашкой в руке. Он резко рубанул полковника. Но тот не сплоховал. Вздернул вверх руку с шашкой, хитро вывернув кисть и направив острие под небольшим углом вниз. Дал шашке горца бессильно скользнуть по плоскости клинка. И тут же ловким кистевым ударом ударил нападавшего в основание шеи. Противник рухнул на землю, заливая мокрую листву кровью. Горца добили штыками подбежавшие солдаты.
«Экий молодец!» — восхитился Вася проворством старшего офицера.
Загремели выстрелы. Трудно промахнуться по колонне в тысячу человек. Быстро шагавший рядом с Миловым Никифор вдруг дернулся и захрипел. Выпустил ружье из рук. Стал оседать.
Вася его подхватил. С помощью других солдат обрАзного старосту роты уложили на шинель, в рукава которой предварительно сунули ружья.
Ольшевский обернулся к офицерам батальонов.
— Выдвигайте цепи застрельщиков. Первый батальон — боковое охранение, дистанция двести метров. Второй — авангард. Две роты третьего — арьергард.
Обычно жарче всего при движении колонны в арьергарде. Но не сегодня. Труднее всех досталось боковому охранению. 1-й батальон разворачивался попарно в цепь. На флангах — самые опытные. Солдаты заряжались на бегу. Унтеры надрывали голоса: «Рота шаржируй, слушай, ружье плашмя, заряжай по команде, чехлы долой, заряжай!» Вскоре в лесу завязалась перестрелка.
Васин батальон наткнулся на засеку. За поваленными деревьями виднелись папахи горцев и тонкие длинные стволы их винтовок. Загремели выстрелы. Черкесов скрыл пороховой дым. Тенгинцы ответили вразнобой. Брали ружья подвысь, а не плашмя, как требовалось по уставу, быстро доставая и скусывая патрон.
Никифор научил уже Васю своеобразному способу заряжания. Без шомпола. Он высыпал уже скушенный патрон и, не приколачивая его, ударял прикладом о камень. Взводил курок и сразу стрелял. За счет этого достигалась большая скорострельность. Теперь Милов использовал его науку. От частых выстрелов ствол его ружья раскалился так, что стало больно держать.
Стрелял он, припадая на колено. На него посматривали с удивлением. Так давно уже никто не стрелял, хотя рекрутов и учили подобному приему. Васю косые взгляды не волновали. Он следил, чтобы после выстрела показался дым из затравки. Не хотелось в запале набить ружье двумя патронами.
Могучие буки, грабы и чинары давали горцам хорошее укрытие. Выбить их из засеки ружейным огнем не выходило. Васина рота бросилась в штыки. Кололи через бревна. Взбирались на них и били сверху. Теряя раненых и убитых, горцы откатились. Те, кто не успел сбежать, хватались руками за штыки в испуге, посылали солдатам поцелуи и кричали: «якши,
