Елена Мычко - Социальная организация собачьей стаи

Е. Н. Мычко, В. А. Беленький

Социальная организация собачьей стаи

Что такое стая? Это вовсе не сумма сил и умений всех ее членов, а нечто иное, гораздо большее. Звери или люди, объединившись в стаю, создают своеобразный надорганизм (суперчеловека или суперсобаку), который умеет и может гораздо больше, чем каждый член стаи поодиночке. И вот если рассматривать устройство и функционирование подобного надорганизма в математических категориях, отрешившись от конкретики, то получается, что надорганизмы племени первобытных людей и стаи древних собак очень похожи. В обоих случаях мы сталкиваемся со сложными отношениями между членами группы, с феноменом вожака. С передачей традиций от поколения к поколению, с долгим детством, даже с делением на воинов и хранительниц очага. Это весьма интересная структура, и просто необходимо ознакомиться с ней поближе.

Еще одна занятная деталь: собакам свойственна сложная мимика, с помощью которой они могут выражать тончайшие оттенки эмоций, четко демонстрировать свои намерения. Во многих деталях этот «язык» сходен с мимикой человека. Именно потому маленький ребенок, ничего не знающий об этом «языке», легко отличит, когда собачка сердится, а когда улыбается. Весьма вероятно, это сходство оказалось еще одним фактором, сделавшим возможным союз между людьми и собаками. Партнерам было легко понять друг друга и, соответственно, договориться. Ведь как бы мы не хотели понять животных, общающихся посредством различных запахов, нам такой путь обмена информацией совершенно недоступен. Кстати, кошка, видимо, осталась для нас загадочным существом именно потому, что ее мимические движения и демонстрационные позы не имеют почти ничего общего с нашими. А собаке достаточно растянуть в улыбке губы — и счастливый хозяин засмеется в ответ!

Итак, стая собак объединяет животных обоего пола разных возрастов. Каждая стая занимает определенную территорию и охраняет ее от соседей. При этом разные части этой территории имеют разную цену и, следовательно, охраняются с разным упорством и вниманием. Наиболее ценной и хранимой является та часть, где располагаются места отдыха и укрытия для выращивания молодняка. Достаточно значимы источники воды, особенно в местах, где ее мало. Охотничьи территории регулярно патрулируются. Чем ближе к границам стаи, тем реже посещают эти места отряды охотников. Именно поэтому в приграничные зоны наиболее часто уходят животные. Которых в стае ценят не слишком высоко. Обычно в таком положении оказываются молодые животные и взрослые кобели, имеющие низкий социальный статус. Вот на них-то и ложится основное бремя охраны территории стаи. «Пограничники» не бросаются в бой сломя голову, они просто лаем поднимают тревогу и отступают в жилую зону стаи, где их и поддерживают основные силы во главе с вожаком.

Говоря о «пограничниках», мы коснулись очень важного момента структуры стаи. Читателю, знакомому с популярной биологической литературой, наверняка приходилось сталкиваться с описанием иерархической структуры. Выглядит такая структура очень красиво, ее часто сравнивают с лестницей, а места, занимаемые отдельными животными. Именуют рангами. На самом верху иерархии находится вожак, ему подчиняются все, он никому; ступенью ниже располагается субдоминант, или «бета» (ранги по мере убывания именуются буквами греческого алфавита), подчиняющийся только вожаку; в самый низ лестницы загнан безответный, забитый всеми «омега».

Согласитесь, нам, людям, это так знакомо: сверху вниз идут приказы и наказания, снизу вверх — изъявления благодарности и абсолютное послушание. Впервые подобная структура линейной иерархии была описана у кур, и потому она носит еще одно название — «порядок клевания». Для кур подобная организация стаи, наверное, и впрямь является верхом совершенства, а вот для собак — не совсем…

Давайте вернемся еще раз к тому, для чего организуется стая. Прежде всего, для совместной охоты на животное, значительно превосходящее размерами; во-вторых для совместной защиты территории и для обеспечения безопасности отдельных членов стаи, особенно ослабленных, и, в-третьих, для передачи традиций.

Годится ли иерархическая лестница для выполнения этих задач? Для совместной охоты, безусловно, годится, а вот для быстрого насыщения — не очень: ведь самовластный вожак может и не захотеть делиться с более слабыми; «омегу»-то уж точно подпустят лишь к обглоданным костям. Совместная защита территории действительно осуществляется, но животные, особенно соседи по ступеням, взаимодействуют друг с другом не слишком эффективно. Обеспечение безопасности отдельных членов стаи — дело весьма сомнительное: чем ниже ранг, тем больше достается животному; стая его не столько притягивает, сколько отталкивает. Передача традиций происходит безусловно, но только какова даже в мире животных ценность традиций типа «бей первым» или «кто сильней, тот и прав»?

Одним словом, линейная иерархия при всей своей простоте оказывается негибкой и энергетически невыгодной: слишком много сил уходит на выяснение отношений с позиции силы. Крайне плохо работает обратная связь: ведь далеко не всегда желания вожака для стаи полезны, и когда противоречие случается, проигрывает вся стая. Если вернуться к определению стаи как надорганизма, то при линейной организации этот надаорганизм страдает как минимум плохой координацией движений, а в тяжелых случаях (когда вожак очень жесток), — просто припадками безумия. Значит ли сказанное, что подобная структура у собак не может существовать вообще? Нет, стаи с жесткой иерархией бывают, но для их существования нужны особые условия, о которых мы поговорим позже.

Гораздо более присущ собакам другой структурный вариант иерархии, также имеющий систему соподчинения, но более гибкую и до определенной степени подвижную. Во главе стаи стоит вожак, как и в первом случае, но совсем не обязательно он и есть самый сильный зверь. Вернее так: он сильнее других, но не физически, а психически. Это самое интеллектуальное, уравновешенное, внимательное и настойчивое животное. Такой вожак порядок в стае поддерживает гораздо мягче; точнее, он просто контролирует правильность поведения других собак.

Пока в стае нет конфликтов, отрицательно влияющих на ее единство, вожак в буквальном смысле слова может спать без просыпу. Стоит же кому-то с кем-то поссориться — он немедленно наводит порядок. При этом вовсе не обязательно пускать в ход зубы, как это делает «линейный диктатор»; достаточно бывает нескольких ударов корпусом и рычания. Выяснение отношений с другими, более низкоранговыми кобелями также строятся не на драках, а чаще на высокоритуализированных демонстрациях. Но если дело доходит до драки, вожак и тут проявляет свою мудрость. Он провоцирует виновника беспорядков на атаку при условиях, заведомо невыгодных для него. Практически он заставляет донного кобеля выступить против вожака с его ближайшим окружением или предлагает бросить вызов всей стае. Итог конфликта предрешен: жесточайшая терка. А поскольку она получена от общества, она тем более отбивает охоту к повторению подобного урока и делает смутьяна просто шелковым.

Демонстративное поведение для стайных хищников — самый действенный способ разрешения конфликтов без увечий и смертоубийства. Ведь если собаки будут решать каждый даже незначительный спор из-за кости или удобного места для отдыха, нанося удары зубами и стараясь разорвать противника, смертность в стае наверняка превысит рождаемость. Да и мало кому удастся вырасти, оставшись здоровым, поскольку старые бойцы непременно изуродуют юнца при первой же его попытке чего-то потребовать. Более того, хищники, поранив друг друга, уже не найдут сил на охоту. Сам смысл существования стаи будет сведен на нет.

Вот почему в ходе эволюции выработался очень своеобразный «язык» демонстраций. С помощью определенных поз, поворотов головы, наклонов ушей, растягивания губ и т. п. одна собака может очень точно сообщить второй и о своих намерениях, и о своей уверенности в реальности этих притязаний. Прежде чем начать настоящий бой, пес угрожает сопернику: пристально смотрит на него, скалит зубы, рычит. Если соперник не уверен в своих силах, он просто отворачивается и уходит. Если партнеры одинаково сильны, следует эскалация демонстраций, угрозы становятся более четкими; каждый стремится запугать противника.

Когда же арсенал демонстративных угроз оказывается исчерпан, конфликт переходит в неритуальный поединок. Но и тут находится место для демонстрации: побежденный посредством позы подчинения (подчеркнутая демонстрация живота и паха, лежа на спине) и характерного поскуливания просит пощады. Этот комплекс автоматически блокирует агрессию победителя. Как бы тому не хотелось покончить с врагом. Природа не позволяет одному кобелю убить другого. Врожденный блок удается обойти, лишь разрушив практически все поведенческие комплексы.