Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире - Светлана Кольчик
Получается, моя знакомая не считала свою семью с одним ребенком полноценной? Тогда бездетная пара, выходит, вообще не семья?
Я обсуждаю это с моей давней приятельницей Асей, которая раньше возглавляла отдел маркетинга в большой международной компании, а последние несколько лет работает на себя, консультируя тех, кто решается резко поменять сферу деятельности. Муж Аси — итальянец, вместе они 10 лет, а 5 лет назад переехали в Италию. Решение остаться бездетными оба приняли еще в начале отношений.
Ася признается, что пришла к позиции чайлдфри не сразу. В ее жизни был период, когда дети казались естественным продуктом любви. Потом у нее долгое время не было отношений, но опцию «родить для себя» она не рассматривала. «Партнерство для меня всегда было важнее, чем дети, — объясняет Ася. — Постепенно я поняла, что особого желания становиться матерью у меня нет. Не возникало ни сильного инстинкта, ни понимания, зачем мне нужны дети. Я видела в них больше испытаний и ограничений, чем возможностей. И еще я встречала много не очень счастливых матерей. Никогда не знаешь, каким будет ребенок. Играть в лотерею "а вдруг будет классно", я не готова».
Муж Аси на 11 лет ее младше. Но, как она объясняет, в истории про продолжение рода для них нет особой ценности: «Он тоже не особо хочет детей, хотя из него получился бы шикарный отец. У нас был разговор: "А вдруг ты захочешь когда-нибудь потом, когда я уже не смогу?" Тогда мы решили, что у нас останется опция усыновления. Или мы перенаправим нашу энергию в менторство».
Ася рассказывает про свою бывшую начальницу, бездетную британку. «Лет 20 назад она у меня вызывала жалость. Я думала: наверное, они с мужем просто не могут иметь детей. Возможно, и я у кого-то вызываю жалость и сочувствие. Но формат семьи меняется. Бессмысленно пытаться засунуть его в рамки одной модели. Есть люди, для которых вступить в брак и родить детей — единственный вариант жизненного пути. Я за то, чтобы был выбор, и осознанный. И чтобы в этом выборе человек опирался на себя, а не на навязанное мнение».
По данным исследований социолога Ольги Исуповой[127], раньше чайлдфри чаще становились люди с высоким уровнем дохода и образования, в основном атеисты. Сейчас к такому решению приходят люди и с другими убеждениями. Исупова считает, что причины не заводить детей у мужчин и женщин различаются: у большинства женщин-чайлдфри более высокий уровень образования и дохода, чем у решающих остаться бездетными мужчин. Выбирая бездетность, женщины думают скорее о времени, необходимом для ухода за ребенком, а мужчины — о предстоящих расходах. Женщины-чайлдфри предпочитают сосредоточиться на карьере и не уверены, что смогут совместить ее с ребенком. Решение мужчины, заводить детей или нет, тесно связано с тем, сможет ли он их обеспечить: не все готовы зарабатывать больше ради ребенка и при этом меньше тратить на себя.
Решение мужчины, заводить детей или нет, тесно связано с тем, сможет ли он их обеспечить.
Ольга, 39-летняя топ-менеджер в энергетической компании, зарабатывает не меньше супруга, занятого в смежной сфере. Вместе они уже 20 лет. Пять лет назад Ольга пережила две замершие беременности. Опыт был травматичным, и с тех пор к теме деторождения они с мужем не возвращались. Впрочем, моя собеседница признается, что детей не хотела еще с детства: «Помню эти запугивания мамы: "Принесешь в подоле — пойдешь на улицу". И я думала: "А нафига мне это надо?" Мне хотелось делать карьеру, быть успешной, финансово независимой». Ольга добавляет, что ее пугает участь, постигшая многих подруг и родственниц, провалившихся в состояние #яжемать: «Они стали "телками", забили на себя — ни карьеры, ни фигуры. Только носятся с детьми как с писаной торбой». По ее мнению, многие до сих пор «рожают детей непонятно зачем — просто потому, что так надо, не задумываясь, готовы ли они стать родителями, что могут дать ребенку и так далее».
При этом о личном выборе оставаться бездетными Ольга говорит трезво и даже критично: «Может быть, дело в моем перфекционизме, а может, в отсутствии чувства защищенности. Мне кажется, мы с мужем сами в каком-то смысле как дети — эгоистичны и инфантильны. Нам самим еще хочется играть в игрушки, и третий нам не нужен. Не хочется брать на себя ответственность. Нет желания выходить из зоны комфорта, жертвовать свободой. К тому же дарить любовь можно не только кому-то из твоей яйцеклетки. Вокруг столько детей, нуждающихся в любви».
Право на бездетность
«Хорошая женщина в массовом сознании — это мать или будущая мать», — пишет социолог Анна Шадрина.
Помню увещевания мамы лет 15 назад, когда мой возраст приближался к 30 годам. К мантре «нормальной женщине стоит хоть раз сходить замуж» прибавилась еще одна: необходимость родить. Опция «родить для себя» в системе ценностей моей мамы была вполне достойной — тем более что так в свое время сделала она сама и немало ее подруг.
К 30 годам я действительно начала чувствовать настойчивое тиканье биологических часов. Хотя не факт, что эти часы были исключительно биологическими. Возможно, мне хотелось поскорее вписаться в канон «правильной», «нормальной» женщины.
Тиканье в моей голове превращалось в набат. Я начала паниковать и в какой-то момент набросала список потенциальных кандидатов на роль отца.
Тиканье в моей голове стремительно превращалось в набат. Я начала паниковать и в какой-то момент набросала список потенциальных кандидатов на роль отца. С парой из них даже начала осторожные переговоры. Это были знакомые, более-менее симпатизирующие мне мужчины. Я даже составила договор на несколько страниц, где были прописаны наши обязанности по воспитанию будущего ребенка.
На удивление, несколько кандидатов с готовностью согласились: рациональная договорная схема с четко прописанными взаимными обязательствами в качестве альтернативы традиционному браку некоторым очень импонировала[128].
Один из потенциальных пап — топ-менеджер банка — неожиданно включился в игру активнее всех. С этим кандидатом у меня тогда был вялотекущий роман без обязательств (то был токсичный холостяк в лучших традициях «Секса в большом городе»). За этим мужчиной стойко закрепилась репутация «дамского негодника», но его социально-биологические часы, по-видимому, тоже уже давали о себе знать. Услышав про опцию «ребенка по договору», он предложил мне приступить к делу незамедлительно, ничего, впрочем, в наших отношениях не меняя. Зато он быстро придумал имя будущей дочери (почему-то мой ухажер был уверен, что у нас родится девочка).
