Агота Кристоф - Толстая тетрадь
— Я не голоден. Она никогда не выходит на улицу?
— Клара? Нет. Ей не хочется и, в любом случае, она бы заблудилась. Она много читает и любит смотреть на небо.
— А полуночник? Он должен был жить напротив, там, где сейчас находится гостиница.
Петер встает:
— Да, как раз там. Я тоже не голоден. Давайте выйдем на улицу.
Они идут по улице. Петер показывает на один дом:
— Я в то время жил здесь. На втором этаже. Если вы не устали, я могу вам также показать дом, где жила Клара.
— Я не устал.
Петер останавливается перед одноэтажным домом на Вокзальной улице:
— Вот здесь. Этот дом скоро снесут, как почти все дома на этой улице. Они слишком старые, в них нет удобств.
Клаус вздрагивает:
— Давайте вернемся. Я замерз.
Они расстаются перед входом в гостиницу. Клаус говорит:
— Я несколько раз ходил на кладбище, но не нашел могилы Бабушки.
— Я завтра покажу вам ее. Приходите в книжный магазин в шесть часов вечера. Еще будет светло.
В заброшенной части кладбища Петер втыкает в землю зонтик:
— Вот здесь эта могила.
— Как вы можете знать наверняка? Здесь одни сорняки, нет даже креста. Ничего нет. Вы можете ошибиться.
— Ошибиться? Знали бы вы сколько раз я приходил сюда за вашим братом Лукасом. И позже, когда его уже не было. Это место стало для меня целью почти ежедневной прогулки.
Они возвращаются в город. Петер занимается Кларой, потом они пьют водку в бывшей комнате Лукаса. Дождь падает на подоконник, капает в комнату. Петер идет за тряпкой, чтобы подтереть воду.
— Расскажите мне о себе, Клаус.
— Мне нечего сказать.
— Там у вас жизнь проще?
Клаус пожимает плечами:
— Это общество, основанное на деньгах. Там нет места вопросам, касающимся жизни. Я прожил тридцать лет в смертельном одиночестве.
— У вас никогда не было жены, детей?
Клаус смеется:
— Женщины были. Много женщин. Детей не было. — Помолчав, он спрашивает: — Что вы сделали со скелетами, Петер?
— Повесил их назад. Вы хотите их увидеть?
— Не нужно беспокоить Клару.
— Мы не будем заходить к ней в комнату. Есть другая дверь. Вы не помните об этом?
— Как я могу об этом помнить?
— Вы могли бы заметить ее, когда проходили мимо. Это первая дверь слева на площадке второго этажа.
— Нет, я ее не заметил.
— Правда, эта дверь сливается с обивкой стены.
Они вошли в небольшое помещение, отделенное от комнаты Клары тяжелым занавесом.
Петер зажигает карманный фонарик, освещает скелеты.
Клаус шепотом говорит:
— Их трое. Петер говорит:
— Вы можете говорить обычным голосом. Клара не проснется. Она принимает сильное снотворное. Я забыл сказать вам, что Лукас вырыл тело Матиаса через два года после погребения. Он объяснил мне, что так для него проще, он устал ночевать на кладбище, чтобы мальчику не было страшно.
Петер освещает тюфяк, лежащий под скелетами:
— Он спал здесь.
Клаус дотрагивается до тюфяка и лежащего сверху серого армейского одеяла:
— Здесь тепло.
— Что вы надумали, Клаус?
— Я хотел бы, если вы не против, Петер, поспать здесь хотя бы одну ночь.
— Вы у себя дома
.Протокол допроса, составленный властями города К. и направленный в посольство Д.
Содержание: Запрос о репатриации вашего гражданина Клауса Т., в настоящий момент пребывающего в тюрьме города К.
Клаус Т., пятидесяти лет, обладает действительным заграничным паспортом с тридцатидневной туристической визой, прибыл в наш город второго апреля настоящего года. Он снял комнату в единственной гостинице города, Большой Гостинице, расположенной на Главной площади.
Клаус Т. провел три недели в гостинице, вел себя как турист, гулял по городу, посещал исторические места, питался в ресторане гостиницы или в одном из людных кафе города.
Клаус Т. часто заходил в книжный магазин напротив гостиницы за бумагой и карандашами. Зная язык нашей страны, он охотно беседовал с хозяйкой книжного магазина, мадам В., а также с другими лицами в общественных местах.
По истечении трех недель Клаус Т. попросил у мадам Б. сдать ему две комнаты над книжным магазином, на месяц. Поскольку он предложил солидную сумму, госпожа Б. уступила ему свою квартиру, а сама поехала жить к своей дочери, проживающей неподалеку.
Клаус Т. трижды запрашивал о продлении визы, и получал его без затруднений. На четвертый же его запрос о продлении визы в августе месяце последовал отказ. Клаус Т. совершенно с этим не посчитался, и из-за халатности наших служащих так продолжалось до октября месяца. 30 октября в ходе обычной проверки документов сотрудники нашей местной полиции констатировали, что документы Клауса Т. недействительны.
К этому моменту у Клауса Т. кончились деньги. Он задолжал госпоже Б. квартплату за два месяца, почти ничего не ел, ходил по бистро и играл на губной гармошке. Пьяницы давали ему выпить, госпожа Б. каждый день приносила ему немного супа.
В ходе допроса Клаус Т. заявил, что родился в нашей стране, что провел детство в нашем городе, у бабушки, и заявил, что хочет остаться здесь до возвращения своего брата Лукаса Т. Вышеуказанный Лукас Т. не значится ни в одной домовой книге города К. Клаус Т. тоже.
Мы просим вас оплатить прилагающийся счет (штраф, судебные издержки, квартплата госпожи Б.) и репатриировать Клауса Т. под вашу ответственность.
Подпись
по поручению властей города К.: И. С.
Post- scriptum:
Естественно, в целях безопасности мы изучили рукопись, находящуюся в распоряжении Клауса Т. Он утверждает, что эта рукопись доказывает существование его брата Лукаса, который будто бы написал ее большую часть, тогда как он, Клаус, добавил только последние страницы, главу восемь. Но почерк совершенно одинаковый от начала до конца, и листы бумаги не обнаруживают признаков старения. Весь текст написан одновременно, одним и тем же человеком, в период времени, не превышающий шести месяцев, то есть самим Клаусом Т. во время его пребывания в нашем городе.
Что касается содержания текста, то речь идет о вымысле, так как ни описанные события, ни действующие лица никогда не существовали в городе К., за исключением одного лица, а именно так называемой бабушки Клауса Т., следы которой мы обнаружили. Эта женщина действительно владела домом на месте теперешней спортивной площадки. Она умерла тридцать пять лет назад, не оставив наследников, и фигурирует в наших архивах под именем Марии З., в замужестве В.
Возможно, в годы войны ей назначалось опекунство над одним или двумя детьми.
ТРЕТЬЯ ЛОЖЬ
Часть первая
Я нахожусь в тюрьме в Маленьком Городе, где прошло мое детство.
Тюрьма не настоящая, это просто камера в здании местной полиции, в таком же двухэтажном доме, как и все остальные дома в городе.
В моей камере, видимо, раньше находилась котельная, дверь и окно выходят во двор. Оконная решетка приварена изнутри так, что невозможно дотянуться до окна и разбить его. Унитаз скрыт за занавеской. Возле одной из стен стоят прибитые к полу стол и четыре стула, на противоположной стене четыре откидные койки. Три из них подняты к стене.
Я в камере один. В городе случается очень мало преступлений, и как только кого-нибудь ловят, сразу везут в соседний город — столицу области, находящуюся в двадцати километрах отсюда.
Я не преступник. Я здесь только потому, что мои документы не в порядке, истек срок визы. И еще я наделал долгов.
Утром сторож приносит мне завтрак — молоко, кофе, хлеб. Я пью кофе и иду принимать душ. Сторож доедает мой завтрак и убирает у меня в камере. Дверь остается открытой, при желании я могу выйти во двор. Двор окружен высокими стенами, поросшими плющом и диким виноградом. За одной из стен, слева от моей камеры, находится двор школы. Я слышу, как на переменах дети смеются, играют и кричат. Когда я был ребенком, там уже находилась школа, я это помню, хотя никогда в школу не ходил, зато тюрьма тогда была в другом месте, это я тоже помню, потому что один раз побывал в ней.
В течение часа, утром и вечером, я гуляю по двору. Эта привычка у меня с детства, с тех пор как в пятилетнем возрасте мне пришлось заново учиться ходить.
Прогулки раздражают сторожа, потому что в это время я молчу и не отвечаю на вопросы.
Сложив руки за спиной и глядя в землю, я иду вперед, потом поворачиваю, дойдя до угла стены. Двор вымощен булыжником, но между камнями пробивается трава.
Форма двора почти квадратная. Пятнадцать шагов в длину, тринадцать в ширину. Если предположить, что мой шаг равен метру, то площадь двора составляет сто девяносто пять квадратных метров. Но мои шаги наверняка короче.
