Дмитрий Фатин - Атакующие собаки. Мифы и реальность современной дрессировки

— Классики, — начал Сергей Николаевич, — это такие помощники, на которых в свое время мы надевали старую армейскую дресску. Под нее для усиления поддевали телогрейку, а то и две. Давали в руки прут (им они лупцевали собаку), и потом эти помощники бежали от собаки, растопырив руки в стороны. Мы пускали собаку, и она на догоне прыгала на капюшон. Лобовой атаки тогда не было и в помине.

— На капюшон? — недоверчиво переспросил я.

— Да, на капюшон. Под него надевали еще шапку-ушанку с завязанными клапанами. Помощник падал. Это нравилось генералам, очень нравилось. Они всегда были довольны нашей работой.

— А где тренировались классики? — пытался я узнать секреты мастерства.

— Нигде, это были залетчики со всего конвойного полка.

— А руки-то зачем растопыривали? — не унимался я, боясь пропустить основное в технике классиков.

— Руки? — переспросил собеседник, и, ненадолго задумавшись, пожал плечами и предположил: — Может, улететь хотели?…

Мне сразу вспомнились стихи:

Классики — это те же птицы,Птицы с волосатыми ногами…

Вот так я и узнал, кто эти загадочные существа «классики», которых в советские времена и в МВД, и в КГБ, и в армии было пруд пруди. Это залетчики (достаточно сильно провинившиеся военнослужащие срочной службы), на которых надевали дресскостюм, шапку-ушанку, выдавали прут и приказывали: «Беги, Форест, беги!»

Но они хотели улететь, как в песне:

Улетают в родные краяДембеля, дембеля, дембеля!

Не лети от собаки — умрешь уставшим.

Что такое «видеть» собаку?

В речевом обороте человека большое количество слов. Люди с их помощью пытаются, а иногда даже умудряются доносить свои мысли и взгляды до других людей. Один из постулатов НЛП гласит: если мы говорим одними и теми же словами, это не означает, что думаем мы об одном и том же. Не будем затрагивать всю сленговую составляющую «умностей» кинологического мира, а просто разберем еще один термин.

«Видеть» собаку. Что вкладывается в смысл данной фразы? Чтобы не отклоняться от логики повествования, будем докапываться до истины вместе.

Для примера возьмем невымышленного персонажа по имени… пусть будет В. Ну не А. же его, в самом деле, называть! Пришел В. в один из ринговых клубов столицы, привел своего… Кого? Сейчас модно брать малинуа, поэтому пусть будет мали. Нам с вами все равно, а любителям породы, глядишь, и бальзам на душу. Ходил-ходил наш В. со своим слабоватеньким «бельгийцем» на занятия, да потом обленился и просто отдал его на дрессировку с передержкой. Надоело гонять в другой конец Москвы, да и процесс дрессировки увлекал его довольно слабо, поэтому все эти девайсы, приемы, подходы, методики ему были весьма не по душе. А дрессировщик оказался хороший, и он медленно, но верно вынимал из кобелечка даже немного больше, чем в того заложила сама природа.

Спустя какое-то время малинуа начал показывать сносную работу. Аппетит приходит во время еды, и наш герой решил пройти с ним первый уровень мондиоринга. Простимулировал как следует дрессировщика, и собаку начали готовить к сдаче норматива, которая успешно состоялась. Видимо, решив для себя, что в ринговом спорте он всего уже достиг, В. направил свои стопы в другую дисциплину: ему стал «интересен» IPO. Схема работы с собакой осталась прежней, а именно: покупка собаки, передача ее на передержку с дрессировкой, подготовка к сдаче, сдача.

И пришел он на семинар, где очередной кино-гуру вливал в уши благодарным слушателям сакральные знания о «величии» теории стоматолога Райзера[30] с приличествующей в таких случаях обязательной программой в виде приема собачки внатяг на рукав, сброса рукава и пробежки по кругу проводника с собакой. И тут наш кинолог… (Да, а что здесь удивительного? Пожалуй, кинолог. Как ни крути, собаки-то у него есть — и в мондиоринге, и в IPO)… Наш кинолог вдруг прозрел! Чудо свершилось! Он «увидел» и понял собаку. Конечно, понял по-своему, то есть заниматься самостоятельно он не стал. А зачем? Он и так теперь все знает. Он же два дня на семинаре у импортного шамана побывал. И открылся у него доселе дремавший третий глаз. И стало ему доступно сверхвидение собаки. И понял он, какие процессы происходят в этой самой собаке и как она из одной фазы переходит в другую. Лишь не совсем уловил для себя, а размер она при этом не изменяет? А то для наглядности очень бы хотелось. Хорошо, ну если не размер, то хотя бы цвет — ну, пожалуйста!

И увидел В., как у собаки агрессия сменяется разочарованием, а затем радость и счастье плавно перетекают в депрессию, а любовный порыв сменяет маниакальная стадия! Что, нет такого у Райзера? Есть, читайте внимательно. И откроется вам, как одно из психологических течений, зародившееся в прошлом веке, а именно бихевиоризм, немецкий зуботехник трансформировал и распространил на собак.

Вскоре на очереди Фрейд. А чего?

— Вот ты суслика видишь?

— Нет…

— И я не вижу, а он есть!

Теперь давайте поговорим серьезно.

Что же такое «видение» собаки, ее понимание? Существуют нормативы, в которых работа помощника не шаблонна и не стереотипна. Хотя говорить о полной свободе выбора не приходится. Конечно, в той или иной степени условности присутствуют везде — где-то их больше, как в академических нормативах типа IPO, французского ринга, где-то меньше, как в мондиоринге, бельгийском ринге. Но все же это спорт, и уйти от каких-то рамок нельзя.

Из всех вышеназванных нормативов самым стереотипным является IPO, не буду углубляться в вечную дискуссию: IPO или ринги. Везде есть свои плюсы и минусы. Собака первична. Здесь речь пойдет о другом.

Селекцию помощников придумали не зря. Именно на таких соревнованиях оценивают работу тех, кто будет впоследствии помогать судьям и вскрывать недостатки собаки, показывая ее качество, ее внутреннюю составляющую. Значит, такой помощник должен досконально знать правила, иметь великолепную физическую подготовку и в совершенстве владеть всем арсеналом технических приемов.

Приведу пример для наглядности.

На Чемпионате мира среди бельгийских овчарок — 2009 один из помощников разыгрывал с Хромом фронтальную атаку: дрался с собакой, грузил ее, но собака по свистку отпустила помощника сразу и не потеряла баллы. Тогда на догоне помощник изобразил жертву: отдался на растерзание собаки, вел себя пассивно, затянул Хрома, и тот, увлекшись, потерял две секунды на отпуске. Вот это — «видение» собаки.

Соревновательный помощник действует против собаки всегда.

Я являюсь селекционированным, то есть прошедшим отбор соревновательным помощником мондиоринга и французского ринга. Знаю, какие приемы могут быть использованы против собаки, а значит, могу показать такую работу собаке и с помощью разнообразных методик убрать выявленные изъяны в ее подготовке. В этом отношении мне гораздо легче, чем тем, кто занимается с собаками, но не знает, что же будет вытворять с ней сильный и жесткий противник.

Если помощник не способен увидеть у собаки, работающей против него, пороки в подготовке или в качестве самой особи, то он не сможет пройти отбор. «Чучело», которое не выполняет установку судьи, никому не нужно. Хороший помощник «читает» вашу собаку еще до того, как она к нему подбежала.

Пример. Идет собака стремительно, у нее хорошая скорость… Так как я сам на тренировках неоднократно разгонял откровенных слабачков, пулей влетающих в помощника, то моя задача собаку притормозить, чтобы она начала со мной воевать с открытыми глазами, а не зажмурившись в прыжке. В такой ситуации можно сделать следующее: двинуться навстречу собаке, размахивая перед собой трещоткой. При этом я смотрю на реакцию собаки, и, если вижу, что она начинает притормаживать и ставить ушки, выказывая тем самым признаки сомнения, я буду продолжать такое воздействие. Если же мое поведение на собаку не произвело впечатления, то я пропускаю собаку, чтобы погасить ее скорость.

Далее следует несколько вариантов.

Если я занимаюсь с собакой, то движения мои будут от нее. Прикрываясь «барражем»[31], даю собаке возможность разогнаться и попытаться пройти мою защиту на скорости.

Если я с собакой воюю, то иду на нее, заходя ей за хвост, не давая времени и расстояния для разгона. Я нависаю над ней, давлю ее, отжимаю от себя палкой, смещаюсь вбок, делаю все, чтобы не дать себя укусить. Если она пытается прихватить меня, то резким движением сбрасываю ее. Это война, здесь нет поддавков.