Первокурсник - Александр Раевский
— Вот ещё один пример твердолобости! — вздохнул Саша, обращаясь в пространство. — Ему бы насторожиться, а он на рожон прёт! Ты, дядя, если не хочешь продолжать службу где-нибудь на Северной Земле, лучше напряги мозг — или что у тебя там в голове вместо него — и займись делом. Я ведь тебе уже намекнул — мне ничего не будет, даже если я весь ваш отдел во главе с начальником отметелю! Ни-че-го! Ещё поблагодарят за то, что выявил гнездо латентных дебилов, которые долгие годы успешно скрывались от проверок и вводили в заблуждение членов медкомиссий. Не рискуй, дядя, мой тебе совет!
Он выбрался из-за стола, потянулся и широко зевнул.
— Даю тебе ещё пять минут, дядя, а потом ухожу. А фотографии и плёнку захвачу с собой. Попробуй потом без них доказать факт взятки.
Он подошёл к стульям и, как ни в чём не бывало, принялся собирать рассыпавшиеся фотографии.
— Оставь! — резко сказал гебист вскакивая на ноги, но не делая попытки приблизиться. Видимо, демонстрация силы со стороны Саши была достаточно впечатляющей.
— Ты готов разговаривать? — невозмутимо спросил Саша, продолжая собирать фотографии.
— Готов! Оставь фотографии!
— Потом получишь… — ответил Саша, заталкивая фотографии в конверт. — Если правильно вести себя будешь…
Лежащий на полу пошевелился и застонал. Его товарищ вновь встал на колено и ухватил его за плечи, помогая ему сесть. Саша невозмутимо спрятал конверт с фотографиями и плёнку в свою папку и застегнул молнию. После этого обвёл взглядом онемевших от всего увиденного и услышанного ребят и взглянул на часы:
— У тебя осталось три минуты и пятнадцать секунд. — сообщил он гебисту. — Время идёт…
Он нашёл глазами сжавшегося на своём стуле Вилена и подмигнул ему:
— Вилен, это твой последний шанс. Если успеешь за три минуты написать заявление, я не отдам им эти фотографии и плёнку. Отца ты этим уже не спасёшь, но, по крайней мере, сам останешься на свободе. Решайся! Времени очень мало!
Вилен встрепенулся было, но тут же вновь обмяк. Опустив голову, он молча помотал ею. Саша одобрительно кивнул:
— Правильный поступок, Вилен. Я бы тоже не отрёкся от своего отца.
Новый взгляд на часы:
— Осталась минута и двадцать секунд!
— Саша, прекращай! — раздался резкий окрик. Кричал Миша. — Это называется шантажом! Ты же видишь, что товарищу плохо!
— Вижу. — согласился Саша. — Но этот товарищ сам виноват…
— Ну и что? — вмешалась Снежанна. — Пусть даже он и виноват! Ты же будущий врач, Саша! Тебе предстоит принимать клятву Гиппократа. Почему ты так равнодушен? Товарищ сильно ударился головой. У него может быть сотрясение мозга…
Саша нахмурился:
— Ладно, ладно, сдаюсь! Разговаривайте с ними сами! Я молчу! Добренькие вы очень! Интересно, что бы вы сказали, будущие врачи, если бы эти два орангутанга принялись меня в вашем присутствии мутузить? Скулить бы начали — ах, дяденьки, да как вам не стыдно бить ребёнка? А дело к тому шло, чтобы вы знали!
Он снова расстегнул свою папку, достал оттуда злополучный конверт и плёнку, подошёл к столу и небрежно швырнул всё это на стол перед Мишей.
— На! Сам этим распоряжайся! Я пас! Будущие врачи… — недовольно ворчал он. — Чего ж вы к стульям прилипли, будущие врачи? Идите вон, лечите своего пациента. У него, чтобы вы знали, кроме пары синяков, шишек и ссадин всё в порядке. Немножко мозги взболтнуты, но это к завтрашнему утру уже пройдёт!
— Чего ты разворчался? — спросил Наиль. — Снежка права! Ты будущий врач и должен проявлять милосердие. Бить тебя мы бы не позволили. Нельзя же так остро реагировать, если тебя всего лишь за шиворот взяли. Тем более, ты сам виноват. Зачем злил их?
Саша застегнул свою сильно похудевшую папку, взглянул на Наиля исподлобья и ответил:
— Зачем злил, спрашиваешь?… Счёт у меня к их конторе имеется. Я их нескоро прощу, если вообще когда-нибудь простить смогу. — он отошёл к стульям, бросил на них папку и стал натягивать на плечи свою курточку. Одевшись, подхватил папку под мышку и уже от дверей бросил. — Я не напрасно сказал этому хмырю об отсутствии совести. У них её и в самом деле мало, а даже если у кого и осталось немножко, тот всё равно ею не пользуется. Экономит. Так что будьте настороже, когда с ними разговаривать станете. Не те это люди, перед кем можно душу раскрывать…
Он уже взялся за ручку двери, когда его окликнул Миша:
— Подожди, Саша!
Он быстро подошёл и протянул ему руку:
— Рад был познакомиться с тобой! Ты заходи к нам просто так, ладно? Не пропадай! Мы с ребятами будем тебе рады! Ты правильный пацан, хоть мозги у тебя и немного набекрень.
Саша улыбнулся, пожимая его руку. Потом выглянул из-за его плеча и попрощался с остальными.
Глава 6. Разговор в буфете
— Какая у нас следующая пара? — спросил Саша.
— История медицины. Лекция. Как вчера прошло? Сильно ругали?
— Ты про заседание факультетского бюро?
— Угу…
— Не, всё нормально. Было весело. А ты как вечер провела?
Они снова стояли в очереди в буфет. На сей раз Катя стояла впереди. Перерыв всего полчаса, а очередь двигалась что-то очень уж медленно. Так можно и не успеть перекусить.
— В кино с девчонками бегали.
— Что-то интересное?
— Угу… Классный фильм. Мы даже поплакали.
— Что-то индийское? — усмехнулся Саша.
— Нет. «Белорусский вокзал». Наш фильм.
— На нашем фильме плакали? — удивился мальчишка. — Про что хоть? Тоже про несчастную любовь?
— Нет, не про любовь. Про войну. Точнее, не про войну, а… Там, короче, фронтовые друзья встречаются. Уже в наше время. Песня там одна. Прямо за сердце хватает…
— Привет, Саш! — поздоровалась Снежанна, подходя к ним. — Пустите к себе?
— Стой… — пожал плечами Саша. — Долго вчера сидели?
— В половине первого разошлись. Потом ещё полночи изжогой мучилась. Это, наверное, из-за колбасы с «Буратино». Пришлось соду принимать…
— Нет, не из-за колбасы и не из-за газировки. — вздохнул Саша. — У тебя, по-моему, кислотность повышенная. Понервничала, вот и получила изжогу.
— Кислотность у меня и правда повышенная. А ты откуда знаешь?
— Я не знаю. Просто предположил. Ну-ка, сдвинь нижнее веко. Любое…
Снежанна хмыкнула, но тем не менее послушно опустила пальчиком левое веко. Саша мельком глянул на обнажившееся глазное яблоко и кивнул.
— Точно. Кислотность. Наверняка сильные антибиотики принимала и повредила микрофлору желудка. Тебе нужно пару недель пивные дрожжи попить. И омулем с душком не брезговать…
Девушки рассмеялись. В очереди засмеялись и другие, кто слышал их разговор.
— Чего вы? — возмутился Саша, не обращаясь ни к кому
