90-е: Шоу должно продолжаться – 12 - Саша Фишер
— Да уж, — фыркнул я. — Хотя я бы сначала предпочел принять ванну, выпить чашечку кофе…
— Ага, и какавы с чаем, — засмеялась Ева.
В целом, агрессивное деревенское дружелюбие меня не смутило. Я немного волновался за Еву, но она из всех моих спутников, за исключением, разве что Шемяки, оказалась ко всем полевым тяготам приспособленной больше, чем даже я. Легко включалась в разговоры с подначками, смеялась грубоватым шуткам, легко шутила в ответ. Городские гости свадьбы еще спали, мои орлы, я уверен, продрыхнут до обеда. Будить их раньше я не собирался. Зато деревенская часть свадьбы сползлась к месту празднования еще до десяти утра. И каждого следующего гостя приветствовали взрывами хохота и рассказами о его вчерашних подвигах.
— О, а вот и Коля! Ха, а помнишь, как ты вчера колоду бодал!
— А Ванятка-то помните, как отплясывал? Что даже штаны потерял!
— Ну ты, Семен Семеныч, и герой у нас! Жена-то тебя не прихлопнет за выкрутасы такие⁈
— Марья Ивановна прямо звезда! Помните, как из-за нее тот городской с завмагом подрались?
— А кто вчера забор-то сломал?
— Какой забор?
— Да у Михалевых же!
— А, да это дед Егор упал! Я думала ты про Ордыновский спрашиваешь…
— Ордыновский тоже сломали?
— Сломали? Да его в щепки разнесли! И убежали, щеглы! Катя, сноха-то Ордыновская, с обрезом на крыльцо выскочила, а те уже шасть…
— А кто хоть был-то?
— Вот и я говорю…
— А Томку видел кто? Она вчера с тем волосатиком целовалась, так ееный хахаль обещал ему рыло начистить.
— Дааа, начистить! Он как завалился спать в курятнике, так и не просыпался пока.
— Димка-то?
— Да нет, Славка же томкин хахаль. С Димкой они еще зимой разбежались…
Традиционную утреннюю уху зачерпывали здоровенным половником прямо из закопченного ведра. Изысканность была на общем местном уровне — то есть, все по-простому. Рыбу выпотрошили и сварили. С небольшим добавлением лука и морковки. Причем жижи было меньше, чем, собственно, самой рыбы.
— Ты ее ешь, а она на тебя смотрит, — пробормотал я, разглядывая содержимое выделенной мне эмалированной миски. Часть рыбех сохранила свою форму, и их белые глаза смотрелись… Ну, в каком-то смысле даже инфернально.
— А где Наташа? — спросил я у Евы тихонько. — Она, кажется, вчера почти сразу со свадьбы сбежала, но я не успел заметить, куда именно.
— Надо в автобусе посмотреть, — прошептала в ответ Ева.
К половине второго я решил, что мои орлы и орлицы уже достаточно наспались и отправился их будить. Растолкал, погнал умываться к колодцу, завтракать и все остальное-прочее. Наташа действительно нашлась в автобусе. Разложила в проходе несколько спальников, закопалась в них, как в гнездо. И читала книжку. Убедившись, что с ней все в порядке, я сбегал к столу и собрал ей в миску всякого разного на завтрак.
Часикам к трем мы притащились-таки в местный клуб.
Здесь не было даже сцены. Собственно, это была просто большая комната с деревянным полом. Точнее, в самом помещении клуба комнат было две — поменьше, типа вестибюль. И побольше — собственно, наша концертная площадка. Ну и место для танцев. В первой половине клуба на стенах были развешаны фотографии, вырезки из газет, детские рисунки и какие-то выцветшие вымпелы. Имели даже столы и стулья, притиснутые к стенам. А во втором помещении на дальней стене до сих пор висели бумажные пузатые буквы «С новым годом». Причем, неизвестно, с какого года они там висели. И вдоль обеих стен — школьные стулья разной степени обшарпанности.
— Прикинь, они приколочены! — объявил Бельфегор, который попытался один из них сдвинуть.
— Так это с тех пор, как Данике голову проломили, — жизнерадостно объявил Степан. — Там, в общем, ребята расшалились, взялись стулья друг в друга кидать, ну и попали прямо в темечко Данилке-то Смирнову.
— Насмерть? — ахнула побледневшая Кристина.
— Да не, чо сразу насмерть-то? — смутился Степан. — Отлежался два дня. И в армию ушел.
— И его с черепно-мозговой травмой взяли? — удивилась Кристина.
— Так мозга-то нету, откуда травма? — с простецким видом развел руками Степан.
Повисло молчание, наш концертный менеджер обвел всех взглядом и смущенно захихикал. — Да ладно, мужики, вы чего? Шучу же я. Нормально все с Данилкой. Шишка была такенная вот. И все. Но стулья решили прибить к полу, не у всех же башка чугунная, мало ли что…
— Чугунная, ага, — пробурчал Астарот. — Башка прямо раскалывается…
— Так что же ты молчал-то? — всполошился Степан. — Сейчас сообразим, чем полечить!
— У меня цитрамон есть! — быстро заявила Кристина, бросив в сторону Степана недобрый взгляд.
— Химией еще травиться… — вздохнул Степан. — Ну, как знаете… А, да! Володя, пойдем выйдем, разговор есть!
Он ухватил меня за рукав, и мы вышли на улицу. Где у крыльца стояла двухколесная деревянная тачка, заботливо прикрытая сверху дерюжкой.
— В общем, это… — Степан потоптался на месте. — Насчет гонорара вашего. Вот у меня тут часть денежкой… — Он вытащил из внутреннего кармана сверток в газете и протянул мне. — А это вот…
Он приоткрыл дерюжку. В тачке стояли плотными рядками стеклянные банки.
— Тут, значит, соленья всякие, тушенка еще, свининка тушеная, огурчики-помидорчики, варенье смородишное, — начал перечислять Степан, загибая пальцы. — Денег-то, сам понимаешь, не у всех есть, а продукты-то свои, у вас в городе таких и не водится… Галка со мной спорила, говорила, чтобы не выдумывал. Но я подумал, что…
Степан смутился и покраснел.
— Натурпродукт — это прекрасно, — заявил я и хлопнул Степана по плечу. Сразу вспомнил другого Степу, его тезку из деревенских порнозвезд Лео Махно.
— Я бы еще сальца положил, маслица, там, сметанки, — Степан снова покраснел, но теперь уже скорее от удовольствия. — Но я ж не знаю, сколько вы еще в дороге-то будете, испортится же может. Без хлодильника-то.
— Спасибо, Степан, — сказал я и пожал нашему концертному менеджеру руку. — Все ты правильно решил, даже не сомневайся.
Мы с ним вдвоем переставили банки нашего гонорара в пазик под заднее сидение, проложив спальниками, чтобы на тряской дороге не побилось. И вернулись обратно в клуб.
Вадим с Бельфегором колдовали над пультом, Макс дергал струны своей бас-гитары. Да уж, совсем без сцены мы
