Мода в стране дефицита. Культура одежды, массовый пошив и ателье в позднем СССР - Юлия Папушина
Однако в областных ателье снабжение все еще было неудовлетворительным. В конце 1980-х модельеры в областных городах использовали повторно воротники и ткань пальто. Модельеры и манекенщицы старались быть в курсе того, в какие заготовительные конторы и сельские поселения привозят хорошие ткани и одежду, которые там спросом не пользовались. Эту информацию получали от клиентов или специально планировали поездки по известным местам. Дефицитом в ателье областных городов считались обувь и сумки, без которых нельзя было эффектно продемонстрировать модели. Нехватку аксессуаров частично восполняли ручной работой: сами делали ремни, расписывали в технике батик платки или кроили их из старых платьев. Отдельно собиралась коллекция шарфов, платков и бус. Вот что вспоминает Y, работавшая в конце 1980-х.
Y. Когда художник приходил в ателье, после нескольких коллекций начинал уже шарфики, платочки, бусы собирать, это было что-то полуличное. Вроде бы твое, а вроде и не твое. Кто-то принес, кто-то просто оставил. С миру по нитке набирали.
Другой дефицитной статьей была фурнитура.
Y. Выкручивались как: если нужны были какие-то цветные пуговицы, просто обтягивали те, что есть, нужной тканью. Или вышивали пуговицы – вышивали кусочек ткани, потом обтягивали пуговицу. Или бисером вышивали. Никто же не видит, как ты это сделала, пуговица блестит, выполняет свою функцию, красиво смотрится – и всё! Чего только не использовали! Ракушки, например. Клеили как-то. Никто же не рассматривал досконально. Если нужна была брошь, берешь форму, заполняешь ее – и выглядит хорошо. Цепочками обвешал – всё в стиле, всё сочетается, и хорошо. Если ты разрабатываешь коллекционную модель, то тебе по технологии вопросы будут только к самой одежде, а не к аксессуарам.
Обратите внимание – формальные процедуры оценки были сосредоточены на костюме, то есть фактически принцип ансамблевого моделирования игнорировался. Обтяжку и вышивку пуговиц как решение проблемы фурнитуры использовали в том числе и модельеры ПДМО.
Таким образом, развитие моделирования в системе индпошива стало результатом действия как экономических, так и бюрократических факторов. Моделирование в индпошиве эволюционировало, как и в целом по стране, в сторону централизации и иерархии, но случилось это относительно поздно. Примерно семь лет создание новых моделей в индпошиве не имело единого направляющего центра, однако существовал централизованный контроль результатов в виде ежесезонных просмотров. Модельеры экспериментального цеха в Перми ощущали дефицит и давление технологических ограничений гораздо слабее, чем модельеры, работавшие в областных ателье и в ПДМО. Становление индивидуального пошива в Пермском Текстильшвейторге было нелинейным процессом. В районах области индивидуальный пошив в полном смысле этого слова приживался тяжело, поскольку не было ни инфраструктуры, ни платежеспособного спроса.
3.2. Повседневная жизнь советского ателье
Главным отличием советского индпошива был так называемый бригадный метод работы. Это значит, что заказ конкретного клиента выполнял не отдельный мастер, а бригада, в которой действовало разделение труда. Переход на бригадный метод среди прочих тенденций развития бытового обслуживания упоминается в документах 1965 года. Так, в Протоколе заседания областного актива работников службы быта содержится обязательство со стороны работников «организовать не менее 20 укрупненных бригад численностью до 18 человек по пошиву верхней одежды и легкого платья»[385]. В этом параграфе я расскажу, как работало советское ателье и почему бригадный метод был так важен.
Метод бригадного пошива – уникальная черта советских ателье. Роль бригадира
Переход к бригадному методу был обусловлен стремлением повысить производительность труда и минимизировать издержки производства, прежде всего временны́е[386], что для социалистической экономики, ориентированной на количественные показатели, было вполне логично. Бригадный метод работы уничтожил традиционную практику, когда один мастер шил вещь для известного ей (ему) клиента от начала и до конца. Следствием бригадного метода стала индустриализация индивидуального пошива, которая подтолкнула к разработке единой методики конструирования, как это несколько раньше произошло в системе Минлегпрома. В Перми единый метод конструирования, опиравшийся на пошив одежды по «стандартным типовым фигурам», начал внедряться в 1967 году[387].
В 1970-х в одном из городских ателье[388], по воспоминаниям бывшей сотрудницы, работали бригады из «пяти с половиной человек», в которой один человек работал на две бригады, то есть половину рабочего времени – для одной бригады, половину – для другой. Последнее практиковалось для «спецмашин», обметки и подшива, работа на которых требовала относительно невысокого разряда. В день бригада этого ателье отшивала три партии вещей, каждая партия по 7–8, иногда 9 единиц, в зависимости от их стоимости, а в месяц – не меньше 150 вещей. Бригада с высокой скоростью работы могла отшивать 170–190 вещей в месяц[389]. На каждое число месяца была запланирована партия к сдаче, и в идеале все вещи, назначенные на определенную дату, в этот день должны были быть сданы. Вещи из экспериментального цеха Управления бытового обслуживания приносили «вне графика», то есть они не учитывались в партиях клиентских вещей этого ателье. Чтобы избежать санкций за сданный не вовремя заказ, сроки для заказчика обычно устанавливали на два дня позже, чем продолжительность работ, которую оценивал бригадир.
Производительность бригады зависела от двух факторов: качества кроя, то есть квалификации закройщика, и слаженности работы бригады. Слаженность работы достигалась взаимопомощью.
N[390]. Ты не успеваешь – я тебе помогу. Я от нее (коллеги-бригадира. – Ю. П.) этот опыт переняла, чтобы процесс шел побыстрее. Потому что нас ругали и наказывали за то, что мы отстаем. Если я сегодня должна сдать партию, а мы ее не приготовили к сдаче, нам по шее надают. А еще и накажут чем-нибудь. Бывало, и материально наказывали, премии лишали.
В процессе работы формировались сильные профессиональные связи между закройщиком и бригадиром, которые подходили друг другу. От закройщика зависело, как выстроится диалог с заказчиком, насколько просто он/она примет готовую вещь. Определенную роль в успешности коммуникаций закройщика и заказчика играли личные качества сотрудника ателье.
N. Надо натуру такую иметь, чтобы любое безобразие выдать за должный уровень. Вот она (одна из сотрудниц разрядного ателье, закройщик. – Ю. П.) могла любую дрянь сдать. Это искусство своего рода. <…>
Чтобы не пришлось сдавать «дрянь», было важно, чтобы закройщик и бригадир понимали друг друга. Бригадиру важно было уметь «прочитать» те изменения, которые закройщик отмечает в процессе примерки. Это
