Маша Трауб - О чем говорят младенцы

Маша Трауб

О чем говорят младенцы

Счастье матери – когда все дети дома. И когда они спят.

Предисловие

Если уткнуться носом в шейку ребенка, за ушком, глубоко вздохнуть и закрыть глаза, то на миг – очень короткий и одновременно бесконечный – можно ощутить то самое абсолютное счастье. Запах ребенка, младенца невозможно описать. Самый сладкий запах на свете. Он сильнее афродизиаков и мощнее адреналина. Ради этого запаха можно отдать жизнь, не задумываясь. Им хочется задохнуться. Я беру свою маленькую дочь на руки, осторожно трогаю ее льняные, как у всех младенцев, волосики, утыкаюсь в нее носом и умираю от счастья...

Спать, спать, спать. Сделать маникюр. Не подходить к плите. Уехать далеко и почувствовать себя свободной. Молодой и красивой. Делать карьеру, флиртовать, пить вино и болтать с подружками. Купить новое белье, красивое платье с вырезом, туфли на высоких каблуках, покрасить волосы и сделать стрижку. Сесть на диету, потанцевать, сделать еще тысячу дел...

Это то, чего хочет каждая женщина. А мать двоих детей, один из которых младенец, особенно. Дети – это счастье. И муж – тоже счастье. Но как иногда хочется забыть про сопли, какашки, растяжки, памперсы, уроки, тренировки, прививки, режим и правильное питание! Забыть, хоть на секунду, про ответственность, планирование, семейный бюджет, очередную сломанную стиральную машину, в которую ребенок засунул деталь от конструктора или игрушку, перегоревшие лампочки, которые не выдерживают удара мячом, коляску, санки, лыжи, сандалии с супинатором... Как же не хочется делать хвост – классическую прическу всех молодых мам, поскольку нет времени на укладку феном. Не хочется чистить ванную, мыть полы, колеса коляски, гладить школьную форму и смотреть в дневник, чтобы вспомнить, что класть на сменку – кроссовки или ботинки. Как же не хочется утром вставать и варить кашу, потом суп на обед и ехать в магазин, потому что все опять съели. Хочется уснуть вечером и проспать до утра – непрерывным, глубоким сном. Не выставлять с вечера на тумбочку рядом с кроваткой две бутылочки – с чаем и с йогуртом, три соски и два памперса. Не собирать по утрам портфель, не собранный с вечера. Не искать с утра потерянные перчатки, шапку и шарф, забытый в школе. Не вскакивать в семь утра, во сколько бы ни лег вечером. Не писать эсэмэски мужу: не забудь купить туалетную бумагу, потому что какие тут «люблю, целую», когда ребенок размотал последний рулон по всему дому.

Почисти зубы, умойся, сиди ровно, ешь, я сказала, что получил в школе, почему опять дырка на штанах, где один ботинок, почему пиджак в портфеле, а не на тебе?

Прогулка, обед, опять прогулка. Старые штаны и растянутый свитер, теплая куртка на два размера больше и растоптанные ботинки. И кажется, что это никогда не кончится. Ни-ког-да. И еще мама или свекровь, которая по телефону дает советы и говорит сокровенное: «Ты знала, на что шла, когда заводила детей». Или еще вот это: «А как мы вас растили? Руками стирали и без памперсов! И в двух местах работали!» Или еще вдогонку: «Что ты все время ноешь? Ты молодая и здоровая, а я старая и больная и то не ною». И бесконечные рассказы, как они толкли яичную скорлупу, купали нас в череде, заплетали косы и доставали пюре «Неженка», стоя в очередях.

Беременным кажется, что они никогда не родят. И только вид мам с детьми успокаивает – они же родили, значит, и я смогу. Молодым мамам кажется, что дети никогда не вырастут и бессонным ночам не будет конца.

Дети рождаются и вырастают. Очень быстро. Слишком быстро. То, от чего раньше рыдала, вспоминается со смехом и грустью. Грустью оттого, что счастливое время, когда прорезывание очередного зуба или колики были настоящей трагедией, прошло. Как быстро все забывается... Слишком быстро. И уже не помнишь тех мелочей, которым умилялась. Не помнишь первого слова, которое сказал ребенок. Или второго. Или первого предложения. Зато наступает время, когда ты говоришь: «Я мама», – и считаешь это главным своим достижением. Что на самом деле очень верно и правильно.

Эта книга – про детей и родителей. Мне захотелось взглянуть на нашу семью глазами маленькой девочки – моей дочери, которая еще не умеет говорить. Захотелось посмотреть на нас ее глазами и улыбнуться. Вспомнить, какое это было счастье. Какая радость. Простая и бесхитростная, но – настоящая. Та радость, которую может принести только ребенок. Твой ребенок.

О чем говорят младенцы

– Вася, посмотри за сестрой!

– Не могу! Я занят!

– А где она вообще?

– Была на кухне!

– Кто-нибудь видел ребенка? Кто-нибудь может присмотреть за ней? Сима! Сима! Брось сейчас же! Нет! Зачем ты банку бросила? Вася! Возьми ее, тут осколков полно! Сима! Нельзя! Что? Вася, ты палец порезал? Иди под водой холодной подержи и пластырем заклей! Я же тебе говорила, сиди в своей комнате! Сима! Нет, не давай ей пластырь! И убери аптечку с пола! Сима, зачем ты бинт взяла? Вася, смотай бинт, а то она сейчас им себя задушит! Сима, ты порезалась? Где? Это твоя кровь, Вася? Я же тебе сказала, залепи себя пластырем и иди в комнату. И сестру с собой забери. Я с ума с вами сойду! Отбери у нее коробку с таблетками. Я же сказала – смотай бинт. Ай! Вася, отдай пластырь, я тоже порезалась!

Меня зовут Серафима. Мне полтора года. Вася – мой брат. Ему почти десять лет. А женщина, которая кричит, – моя мама. Это у нас обычное дело. Так, рядовое происшествие.

– Телефон! Вася, где мой телефон? Сима, отдай телефон. Не бери его в рот! Куда ты нажала? Зачем ты отправила эсэмэску? Папа звонил. Нет, Сима, брось. Не ломай телефон. Зачем ты его бросила? Вася, собери телефон, батарея под шкаф закатилась, и позвони папе. Скажи, что у нас все в порядке.

– Папа, привет, ты когда приедешь? Поздно? Нет, мама говорит, что все хорошо. Я порезался. Сима вся в крови. Мама тоже в крови. Сейчас пол моет, поэтому говорить не может. Когда приедешь? Не поздно?

– Мама, тебе эсэмэска от папы пришла! Он спрашивает, кто конкретно порезался и почему столько крови?

– Напиши ему что-нибудь...

– Хорошо.

– Написал?

– Да.

– Что написал?

– «Привет».

– И все?

– А что еще писать?

Говорить я пока не умею. Поэтому кричу, ною, издаю разные звуки и плачу, в зависимости от того, что мне нужно. Меня прекрасно все понимают.

Вася тоже долго молчал, поэтому мама не нервничает по этому поводу. На самом деле она в детях ничего не понимает. У нас нет ни одной книги о воспитании младенцев. Мама не знает, сколько у меня должно быть зубов, должна ли я складывать пирамидки и узнавать цвета. А еще она считает, что я молчунья – в папу. Папа у нас говорит мало и тихо.

– Пожалуйста, поговори со мной! – просит мама его вечером.

– О чем? – искренне спрашивает папа.

– Что, не о чем? – тут же начинает хлюпать носом мама, выдавливая слезу.

– Я же разговариваю. Ты не заметила?

– Ты пил чай и читал книжку!

– Я же спросил, как легла Сима и собрали ли форму на физру Васе...

– А о другом мы можем поговорить? – не отстает мама.

– Давай.

Мама с папой замолкают.

– Вот! – вскрикивает мама, как раненая птица, и уходит в ванную плакать.

На самом деле она нормальная. Веселая. Только очень эмоциональная. Это она в бабушку.

Да, у меня еще есть бабушка с дедушкой. Они живут в деревне. Я их не помню, потому что видела всего несколько раз. Про бабушку мне Вася рассказывает. Ну, и я еще слышу, как мама с бабушкой по телефону разговаривают, так что могу себе ее представить.

– Ты приедешь? – спрашивает мама бабушку.

– Не могу. Меня занесло снегом.

– Какой снег? На улице дождь и плюсовая температура.

– Это у вас дождь, а у нас снег. По колено. К весне отроюсь. На Восьмое марта приеду.

– Ты шутишь?

– Нет. У меня тут свежий воздух, заповедник, я читаю новый детектив, а ты мне предлагаешь ехать в ваш мегаполис и вставать к плите. Какие тут шутки? Тяжело тебе, бедненькая? Даже не знаю, чем я могу тебе помочь...

– Приезжай и посиди с внуками...

– Может, лучше я тебе денег дам?

– При чем тут деньги? – взрывается мама.

– Не знаю. Обычно срабатывает... – удивляется бабушка.

Еще у меня есть старший брат Ваня. Он совсем взрослый и живет отдельно. Он приходит посидеть с Васей и мамой, когда папа задерживается на работе. Со мной он боится сидеть. Даже когда я подхожу к нему, он шарахается и забивается в глубь дивана, как будто я его укушу или ударю кубиком. В принципе, я на это способна. Но только когда сержусь или когда меня не понимают.

На самом деле он очень смешной. Когда папа ведет меня за руку, а Ваня везет коляску со мной, у него такое лицо становится... Как будто ему страшно, а коляска – раскаленная. Ваня пока решил не жениться и в ближайшее время не заводить детей.

– А у тебя девушка есть? – спросила его одна мама с площадки.

– Какая девушка? У меня дети! Вы что – не видите? – рявкнул Ваня.

Девушка у Вани, конечно, есть. И не одна. Но мы с Васей для него важнее. И ему интереснее играть с Васей в «Монополию», чем сидеть и обниматься на диване с девушкой. Тем более что мама в это время задает девушке всякие каверзные вопросы.