Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов
— Разберёмся, — пообещала Земляна. — Что нам те колдуны — на один зубок. Верно говорю, Владимир?
Земляна, конечно, пыталась в сарказм. Но вообще, по ощущениям, было уже примерно так, да. И я начал понимать, почему охотники на реально больших рангах подавались в Пекло. Да просто потому, что чем ты становишься сильнее, тем меньше интереса видишь в том, чтобы избивать младенцев. А в качестве младенцев постепенно начинаешь рассматривать даже чертей.
Ну вот последняя битва с чертями — ну что это такое? Да, конечно, попотеть пришлось, и армию охотников собирали некислую. Да, конечно, черти были не самые, мягко скажем, сильные. Но всё-таки — черти! А я после них даже поспать не прилёг, как уже волкодлаков истребляю.
Этак чую, в следующем году тоже начну в Пекло смотреть задумчиво. И Пекло под моим взглядом будет ёжиться. Ну, лучше бы ему ёжиться. А то так и сдохнет непоёженное.
Волкодлаки, увидев, что вместо одной цели стало четыре, перегруппировались. До этого первым бежал вожак, а остальные выстроились клином. Теперь выстроились в два ряда по пять. Глазища горели тупорылой жаждой крови.
— Считайте до трёх, потом атакуйте, — бросил я своим.
И побежал навстречу волкодлакам. Раз.
Волкодлаки ускорились, обрадовались, что добыча сама несётся к ним на зубы. Два.
Я остановился резко, подавшись назад, и кастанул Защитный Круг. Три.
Первая пятёрка волкодлаков в прыжке размазалась по невидимой преграде и сползла вниз, на головы второй пятёрке, которая вхреначилась в преграду снизу.
Вся стая оказалась деморализована в один миг. Я отключил Защитный круг, и тут на волкодлаков налетели мои друзья.
Меч у меня в руке тоже не скучал. Началась бойня. Несмотря на то, что волкодлаки рычали и кидались, их атака, худо-бедно спланированная, захлебнулась окончательно и бесповоротно. Их взяли в кольцо, им навязали совершенно не тот бой, на который они были заточены. И — да, с нашей точки зрения, это был тупо забой безмозглого скота. Бесполезного скота. С которого одна польза — кости.
Я лично прикончил троих. Восемь родий плюс. Остальных раскатали мои друзья.
— Пацан-то как? Цел? — спросил я, когда отдышался.
— Цел, рожу поцарапали немного, — сказала Земляна, оглядываясь. — Мы даже залечивать не стали — пускай. Может, шрам останется, на память.
— Вот это правильно, это мудро, — одобрил я. — Опыт — он, как известно, сын ошибок трудных.
Разобравшись с тушами и поделив кости, мы неспешным шагом двинулись к деревне. Из домов начали выползать люди. Ближайшая к нам хата исторгла из недр своих парня лет семнадцати в расстёгнутой телогрейке и без шапки. Он лихо свернул самокрутку, закурил её и стал нагло на нас смотреть.
— Здрав будь, — сказал я. — Что скажешь? Что слышно?
— Тихо всё, спокойно, — отозвался парень. — Вы, ребята, не переживайте. Ступайте своей дорогой.
— Да ты что? Можно, да?
— Конечно. Вообще не волнуйтесь. За тварей — спасибо, нижайший поклон, да только платит вам — казна, мы люди учёные.
— Это хорошо. Ученье — свет, а неученье — тьма. Тебя как зовут-то?
— Кому надо позвать — тот знает, как.
— Ну, значит, буду звать тебя Сморчок. Слушай, Сморчок, тут такое дело — колдуна ищем. Или ведьму. Или обоих.
— Нет у нас таких, — буркнул парень. — И не Сморчок я. Ваней звать.
— Как скажешь, Ваня. Покажи, с кем тут поговорить можно.
— Про что поговорить?
— Про ведьм и колдунов. У кого яйца есть, кто не…
— Яйца я сейчас сама найду, если так себя вести будут, — вставила свои пять копеек Тварь.
Я о её присутствии успел подзабыть, как выяснилось — зря. До сих Тварь мысленно помогала убивать волкодлаков, а теперь, расценив ситуацию немного по-своему, решила чуток поспособствовать общему делу угрозой разорения курятника.
— Чё⁈ — обалдел Ваня, глядя на говорящую чёрную лошадь, которая, хищно облизываясь, на него надвигалась.
— Яйца. Сожру. Все. Во всей деревне.
Самокрутка выпала в грязный снег. Ваня попятился, закрывая ладонями понятное место. В лице не осталось ни кровинки.
— Хозяин добрый, хороший хозяин, — продолжала Тварь. — В кои-то веки про лошадку вспомнил, про яйца заговорил. То всегда «хватит жрать, ты толстая, ты к шару стремишься!» — а то сам же: «у кого яйца есть?» Ну, теперь разгуляюсь!
Тварь хищно щёлкнула зубами. Ванька коротенечко взвизгнул и упал. Заработал ногами, пытаясь ползти на спине к своему дому. На крыльцо дома выскочила женщина и заголосила дурниной:
— Ой-ой, что ж это делается, средь бела дня режут-убивают!
— Грабят, — перебила её Земляна.
Женщина замолчала, глядя с недоумением.
— Она про куриные яйца, — объяснила Земляна.
— Ну да, — удивилась и Тварь. — А вы про какие подумали? Я жрать хочу, а вы хозяину перечите. Так что, как говорится, у вас — товар, у нас — купец…
— Ф-ф-фух! — выдохнул Ваня и поднялся. — Так бы и говорили сразу. Я уж думал…
— Известно, чем ты думал! — рявкнул вдруг рассердившийся Егор. — Почто колдуна покрываете?
Женщина немедленно перешла в атаку. Оттеснив сына (наверное, Ванька был её сыном), она загородила его могучей грудью, упёрла руки в бока и зычным голосом заговорила:
— А вам чего наш колдун? Жить мешает⁈ Косточек захотелось⁈ Накося! — Женщина сунула Егору под нос дулю. — Наш колдун — не сдадим!
— А он вам нахрена? — спросил Захар.
— Совсем дурной⁈ Лечиться — к нему, скотина мрёт — к нему, неурожай — к нему. Вы его сейчас прикончите — и всё!
— Дайте-ка я вам немного разжую, — попросил я. — Просто минутку вашего внимания. Вы неплохо умеете устанавливать причинно-следственные связи, но одна беда: у вас нет всей полноты информации, поэтому цепочки не полные.
— Чего-о-о⁈ — нахмурилась женщина.
— Ты слушай-слушай, — прикрикнула Земляна. — Владимир дело говорит. Наверное…
Последнее слово она добавила вполголоса, так, что только мы его услышали. Сомнения были понятны, но и уверенность в том, что я прав — тоже. Когда я ошибался-то. Ну ладно, бывало, ну и что. Это сейчас к делу не относится, сейчас у нас вообще про другое. А именно про то, что я — прав.
— Колдуны к хорошим делам не способны. Их колдовство действует только разрушительным
