Джо Грэм - Чёрные корабли
Кормчий посмотрел на меня:
— У нас нет таких, как ты. Святилище в Вилусе разрушили ахейцы, забрав от алтаря Кассандру. Жриц Владычицы Моря увезли как добычу неизвестно куда — мы надеялись, что здесь окажется хотя бы одна из них.
Я покачала головой:
— Нет, я бы знала от Киферы. — Взглянув на храм, я увидела на ступенях белый силуэт: Кифера наблюдала за мной. — С вами нет ни жрецов, ни прорицателей, никого?
— Лишь старик, гадающий по полету птиц, он чувствует ветер и море. И только. Сивиллы у нас нет.
— Теперь есть. Я иду с вами.
Он замер, не находя нужных слов.
— Ты сам сказал, что я из Вилусы. Вы пришли освободить пленных. Я родилась здесь, в рабстве, но моя мать родом из нижнего города. — Моя рука прикоснулась к нему Ее рукой, мой голос прозвучал Ее голосом: — Она предназначена к этому с рождения. Тебе известно, что я не оставляю покровительством своих жриц.
Он наклонил голову:
— Великая Владычица…
— Иденей не задержится на севере, и если тебе не нужны лишние битвы, лучше поторопись. — Я обернулась, затем посмотрела через плечо назад. — Ты должен выйти в море еще до шторма.
В нарастающем ветре я пересекла площадь и подошла к ступеням храма. Меня дожидалась Кифера.
— Я знаю, ты идешь с ними. Я поняла это еще утром, едва тебя увидев.
— Да.
— Ты несешь Ее в себе как нерожденное дитя, несешь в края, которые я не могу разглядеть. Я не знаю причин, хотя вижу, возможно, яснее твоего.
— Возможно, — отозвалась я. — Мне открыто начало пути, но не виден его исход.
Кифера воздела руки над моей головой.
— Благословение Владычицы Моря, серебрянопенной Афродиты, да пребудет с тобой до конца твоих дней!
Я склонила голову под щедростью благословения и с удивлением почувствовала, как закипают слезами мои смертные глаза.
— Пригляди за Ареном, — попросила я.
— Конечно. Он смелый мальчик, и пусть происходящее не вполне ему ясно — он все поймет, когда вырастет. Ведь ты сделала так, чтобы он мог вырасти.
Я обняла ее на прощание и пошла прочь, к последним кораблям у причала. Я не оглядывалась на святилище, где осталась Долкида — она, наверное, будет служить Кифере или станет ждать, пока не призовут к служению следующую жрицу. Хотя что-то говорило мне, что такого не произойдет.
Моя Владычица не собиралась возвращаться.
Кормчий что-то говорил тому самому воину с длинными черными волосами.
— Я готова.
Внезапно голова моя закружилась, словно меня отрывало от земли крепнущим ветром. Я ведь ничего не ела весь день, только попила немного воды утром, у изгиба дороги.
— Выводим «Дельфина», — распорядился кормчий. — «Семь сестер» пойдет последним.
Я оглянулась. Над Пилосом тянулся тусклый дым, сверху находила туча. Внезапно мир перевернулся, Ее сила меня покинула. Я почувствовала, что падаю.
— Держи ее, Ксандр! — еще услышала я слова кормчего и провалилась в беспамятство.
Народ моря
Мне снилось, будто я сплю у реки, прильнув к матери. Ее грудь тихо вздымается в такт дыханию, рядом журчит вода, кто-то говорит на нашем языке…
Я проснулась.
Плеск воды и покачивание продолжались наяву. Я лежала на тюфяке в носовом помещении корабля, головой в угол. Дальше каморка чуть расширялась: в ногах, где кончалась постель, я поместилась бы поперек. Высоты потолка едва хватало на то, чтобы сесть. Никаких окон, тусклый свет проникает сверху в щели между досками.
Волны с шумом бьются о борт, на палубе кто-то переговаривается. Но гребного распева не слышно — наверное, идем под парусом.
Рядом с постелью я нашла бурдюк воды и жадно к нему припала. В последний раз мне довелось напиться на рассвете, а сейчас у нас… что? То есть когда?
Я плеснула воды на лицо и руки, изнанкой покрывала отерла остатки краски и выбралась наружу.
Оказалось, что в беспамятстве я пробыла не так уж долго. Земля лежала на горизонте позади нас; грозовые тучи, клубясь на ветру, стремительно надвигались на море. Тем же ветром полнился наш парус — белый с красным дельфином. Весла были втянуты внутрь, отверстия закрыты плотно пригнанными досками, чтобы вода, бьющая о борт, не попадала внутрь. «Дельфин», рассекая носом белую морскую пену, несся через волны впереди грозы и вполне оправдывал свое название.
Десятка три мужчин, на носу и на местах для гребцов, еще десяток женщин и детей. На задней палубе, более широкой и длинной, чем передняя, — кормчий у руля. Тот самый, с длинными черными волосами. «Он чтит волю богов, — подумала я, — он был первым, кто бросил тогда меч».
Когда я выбралась на палубу, ветер ударил в лицо, отбросив покрывало крыльями за спину, словно хотел поднять меня в небо. Я прошла через весь корабль назад, туда, где стоял кормчий.
— Как ты себя чувствуешь, Великая Владычица? — спросил он.
По веревочной лесенке я забралась на заднюю палубу. От движения корабля захватывало дух — колесницы никогда не ездят так быстро.
— Мне лучше. И не обязательно звать меня Владычицей. Когда Она не со мной, я только пифия.
Он кивнул, чуть передвигая кормило вслед за сменившимся ветром.
Я взглянула на море. Восемь остальных кораблей неслись вперед, разбрасывая пену в надвигающихся сумерках. Пилос уже скрылся из виду. «Охотник» скользил рядом, на расстоянии якорного каната; на белом парусе виднелась фигура лучника, направляющего стрелу в небеса. За ним — «Стриж» с нарисованной фигуркой острокрылой птицы, давшей ему название. «Семь сестер», с паруса которого смотрели яркие Плеяды, шел последним.
— Куда мы направляемся? — спросила я.
— Вон туда. — Кормчий оторвал одну руку от кормила и указал вперед. — Видишь пятно на горизонте? Там остров.
— Я думала, на тех островах нет воды. Пилосцы никогда к ним не пристают.
— Это правда. Но сейчас там дожидаются остальные из наших.
— Рыбацкие лодки, — сообразила я. — Вы не взяли в Пилос рыбацкие лодки.
— Да, и всех женщин и детей. Мы причалим на ночь, а утром пойдем дальше. К тому же на «Дельфине», «Охотнике» и «Жемчужине» сложены припасы из Пилоса, нужно будет разделить их между кораблями.
Я кивнула. Интересно, сколько они успели погрузить на борт, пока я в Пилосе отвлекалась на свои заботы?
Я подняла голову, чтобы посмотреть на кормчего. Он был невысок и смугл, как я, тело выглядело легким и сильным.
— Как твое имя?
— Разве ты не знаешь? — улыбнулся он краешком губ.
— Смерть знает имя каждого. Но я сейчас не Смерть, я лишь пифия.
— Ксандр. Ксандр, сын Маркая.
Имя его отца я никогда не слышала.
— Ты — царевич Вилусы?
Он рассмеялся и снова поправил кормило.
— Нет, госпожа. Я рыбак. Царевич у нас Ней.
— Ней?
— Царевич Эней, кормчий «Семи сестер». Он теперь наш предводитель — единственный, кто уцелел из всего царского дома. Ну и еще его сын Вил, но ему всего четыре года.
— Как вы спаслись?
— Нас не было при нападении ахейцев, мы плавали к северу. Когда вернулись, застали горящий город. — Ксандр хмуро посмотрел на море, где передние корабли уже спускали паруса, огибая оконечность острова. — Мы пристали к берегу и попытались хоть кого-то спасти. В нижнем городе уцелело несколько лодок, мы погрузили на них кого могли — и отплыли. Неоптолем как раз возвращался после погони за какими-то финикийскими купцами. Пять лодок удалось вывести. Одна затонула на следующую ночь, еще одну из-за повреждений оставили на островах. Корабли сейчас перегружены, едва могут держаться на плаву.
Он взглянул вперед. Мы еще не вышли на одну линию с островом, но он видел больше, чем я.
— Разобрать весла! К парусу!
Мужчины кинулись по местам. Двое встали по сторонам мачты у паруса, остальные отодвинули доски и вставили весла в отверстия.
Мы почти поравнялись с островом. Пять кораблей, шедшие впереди, уже повернули. Слева, на «Охотнике», поднялось оживление — там явно происходило то же, что у нас: весла выдвинулись в отверстия и застыли снаружи параллельно воде, ребром лопасти к ветру.
— Позволь, госпожа. — Ксандр повел рукой вправо.
Я отошла к ограждению. Было уже почти темно.
— Спустить парус!
Огромное белое полотнище обрушилось вниз, двое стоявших под мачтой изо всех сил удерживали его канатами. Корабль сразу замедлил движение.
— Левый борт на три счета!
Внизу, среди гребцов, чей-то голос начал ритмичный распев.
Все весла по левому борту взлетели вперед и ударили как одно, мелькнули в воздухе лопасти.
— Руль на борт! — Было видно, как напряглись мышцы Ксандра, противостоя напору воды.
«Дельфин» точным движением повернулся вправо, чуть замедлив ход и качнувшись на волне, оставленной «Стрижом».
— Правый борт… вступай!
Левые весла, выйдя из воды, ударили снова, к ним присоединились правые. Корабль пошел прямо — мы повернули ровно на четверть круга от прежнего курса. Позади нас послышался гребной распев на «Семи сестрах»; им предстояло то же.
