Игорь Гришин - Клуб любителей Го
— Игра окончена! Начинаем опрос стендов! — громким голосом ожил коммутатор. — Носорог?!
— Да–да, — ответил тихий усталый голос.
— Тиранозавр?!
— На базе.
— Траходонт?!
— Яволь!
— Птеродактиль?! Птеродактиль! Ответьте!
— Мы здесь, — отозвался мужичок, — но у нас форс–мажор!
— У кого «у вас»? В чём дело? — отозвался коммутатор голосом носорога.
— Да вот сам не знаю, Маэстро. Накладочка у нас. Неизвестная науке личность в птеродактиле!
— Не понял.
— Сам не понимаю. Придётся Вам разбираться!
— Ничего не трогайте! Службу безопасности в шестую лабораторию!
— Э! Только чтоб меня не задели. Тут женщина в скелете. На вид лет сорок. Кто — не признаётся. — Да пошли вы! — зло отозвалась Карина. Надсадно болели руки. Выкрутил–таки, гад, подумала она и отвернулась от мужичка.
Через пятнадцать минут Карина в скелете птицеящера экспонировалась в большом зале. Двенадцать мужчин рассматривали её со всех сторон. Карине было холодно, противно и гадко.
— Это что за мисс–динозавр? Почему без таблички? — попытался пошутить низенький человечек с круглым красным лицом. — Артур, Артур, а я тебя вообще не заметил поначалу. Нет, конкретные впечатления, совершенно конкретные! Я не жалею!
— А я сначала видел только землю! Кто–то из наших, не помню кто, мне говорит, мол, «выше задницу, мы же смотрим через очко»!
— Дим Димыч! Как же получилось, что ты не слетал? — спросил полный крепыш с тёмной шевелюрой на голове.
— А этот утконосый меня изнасиловал! — вынесла вердикт Карина, сама испугавшись своего голоса.
Все замолчали и повернули головы.
— Да кому ты нужна! Ты на себя–то посмотри! — крепыш сложил губы трубочкой и воинственно отвернулся от скелета.
— Кто кого изнасиловал, мы разберёмся позже, расскажите нам, как Вы попали в стенд и соответственно в институт? — произнёс высокий человек в клетчатом френче.
— Я здесь работаю.
— Кем работаете?
— Лаборантом.
— Именно здесь работаете?
— У неё было с собой вот это, — работник службы безопасности держал в руках книгу Груздева.
— «Мистер Го»? Это любопытно! — чувствовалось, что «френчу» хочется открыть книгу, но он сдерживает себя.
— Я секретарь российской ассоциации го! — неожиданно вспомнила Карина.
— Ах, вот в чём дело!
— В ГО есть ассоциация?! — удивлённо спросил один из мужчин.
— Это другое ГО, спортивное, — нехотя пояснил высокий человек. — Спортивное глаз–очко?!
— Господа! В России действительно есть ассоциация спортивного го. Это го, в которое играют пластиковыми камнями на досках из линолеума. Игра идёт на очки. Она не имеет никакого отношения к нашему ГО!
— А! Так вы тоже «го»? — Карина вспомнила печать на двери.
— Вопросы здесь задаём мы!
— Ну, конечно, конечно. Это ты, что ли, носорог? — Карина пристально вгляделась в клетчатого. — Отвечайте на мои вопросы! Вас послала ассоциация го?
— Нет.
— Спросите у неё, проводятся ли у них турниры! — спросил человек с красным лицом.
— Проводятся, — этот вопрос почему–то показался Карине провокационным. Она висела в мягких, но прочных замках, удерживающих её запястья и голени, а человек, задавший вопрос, располагался сзади. Карина потянула на себя руки, но выиграла всего несколько миллиметров. — Но у нас камни держат в руках, а не в задницах! А тебя я видела по телевизору! — неожиданно воскликнула она. — Это ты реформу придумал?!
— Допустим, а что такое? — в вопросе Карины содержалось нечто, что заставило «реформатора» занервничать.
— Ну, чего таращишься? — Карина повернула голову к соседу краснолицего. — Женских сисек никогда не видел? Только мужские?
«Сосед» смутился, и отошёл за спины коллег.
— Так, а что Вы хотели сказать про реформы, я не понял?! — продолжил человек, уличённый Кариной.
— Подожди, подожди, Тимур. Пусть сначала ответит по существу. Как Вы проникли в институт?
— Через вход.
— Да, но институт закрыт.
— Значит, так закрыт.
— Хорошо, мы разберёмся с этим. Как Вы попали в стенд?
— Это, значит, я пришёл из туалета, а она уже в нём, и на кнопки нажимает!
— Дим Димыч, я обращаюсь к женщине. Скажите, э…, как Вас, почему, на каком основании Вы вмешались в научный эксперимент?
— Этот ваш всё равно бы не успел, он в туалет побежал.
— То, что один из учёных отлучился в туалет, не даёт Вам право участия в том, что Вас не касается. Итак, Вы были в том мире. Вы видели, кто взял яйца?
— А вы, что, учёные что ли? Вроде не похожи. Да, видела, конечно, как не увидеть!
Господин в клетчатом не ожидал положительного ответа Карины. Он подслеповато оглянулся, снял и протёр очки.
— Видели?! И кто же это был?
— Откуда я знаю.
— Постойте, постойте! Но Вы же говорите, что видели? — клетчатый господин сделал ударение на последнем слове. Он держал сигарету особым жестом — на отлёте. Его маленькие твёрдые зрачки хищно вцепились в арестованную.
— Сглазили Игру, если одним словом, — проговорил кто–то из присутствующих.
— И кого Вы видели? — «френч» выдохнул сигаретный дым прямо в Карину.
— Да не знаю я! — чуть не взорвалась она. — Знаю! — Неожиданно для самой себя произнесла женщина, — Это была японка! Сука, она меня ногой ударила! Вот сюда. Прямо в грудь, до сих пор больно.
— Японка? Откуда японка? Почему Вы думаете, что это японка?
— Не знаю почему. Просто вижу, что это японка. Сначала подумала, мол, такая бледная ящерица. Но сейчас понимаю, что на самом деле — это японская шпионка.
— Но почему именно японка? Почему шпионка?
— Не знаю почему.
— А зачем ей яйца Рекса?
— Это Вы у неё сами спросите.
— Да бросьте, Маэстро, женщине, судя по всему, и так досталось! Тебя как звать–то?
— Карина.
— А по отчеству?
— Сергеевна.
— А лет–то сколько тебе? — спрашивающий оглядел фигуру Карины.
— Да идите вы все!
— Да, налицо нарушение секретности, — проговорил до сих пор молчавший человек. — Точно подмечено, Тира…э…Азарович.
— Охрана! Отнесите… это… эту… Карину Сергеевну… в мою лабораторию. Чтобы больше никаких происшествий! Соберите её вещи, и принесите туда же, — «Клетчатый», которого «мужичок» назвал Маэстро, махнул рукой кому–то наверху.
— Стенд разобрать? — спросил один из помощников.
— Может, меня выпустят? Мне холодно, дайте хоть одеться! Вы же мужчины?!
— Ничего не разбирайте! Дайте ей рюмку водки из рук. Вам дадут одеться, — обратился господин к Карине, — когда Вы ответите на все мои вопросы. И не раньше!
— А что мне отвечать, я уже всё ответила.
— Унесите стенд! — «френч» отвернулся от скелета. — Я благодарю всех участников эксперимента, нас ждёт фуршет в Позднем Палеозое!
— Здесь нет кальяна? — спросил человек, уличённый Кариной.
— К сожалению, нет.
— Я отправлю водителя за кальяном? Ведь мы ещё посидим?
— Конечно, конечно.
— Извините! В Позднем… чего? Сколько времени? Ого! Я уже не попадаю на фуршет! Ничего?
— Нам будет Вас не хватать. Давайте, пойдёмте, перекусим! Вместе отрефлексируем происшедшее. Я почти настаиваю! После Игры необходима рефлексия, просто необходима! Все проследовали в обеденный зал, но двое попрощались и спустились в холл первого этажа.
— Не туда надо вставлять, — процедил человек в длинном пальто.
— В смысле? — его собеседник отставал на полшага.
— В смысле, что не в жопу. Я думаю, что вставлять нужно в глаз. Глаз — вот интересный вход! — говорящий прищурился сквозь тонкие платиновые очки.
Незаметный охранник аккуратно придерживал дверь.
— В глаз?! Но как?! — первый собеседник уже вышел на улицу, и его ответ оказался смазан хлопнувшей створкой и порывистым движением телохранителя.
Глава 24 Неизвестная Япония
— Моси, Моси! Томосиро Ясука, NHK. Ягура–сэнсэй о-нэгаи симасу![94] — Ой, Ягор. Опять твои японцы звонят. Подойдёшь? Не слышу! Японцы твои звонят! Откуда я знаю кто. Тебя же! Моськи твои. Сука–несука какая–то.
Ясука Томосиро поняла, что трубку положили рядом с аппаратом. Ничего не поделаешь, придётся подождать. Женщина, поднявшая её, ответила на неизвестном языке. Скорее всего, это русская жена японца, у которого сегодня нужно взять интервью. Японец становился знаменитостью, и поэтому NHK решила записать его для «Неизвестной Японии». Темой программы были сюжеты о японских пенсионерах, способных удивить телезрителя. Каждую неделю требовались пожилые чудаки, превозмогающие возраст. Хорошие отзывы получила передача, в которой бабушка управляла минитрактором на рисовом поле. Старушка согласилась сняться в кимоно, которое не одевала со времён молодости. Шон предложил ей попробовать управлять трактором прямо в нём. После небольших уговоров она согласилась, а Шон мастерски отснял сюжет, из которого вся страна узнала о том, как каждое утро пожилая японка выезжает на своё маленькое поле в настоящем кимоно. Майнити[95], каждый день в одном из своих кимоно! Шесть рабочих дней — шесть кимоно. Идея Шона так увлекла старушку, что та решила действительно одевать кимоно. Шон — великолепный оператор, группе очень повезло с ним! Наконец на другом конце провода зашуршало, и скрипучий старческий голос ответил Ясуке.
