Маша Трауб - О чем говорят младенцы

– Потому что, – отрезал папа. – Сима меня зовет по ночам. Она ко мне привыкла.

– Не могу понять, в чем дело, – говорил ночью папа, – зубы уже все вылезли, не болеет, почему она не спит? Скажи мне, почему она не спит?

– Не знаю... – простонала мама. – Давай об этом утром поговорим.

– Уже утро, четыре часа, – буркнул папа.

– Если ты сейчас же не ляжешь, я не знаю, что сделаю, – пригрозила мама.

– Я не могу, она держит меня за руку.

– Это ты ее держишь за руку! Отпусти ее и ложись!

– Кстати, раз уж ты все равно проснулась, нужно пижаму ей поменять и белье, мы компот пролили.

– Прямо сейчас? – Мама уже закипала.

– А что, она должна на мокром спать? – возмутился папа.

– Да, пусть спит на мокром. До утра ничего не случится. – Мама отвернулась к стенке.

Папа вздохнул и начал менять все сам.

– А где лежит наволочка? А есть нормальная простыня? У нас одно одеяло? – то и дело спрашивал он маму, которая, конечно же, не спала, но не двигалась и не отвечала. На самом деле она изо всех сил зажмурилась и считала овец.

– Ну почему она не засыпает? Почему? Уже пять утра! – закричал на всю комнату папа.

– Потому что это ты виноват! Ты никому спать не даешь! – с возмущением ответила мама. – Ни себе, ни людям!

– Ты сейчас поняла, что сказала?

– Давай утром разберемся, что я поняла, а что нет! Зачем ты ей чай делал? Тебе обязательно именно сейчас чай заваривать? У нее есть вода в поильнике.

– Она воду не пьет! Ей хочется чаю! – кричал папа.

– Да, она так тебе и сказала – не хочу воду, хочу чай. Не говори ерунды. Она вообще пить не хочет!

– Нельзя к ней не подходить! А меня она зовет, потому что ты к ней не подходишь!

– Это что, упрек?

– О господи!!!

Хорошо, что папа с мамой утром не помнят, как ругались ночью. Точнее, они помнят, что ругались, но было это прошлой ночью, или предыдущей, или на прошлой неделе...

Мы заболели. То есть заболел Вася. Мама выложила на кухонный стол гору всяких лекарств и начала его лечить. Капли в нос, сироп от кашля, таблетки для иммунитета. А потом заболела я.

– Почему? Почему все сразу? – восклицала мама.

Все очень просто. И вирус тут ни при чем. Просто Вася разрешал мне облизывать и грызть флакончик с каплями в нос и давал свою сопливую салфетку. А таблетку от иммунитета я достала сама и засунула себе в рот.

– Сима! – закричала мама, подхватила меня под мышки и начала выковыривать таблетку из-за щеки. – Плюнь немедленно.

Но я всегда все делаю наоборот, поэтому укусила маму за палец.

– Ай! – закричала мама.

Теперь в соплях ходили мы оба. Мама зажимала меня на диване и пшикала спеем в нос. Я отворачивалась, выкручивалась, и мама попадала мне то в глаз, то в рот. Ей приходилось меня хватать и бежать мыть в ванную.

– Вася, немедленно собери свои бумажные салфетки и выброси! – кричала она, пробегая мимо Васиной комнаты.

Весь дом был усыпан салфетками, как снежными комьями.

А потом заболел еще и папа. Невралгией. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Мама металась от папы к Васе и ко мне. На плите все время булькали кастрюльки – она заваривала шиповник, имбирь и другие травы. Остаток кухонного стола занимал ингалятор.

– На, выпей. – Мама ставила перед Васей кружку с отваром.

– Не буду, он горький, – говорил Вася.

– Пей, я сказала!

Вася морщился, давился, дул на свой язык, но пил.

На столе осталась кружка. Мама глотнула, думая, что это чай.

– Тьфу, что за гадость! – Она побежала выплевывать все в раковину.

– А я это, между прочим, пил. Почти целую кружку, – сказал Вася.

– Имбиря переложила, – догадалась мама.

– Ты хотя бы пробуй то, что детям даешь, – заметил Вася.

В этот же вечер мама дала папе вместо болеутоляющей таблетки свечку от температуры.

– Пей, – велела она.

– Ты уверена, что это таблетка? Не похоже, – осторожно сказал папа.

– Пей, не рассуждай! – прикрикнула на него мама.

– Хорошо. Я выпью. Ты иди, – ласково попросил ее папа.

Мама убежала к нам, а папа выбросил свечку в мусорное ведро.

Меня она намазала нутряным жиром, у которого был ужасный запах. Жир предназначался для Васи, а досталось все мне. Я чесалась, ерзала и елозила. Вася смотрел на меня с жалостью.

Васе мама накапала папиной валерьянки, и он сразу уснул. А папу посадила дышать над ингалятором. Папа так надышался, что забыл про невралгию.

– Ты чего? – спросил папа маму поздно вечером.

Она сидела на диване, положив голову на руки.

– Устала. Перенервничала, – ответила мама.

– Чего ты хочешь? Я все сделаю.

– Хочу снять номер в гостинице. Дня на три. Или хотя бы часа на три, – ответила мама.

Когда я только родилась, мама ходила на массаж.

– Сколько времени до следующей клиентки? – спрашивала она массажистку.

– Полчаса, – отвечала та.

Массажистка выключала свет, укрывала маму одеялом и уходила. Мама спала полчаса сном младенца. Иногда она уходила в кафе под домом, пила кофе и смотрела в окно, слушала разговоры людей за столиками, читала или просто смотрела в чашку с кофе и долго размешивала сахар. Она и сейчас так отдыхает.

– Скажи спасибо, что тебе этого хватает, – говорит бабушка, когда мама жалуется ей на усталость.

Бабушка совсем к нам не приезжает, но все про нас знает. Даже больше, чем мама.

– Не спорь с Симой. Она все равно на своем настоит. Не мытьем, так катаньем. С ней лучше соглашаться и дружить. Она жесткая. Вся в тебя, – говорила бабушка маме по телефону.

– Откуда ты знаешь? – удивлялась мама.

– Ты была такой в детстве. Сима – твоя дочь.

Это правда. Я все равно сделаю по-своему. Мне, например, нельзя выбегать на дорогу – там машины ездят. Я жду, когда папа или мама отвлекутся, и все равно выбегаю. И иду всегда туда, куда мне нужно.

– Она даже не оборачивается, – возмутился папа, когда я развернулась и пошла в сторону другой детской площадки. – Идет, и все. Как будто знает, что я побегу следом.

– А если не побежишь? – спросила мама.

– Она все равно уйдет. Упрямая, – ответил папа, – и обидчивая. Но отходчивая. И ласковая. Странно, но с тобой она никогда себя так не ведет.

– А зачем? Я с ней не спорю.

– Что мы будем делать дальше? – восклицает папа.

Мы с мамой сидели на диване и играли в кукольный театр. У мамы на руке была лисичка. Я уже говорила, что еще не совсем умею контролировать свои действия и совершенно не виновата в том, что случилось. Я откинулась на диван и врезалась затылком в мамин нос.

– А-а-а! – закричала мама.

– А-а-а! – заплакала я.

В комнату влетел папа.

Я рыдала и терла голову. Мама сидела и держалась за переносицу. У нее на руке по-прежнему была лисичка, так что казалось, что это лисичка держит мамин нос.

Мама побежала на кухню за льдом. Лисичка на маминой руке открывала холодильник, доставала лед и прикладывала к носу.

– Мам, ты чего, играешь с лисичкой в больницу? – спросил Вася.

– Нет, Сима меня головой ударила, – объяснила мама. – Да что ж такое?

У нее выпал из руки лед.

– А ты не пробовала игрушку с руки снять? – поинтересовался Вася.

Последнее время с мамой часто так бывает. Надевает на руку зайчика или собачку и так и ходит, хозяйством занимается. Еще удивляется, что ей неудобно.

Мама оставила Васю присмотреть за мной. Вася играл в солдатиков. Я сидела с ним рядом и смотрела.

– Где шлем? Где шлем от этого солдата? – спрашивал Вася. – Сима, ты взяла шлем? Мама, мы шлем потеряли!

Мама прибежала из комнаты.

– Что ты кричишь?

– Ты только не волнуйся, но мне кажется, Сима съела мой шлем.

– Какой шлем?

– Маленький, вот от этого солдата. Ты не можешь его у нее из живота достать? Он мне очень нужен! – попросил Вася.

Мама выпучила глаза и схватила меня на руки.

– Ты везде смотрел? Точно? – спрашивала она Васю.

– Везде. Точно. Только у Симы в животе не смотрел, – ответил он.

– Открой рот. Сима, открой рот, – попросила мама и засунула мне в рот пальцы.

Я ее укусила.

– За щеками нет, – сказала мама. – Ты уверен, что она его проглотила? Ты видел?

– Нет, не видел. Но ей много времени на это не надо. Раз – и все, – ответил Вася.

Мама не могла с ним не согласиться.

– Давай мы ее за ноги вниз головой подержим, – предложил Вася и, пока мама соображала, схватил меня за ноги и начал трясти.

– Сима, ну давай, выплевывай, – приговаривал он.

– Поставь ее! – закричала мама и опять меня подхватила.

Она держала меня на коленках и смотрела внимательно, как будто под ее взглядом я могла выплюнуть шлем. Потом она надавила мне на живот. Я заныла.

– Это ты ей на шлем надавила, – сказал Вася. – Точно в животе. Надо врача вызывать.

– Нет. Давай еще раз вместе поищем.

Мама с Васей облазили все углы.

– Нет, – сказал Вася.

– Вася, она его брала? – спросила мама. – В руках держала? Ты видел? Точно?

– Да, а потом проглотила.

– Почему ты так решил?