Елена Мычко - Про волков, собак и кошек

Е. Н. Мычко

Про волков, собак и кошек

От автора

Пожалуйста, прочтите этот текст, прежде чем взяться за саму книгу. Я прекрасно понимаю, что любителей читать все подряд — от титульного листа до выходных данных — очень мало. Я и сама обычно пропускаю предисловие; ведь все, что автор хочет мне сообщить, содержится в тексте. Однако эта книга — не учебное пособие и не роман, поэтому предисловие просто необходимо.

По своему жанру это сборник коротких рассказов о реальных событиях, людях и животных, которые в них участвовали. Часть событий случилась уже давно, в самом начале 70-х годов, другие произошли буквально вчера. Я не изменяла ни имен людей, ни кличек зверей. Все, что здесь написано, — правда.

Почему я решилась писать об этом? По нескольким причинам.

Первая: мне очень повезло на общение с интересными, наделенными разными талантами, духовно богатыми людьми. Моим научным руководителем, наставником был ученый с мировым именем Леонид Викторович Крушинский. Именно его влияние подтолкнуло меня к изучению зоопсихологии. Но ничуть не меньше мне дал другой мой учитель — Тариэл Варлаамович Габидзашвили. Дрессировщик от бога, понимающий самые тонкие движения души любого животного, Тарик показал мне технику общения, дрессировки, рутинной работы.

Вторая причина: мне удалось совместить хобби — интерес к животным, к их поведению и повадкам — с работой. В течение 10 лет, пока я училась, а потом и работала на Биологическом факультете МГУ, я общалась с самыми разными зверями. У них были разные характеры, судьбы; случались анекдотичные ситуации, были и трагедии. Многие из этих событий навсегда врезались в память, и я не раз и не два рассказывала о них своим знакомым либо использовала в качестве примеров на лекциях по психологии собак. Переход к профессиональным занятиям собаководством, разведению собак в племенных питомниках обогатил мой опыт не менее, чем научные изыскания в Университете.

Третья причина. За 20 лет я написала немало серьезных учебных пособий — статей и книг — для собаководов-любителей и кинологов-профессионалов. Насколько я могу судить, они пользуются успехом. Однако мои приятели настойчиво советовали мне изложить на бумаге не только практические рекомендации, но и те самые рассказы о былом. Особенно упорны были мои самые близкие друзья — Олег и Лариса Токари. Надеюсь, они не будут разочарованы.

И последняя причина. Нашим любимцам, собакам и кошкам, отпущен очень короткий век. Сколько из них уходит навсегда за время жизни одного человека! Однако мне хочется верить, что пока мы помним своих зверей, они остаются с нами. Поэтому эта книга — еще и попытка сохранить память о тех четвероногих братьях и сестрах, которых я знала и любила.

ПРО ВОЛКОВ

Волчья песня

Как-то так сложилось, что я — человек полуночи. Не сова, которой днем жить неохота, а просто любитель начала ночи или, если хотите, наступления нового дня. Особенно же хороша зимняя полночь при полной луне. Кругом тишина, снег сияет голубым светом, изрезанный, точно провалами, глубокими тенями. Вот аккурат в такую ночь и возвращалась я домой из Университета. В то время окрестности Ботанического сада у Биофака и днем-то не были многолюдны, а уж за полночь там прохожих было не сыскать.

Однако в этот раз передо мной, метрах в десяти, быстро шла какая-то припозднившаяся женщина, неся тяжелые сумки. Услыхав скрип снега под моими ногами, она украдкой оглянулась и успокоилась — не грабитель, ну и слава богу. Дорога наша проходила мимо забора вивария, в клетках которого жили мои подопечные волки. Они мои шаги явно заслышали издалека, а когда я подошла ближе, решили приветствовать песней сбора стаи.

Начали, как обычно, волчицы: «У-у-у», — затянули они на басах. Небольшая пауза — и тоном выше и протяжнее опять: «У-у-у-у…» Каждую новую строку они начинали чуть громче и тянули дольше. В морозном воздухе звуки были необычайно глубоки и будто повисали. Я остановилась — волчья песня всегда приводила меня в восторг, — а потом тихонечко подвыла в унисон. Обрадованные волчицы грянули зов с новой силой, и теперь им подпели матерые. Кобели у волков, обладая куда более внушительным сложением, чем «слабый» пол, поют высокими альтами. Теперь на басовитый стон волчиц наложилось звенящее хрусталем, добирающееся до какой-то немыслимой высоты «А-а-а-ах!» кобелей.

В восторге я запрокинула голову и завыла уже в полный голос, волки тоже молчать не стали, а издалека, из питомника в Ботсаду, отозвались на перекличку собаки. Выступление собак было попроще, в нем не было победного звона медного колокола, не звучал хрусталь, — это было неизбывное рыдание потерянной души, и оттого оно до этой самой души и пробирало.

Так мы пели — волки, я и собаки. Луна сияет, снег искрится, а мы поем, все громче и громче, забыв обо всем. Очарование минуты было разрушено той несчастной теткой, что шла впереди. Она остановилась при первых звуках воя и, видимо, стояла, пытаясь понять, что же сей сон означает: полночь, полнолуние, кто-то воет страшно — и девчонка стоит на тропинке и тоже воет, мать честная! «Что это?» — совладала она наконец с собственным ступором. Я честно ответила: «Волки».

Господи, как же она припустилась бежать, подхвативши свои сумки. Я недоуменно смотрела ей в след — и что ее напугало?! И лишь спустя некоторое время до меня дошло, что мы в центре Москвы и последнее, чего здесь ждет человек в полночь, так это волков. Не приняла бы меня тетка за оборотня. Впрочем, какая разница — спели-то мы от души и для себя!

Катаклизм

Терпеть не могу телефонных звонков поздно вечером, а уж в воскресенье особенно. Так уж получается, что ничего хорошего в это время тебе не сообщат: либо заболел кто, либо подрался, или еще чего-нибудь в этом же духе приключилось. Вот и в тот раз от звонка телефона резко испортилось настроение: в кои-то веки собралась провести тихий вечер дома — и на тебе! И ведь не подвела бойца солдатская смекалка — голос напарницы в трубке был напряженным и резким: «Быстро лови тачку и в виварий — волки разбежались!»

Ничего себе, и как это им удалось?! Впрочем, праздные вопросы будем задавать потом, когда вернем зверей на место — и тут же поганенькая мыслишка — если успеем и сможем… По счастью, машину удалось поймать на удивление быстро, и уже через полчаса я вбежала в виварий. Тарик и Анна уже были там, а еще минут через десять появилась и Шурка. Пока мы с ней переодеваемся, Анна успела ввести в курс дела. По ее словам, все звери сегодня как с ума посходили: и собаки постоянно драки устраивали, и волки выли весь вечер. А когда она собралась домой, то устроили такую грызню, что она вылетела во двор. Как раз вовремя, чтобы увидеть, что сетка волчьей вольеры разорвана в клочья, а самих зверей и след простыл.

Выходим во двор все вместе. М-да… Передней стенки считай что и вовсе нет. А ведь сто раз уже просили заменить сетку-рабицу на решетку. Понятно, что во дворе вивария можно не искать: два метра забора для волков не препятствие, они эту высоту берут из положения сидя, почесывая за ухом. Одна радость, что на волю ушли только переярки, матерые продолжают беситься в соседней вольере. И в самом деле, какая муха вас покусала? Оно, конечно, зима, гон не за горами, но это все-таки не повод разносить все вокруг!

Хорош стоять, действовать надо, то есть чинить вольер подручными средствами, искать и отлавливать волков и водворять их по месту прописки. Спасибо, конечно, что ночь на дворе и в окрестностях Биофака, кроме нас, вряд ли есть еще люди, но… А если кого из ночных сторожей нелегкая вынесет на улицу, а если наряд милиции зверей увидит? Да и сами волки вполне могут натворить дел: хоть им еще и не исполнилось двух лет, но они уже давно не радуются встрече с любым прохожим.

По счастью, появился еще один из приятелей, теперь мужиков можно оставить изыскивать возможности для ремонта, то бишь соображать, где и как в ночи добыть рулон рабицы или подходящую решетку, а нам, девчонкам, пора на «охоту». Разбираем цепи, ошейники — волки приучены ходить на привязи — и разбегаемся в разные стороны.

А и красота же вокруг, просто кино в духе сюрреализма! Снег, коконы света вокруг редких горящих фонарей, а все остальное затянуто маревом полутьмы. И вдруг из разрывов туч выкатывается ослепительно белая луна, и тени становятся угольно-черными и такими плотными, что теперь невозможно понять, что перед тобой — то ли рытвина на дороге, то ли забытый строителями бетонный блок, то ли вообще очередной заборчик, которыми огорожены многочисленные строения на территории Биофака. Двигаться приходится осторожно, хорошо хоть места эти днем сотни раз исхожены. Но приходится еще и внимательно смотреть по сторонам — искать следы беглецов.