Агота Кристоф - Толстая тетрадь
На шестой день утром, когда она выходит из дома, мы уже полили огород. Мы берем у нее из рук тяжелые ведра с кормом для свиней, мы отводим коз на берег реки, мы помогаем грузить тачку. Когда она возвращается с рынка, мы пилим дрова.
За обедом Бабушка говорит:
— Вы поняли. Кров и еду надо заработать. Мы говорим:
— Не в этом дело. Работать тяжело, но еще тяжелее ничего не делать и смотреть, как кто-то работает, — особенно если это пожилой человек.
Бабушка усмехается:
— Сукины дети! Значит, вы меня пожалели?
— Нет, Бабушка. Нам просто стало стыдно. Вечером мы идем в лес за дровами.
Теперь мы делаем всю работу, которая нам по силам.
Лес и река
Лес очень большой, река совсем маленькая. Чтобы попасть в лес, надо перейти реку. Когда воды мало, мы можем перейти ее по камням. Но иногда, после сильного дождя, вода доходит нам до пояса, она холодная и мутная. Мы решаем построить мост из кирпичей и досок, которые валяются вокруг домов, разрушенных бомбежкой.
Мост получается очень крепкий. Мы показываем его Бабушке. Она пробует слупить на него и говорит:
— Очень хорошо. Только не ходите далеко в лес. Граница близко, солдаты могут в вас выстрелить. И главное — не заблудитесь. Я вас искать не буду.
Когда мы строили мост, мы увидели рыб. Они прячутся под большими камнями или в тени кустов и деревьев, ветки которых соединяются над рекой. Мы выбираем самых больших рыб, ловим их и сажаем в лейку с водой. Вечером, когда мы приносим их домой. Бабушка говорит:
— Сукины дети! Как вы их поймали?
— Руками. Это легко. Просто надо стоять не двигаясь и ждать.
— Тогда ловите много рыбы. Сколько сможете. Назавтра Бабушка ставит лейку на тачку и
продает рыбу на рынке.
Мы часто ходим в лес, мы никогда не теряемся, мы знаем, с какой стороны граница. Вскоре часовые узнают нас. Они никогда в нас не стреляют. Бабушка учит нас отличать съедобные грибы от ядовитых.
Из леса мы приносим на спине вязанки дров, корзины грибов и каштанов. Мы складываем дрова рядами около дома под навесом и жарим каштаны на плите, если Бабушки нет дома.
Однажды далеко в лесу, на краю большой ямы от снаряда мы находим мертвого солдата. Он еще целый, только вороны выклевали ему глаза. Мы берем его винтовку, патроны, гранаты: винтовку засовываем в связку дров, патроны и гранаты прячем в корзины под грибы.
Вернувшись к Бабушке, мы аккуратно заворачиваем эти вещи в солому, кладем в мешки из-под картошки и зарываем их под скамейкой возле окна офицера.
Грязь
Дома, в Большом Городе, Мать часто нас мыла. Под душем или в ванне. Она одевала нас в чистую одежду, стригла нам ногти. Она водила нас к парикмахеру стричь волосы. Каждый раз после еды мы чистили зубы.
У Бабушки мыться невозможно. Нет ванной, нет даже водопровода. Нужно накачать воду из колодца во дворе и принести ее в ведре. В доме нет ни мыла, ни зубной пасты, ни стирального порошка.
В кухне все грязное. Ноги прилипают к неровной коричневой плитке, ладони и локти прилипают к большому столу. Плита вся черная от жира, стены черные от копоти. Хотя Бабушка моет посуду, тарелки, ложки, ножи никогда не бывают совсем чистыми, а кастрюли покрыты толстым слоем жира. Полотенца серого цвета и плохо пахнут.
Сначала нам даже не хочется есть, особенно когда мы видим, как Бабушка готовит, не моя рук и сморкаясь в рукав. Потом мы на это не обращаем внимания.
Когда тепло, мы ходим купаться на реку, моемся и чистим зубы у колодца. Когда холодно, полностью вымыться невозможно. В доме нет ничего подходящего. Наши простыни, одеяла, махровые полотенца исчезли. Мы больше не видали большой коробки, в которую их положила наша Мать.
Бабушка все продала.
Мы становимся все грязнее и грязнее, наша одежда тоже. Мы берем чистую одежду в чемоданах под лавкой, но скоро чистой одежды не остается. Та, что на нас, рвется, ботинки стаптываются и протираются. Когда можно, мы ходим босиком и в одних трусах или в брюках. Подошвы наших ног твердеют, мы перестаем ощущать колючки и камни. Кожа наша темнеет, ноги и руки покрываются царапинами, порезами, корками, укусами насекомых. Наши ногти, которые никогда не стригут, ломаются, волосы, почти белые от солнца, достают до плеч.
Уборная находится в глубине сада. Там никогда нет бумаги. Мы подтираемся большими листьями некоторых растений.
От нас пахнет смесью навоза, рыбы, травы, грибов, дыма, молока, сыра, грязи, тины, земли, пота, мочи, плесени.
От нас пахнет плохо, как от Бабушки.
Упражнение на закалку тела
Бабушка нас часто бьет — своими костлявыми руками, метлой или мокрой тряпкой. Она дергает нас за уши, таскает за волосы.
Другие люди дают нам оплеухи и пинки, мы даже не знаем за что.
От ударов больно, мы плачем.
Падения, царапины, порезы, работа, холод и жара тоже причиняют боль.
Мы решаем закалить свое тело, чтобы без слез переносить боль.
Сначала мы даем друг другу пощечины, потом бьем кулаками. Увидев наши распухшие лица, Бабушка говорит:
— Кто вас так?
— Мы сами, Бабушка.
— Подрались? Из-за чего?
— Не из-за чего, Бабушка. Не бойтесь, это только упражнение.
— Упражнение? Вы совсем спятили! Ну, если вам так нравится…
Мы стоим голые. Мы бьем друг друга ремнем. При каждом ударе мы говорим:
— Не больно.
Мы бьем сильнее, сильнее и еще сильнее.
Мы держим руки над огнем. Мы режем себе ножом бедра, руки, грудь и льем спирт на раны. Каждый раз мы говорим:
— Не больно.
Через некоторое время мы действительно ничего не чувствуем. Кому-то другому больно, кто-то другой обжегся, порезался, мучается.
Мы больше не плачем.
Когда Бабушка сердится и кричит, мы говорим:
— Не кричите, Бабушка, лучше ударьте.
Когда она бьет нас, мы говорим:
— Еще раз, Бабушка! Видите, мы подставляем другую щеку, как в Библии. Ударьте по другой щеке, Бабушка.
Она отвечает:
— Чтоб вас черт побрал с вашей Библией и с вашими щеками!
Денщик
Мы лежим на угловой лавке в кухне. Мы касаемся друг друга головами. Мы еще не спим, но глаза закрыты. Кто-то толкает дверь. Мы открываем глаза. Нас ослепляет свет карманного фонаря. Мы спрашиваем:
— Кто здесь? Мужской голос отвечает:
— Не бояться. Вы не бояться. Вы есть два или я много пить?
Он смеется, зажигает керосиновую лампу на столе и выключает свой карманный фонарь. Теперь мы его хорошо видим. Это иностранный солдат, рядовой. Он говорит:
— Я быть денщик капитана. Вы что делать здесь?
Мы говорим:
— Мы здесь живем. У Бабушки.
— Вы внуки Ведьма? Я никогда еще видеть вас. Вы быть здесь давно?
— Две недели.
— А! Я уезжать отпуск домой, в моя деревня. Очень весело.
Мы спрашиваем:
— Как вы научились говорить на нашем языке? Он говорит:
— Моя мать родиться здесь, ваша страна. Приехать работать к нам, официантка в кафе. Познакомиться мой отец, пожениться. Когда я быть малыш, моя мать мне говорить на ваш язык. Ваша страна и моя страна, быть друзья. Вместе бороться враг. Вы оба приехать откуда?
— Из Большого Города.
— Большой Город много опасно. Бум! Бум!
— Да, и нечего есть.
— Здесь хорошо для есть. Яблоки, свинки, куры, все. Вы остаетесь долго? Или только каникулы?
— Мы останемся до конца войны.
— Война скоро конец. Вы спать здесь? Голая скамейка, жестко, холод. Ведьма не хотеть вас брать в комната?
— Мы не хотим спать в комнате Бабушки. Она храпит и плохо пахнет. У нас были одеяла и простыни, но она их продала.
Денщик наливает из котла на плите горячую воду и говорит:
— Я надо мыть комнату. Капитан тоже вернуться отпуск сегодня или завтра утро.
Он уходит. Через несколько минут он возвращается. Он приносит нам два серых армейских одеяла.
— Не продавать это, старая Ведьма. Если она слишком злой, вы мне говорить. Я пух-пух, уби-вать.
Он снова смеется. Он укрывает нас, гасит лампу и уходит.
Днем мы прячем одеяла на чердаке.
Упражнение на закалку духа
Бабушка нам говорит:
— Сукины дети!
Люди нам говорят:
— Ведьмины дети! Ублюдки!
Другие говорят:
— Кретины! Разбойники! Сопляки! Ослы! Свиньи! Поросята! Поганцы! Гаденыши! Засранцы! Висельники! Душегубы!
Когда мы слышим такие слова, у нас краснеет лицо, шумит в ушах, щиплет в глазах, дрожат колени.
Мы не хотим больше ни краснеть, ни дрожать, мы хотим приучить себя к ругани и к обидным словам.
Мы садимся за стол на кухне друг напротив друга и, глядя прямо в глаза, произносим слова все страшнее и страшнее.
