Петербург манящий [Старые тайны, уютные уголки, сладости из детства] - Юлия Владиславовна Евдокимова
В отдельной сковороде растапливали оставшееся масло. Добавляли рубленый лук шалот и слегка обжаривали. Грибы рубили мелко и добавляли к луку. Жарили до румяности.
Добавляли к грибам сливки, соль и перец и томили несколько минут. В конце присыпали свежей петрушкой.
Варили рассыпчатую гречку обычным способом и укутывали кастрюлю, чтобы сохранить ее теплой.
Смазывали маслом миску объемом около 1 литра, выкладывали в нее треть теплой гречки, затем грибы в сливках, и так поочередно слоями. А затем на блюдо выкладывали кашу, перевернув миску.
Главный символ Петербурга
Как много остается нерассказанного, непоказанного, Петербург невозможно вместить в книгу, какой бы толстой она ни была. Я скакала галопом по городу, пытаясь показать мой Петербург, рассказать истории известных мест и, надеюсь, открыть хотя бы несколько неизвестных. Так же и с блюдами и рецептами.
Но есть одно место, которое я не смогу обойти, даже если бы захотела. И пусть оно давно всем известно и давно все там побывали и даже знают его лучше меня. Но без него эта книга останется незавершенной.
Говорят, что флорентийцы не могут долго пребывать вдали от своего собора – Дуомо. Над куполами и базиликами Рима парит особенный купол – собора Святого Петра. Вот и у Петербурга свой символ, без которого уже не представляешь город, – купол Исаакиевского собора. Даже там, где он вроде бы не виден, купол выныривает в конце переулков, или над крышами, или над каналами. Какое фото города ни сделай – практически на каждом будет всем давно знакомый собор. Представьте на миг, что он исчез. И тогда это будет совсем другой город…
Адмиралтейство и Исаакиевский собор
По легенде, проект будущего храма Огюст Монферран увидел во сне. Исаакиевский собор оказался одним из самых больших долгостроев в истории Петербурга, и если верить преданию, то не случайно: ясновидец предсказал Монферрану смерть сразу после окончания возведения храма.
Монферран действительно умер вскоре после освящения собора. Говорили – от расстройства. Император Александр II сделал ему замечание «за ношение усов», что в России было привилегией исключительно военных.
Говорят, его призрак частенько прогуливается по ступеням храма.
Строительство собора задумал Петр I, который родился в день памяти преподобного Исаакия Далматского. Но завершилось строительство уже во время правления Александра II.
Собор – четвертый храм на этом месте. Первую церковь в честь святого Исаакия Далматского возвели для рабочих Адмиралтейских верфей практически сразу после основания Санкт-Петербурга – ее перестроили из здания чертежного амбара под руководством Хармана ван Болеса.
Петр I в 1712 году обвенчался здесь с Екатериной I.
В 1717 году старая церковь обветшала и заложили новое каменное здание. Строительство шло под руководством Георга Маттарнови и Николая Гербеля. Через полвека, когда и эта церковь пришла в негодность, было заложено третье здание, на сей раз немного дальше от берега Невы. Его архитектором стал Антонио Ринальди.
Спустя почти сто лет, в 1809 году, Александр I объявил конкурс на строительство Исаакиевского собора. В нем участвовали лучшие архитекторы того времени – Андриан Захаров, Андрей Воронихин, Василий Стасов, Джакомо Кваренги, Чарльз Камерон. Но ни один из проектов императору не понравился. В 1816 году по совету главы Комитета по делам строений и гидравлических работ Августина Бетанкура работу над собором поручили молодому архитектору Огюсту Монферрану. Очень странное решение – Монферран к тому времени был известен совсем не постройками, а рисунками! Правда, уже в 1818 году тот же Бетанкур начал строить Староярмарочный Спасский собор в Нижнем Новгороде по проекту Монферрана.
В 1819 году началось строительство собора, но через год его приостановили. Монферран хотел по максимуму использовать фрагменты здания Ринальди и совершил несколько ошибок, на которые ему указали, раскритиковав проект. Монферран ошибки признал, проект приостановили.
В 1825 году Монферран спроектировал новое грандиозное здание в стиле классицизма. Его высота составляла 101,5 метра, а диаметр купола – почти 26 метров. Строительство шло медленно, только фундамент делали пять лет. Пришлось вырыть глубокие траншеи, куда вбили 12 тысяч просмоленных свай. Траншеи соединили между собой и залили водой. С наступлением холодов вода замерзла, и сваи спилили под уровень льда. Еще два года ушло на установку колонн четырех крытых галерей – портиков, гранитные монолиты для которых поставляли из выборгских каменоломен.
Следующие шесть лет возводились стены и подкупольные столбы, еще четыре года – своды, купол и колокольни. Главный купол был выполнен не из камня, как это делалось традиционно, а из металла, что значительно облегчило его вес. При проектировании этой конструкции Монферран ориентировался на купол лондонского собора Святого Павла архитектора Кристофера Рена. На золочение купола ушло более 100 килограммов золота.
И вот снова параллель с Флоренцией! Скульптурное убранство собора создавалось под руководством Ивана Витали, который по аналогии с Золотыми воротами флорентийского баптистерия изготовил бронзовые двери с изображениями святых. Витали создал также статуи 12 апостолов и ангелов на углах здания и над пилястрами (плоскими колоннами).
Над фронтонами разместили бронзовые рельефы с изображениями библейских сцен работы Витали и Филиппа Оноре Лемера. Также в скульптурном оформлении храма приняли участие Петр Клодт и Александр Логановский.
Работа над интерьерами собора шла 17 лет и закончилась лишь в 1858 году. Внутри храм был отделан ценными породами камней – лазуритом, малахитом, порфиром, разными видами мрамора. Над росписью собора работали главные художники своего времени: Федор Бруни написал «Страшный суд», Карл Брюллов – «Богородицу во Славе» в плафоне, площадь этой росписи более 800 квадратных метров.
Иконостас создали необычный – в виде триумфальной арки, украсили его монолитными малахитовыми колоннами. Иконы, выполненные в технике мозаики, создали по оригиналам Тимофея Неффа. Мозаикой декорировали не только иконостас, но и значительную часть стен храма. В окне главного алтаря тогда находился витраж с изображением «Воскресения Христа», выполненный Генрихом Марией фон Хессом.
К моменту завершения строительство собора оказалось самым дорогим в Европе, на
