Дмитрий Фатин - Атакующие собаки. Мифы и реальность современной дрессировки

Мне надоело читать стенания на тему «Ах, наши собаки не были готовы к такой динамичной и агрессивной работе помощников!». Конечно! Как собаки будут готовы, если их никто не готовил? А смешней всего выглядит ситуация, когда, даже видя воочию, как собаки «разваливаются» на ходу, все равно продолжают работать с ними прежними методами. При этом еще и возмущаются, мол, им другие тренировки не подходят. Вместо того чтобы спрашивать, в чем причина, народец ищет проблему в следствии. Ну, нас этим не удивишь, вон сколько умников из МВД РФ сетуют на слишком быстрых и жестких помощников. В жизни, поди, все под собак подставляются.

Бегают горе-дрессы и инструкторы по кругу, гонят брак, а на закономерные вопросы об отсутствии выхлопа пеняют на заводчиков: вот дайте нам материал, мы уж сделаем. Свежо предание…

Собаки специального назначения в литературе и жизни

Подавляющее большинство западных и отечественных авторов склонно идеализировать ведомственных собак. Рассказы о каких-то сверхумных и подготовленных псах, применяемых в невероятно засекреченных подразделениях, периодически мелькают в современных изданиях. Чаще всего подобные истории не имеют под собой никакого фактического подтверждения, а являются лишь плодами больного воображения журналистов. Такие «услуги» в вопросе подготовки четвероногих воинов скорей вредят, нежели помогают. Начитавшись и наслушавшись чьих-то бредней, люди начинают мучить и уродовать братьев своих меньших. Логика ведь проста: если где-то существуют подготовленные собаки, так и мы не «Шиком» бриты.

Есть и другая крайность — полное неприятие мохнатых бойцов. Что интересно, люди, отдавшие всю сознательную жизнь воспитанию и обучению служебных собак, сами не верят в эффективность их применения. Доводы в защиту такой нигилистической позиции приводятся весьма сомнительные: «Если мы этого не знаем или не делали, значит, этого не может быть». Согласитесь, этот «железобетонный» аргумент не выдерживает никакой критики.

Еще одним распространенным заблуждением является то, что все грехи приписываются заводчикам. Всевозможные эксперты обрушиваются на них с критикой и клеймят позором. Вопрос между тем не так однозначен. Проблемы, часто большие, в стане людей, призванных давать нам собак с хорошими задатками, конечно, есть, но огульно обвинять их было бы неправильно.

Хочу чуть подробнее остановиться в этой главе на вопросах литературы по дрессировке. Во время переговоров с генеральным директором крупнейшего издательства, ежегодно выпускающего в свет миллионы экземпляров книг по интересующей нас теме, я был несказанно удивлен некоторым его рассуждениям. На мое замечание, что методики публикуемых авторов в подавляющем большинстве не стоят даже ломаного гроша, он довольно глубокомысленно возразил: «Но ведь они признаны!» На вопрос, кем признаны, мой собеседник ответить так и не смог.

Литература по дрессировке находится в параллельной плоскости с самой дрессировкой. Они друг с другом, по определению, не пересекутся никогда. Для руководителя издательского дома авторитетами являются чиновники от кинологических союзов и федераций, которые с помощью «литературных негров» строчат свои бредовые наставления. Для меня же — простые дрессировщики, каждый день, в любую погоду выходящие со своими маленькими учениками на площадки по всей России.

Самое интересное, что когда пишущая братия повествует о послушании, то это еще куда ни шло. Но когда бестолковые, абсолютно далекие от специфики применения собак чиновники публикуют учебные пособия по спецподготовке, тут уж душа моя наполняется негодованием. Причем где-нибудь во вступительной части обязательно упоминается какой-нибудь подполковник или майор из заштатного отделения ЗЦКС[22], который «поделился с автором своими рассуждениями».

Первое, что любой молодой офицер, попадая в часть, слышит от своих сослуживцев: «Забудь то, чему тебя учили в военном училище!» К сожалению, так было и так есть. Это касается всех военных без исключения, будь то танкист, десантник, моряк или кинолог. Преподаватели в вузах весьма отдаленно представляют себе обстановку, царящую в войсках. Моя жизненная позиция в данном вопросе такова: автор может писать от своего имени только о том, что испробовал сам, или о тех событиях, участником которых он непосредственно являлся. Если авторы будут придерживаться этого правила, то в прикладной литературе пустых произведений не будет.

Когда читаешь тексты некоторых авторов, с упоением расписывающих фантастические подвиги четвероногих воинов, то предаешься унынию от их некомпетентности и верхоглядства. Не должны люди, считающие себя глубокими специалистами в области дрессировки, скатываться в мифологию и популизм. Мне, например, доводилось читать про собак, которые десантируются с вертолетов в море и в аквалангах плывут к берегу под водой, а затем вместе с боевыми пловцами выполняют задачу по уничтожению замаскированного вражеского штаба. С тем же успехом можно было написать о сухопутных боевых дельфинах!..

Очень интересно знакомиться с материалами о случаях оперативно-боевого применения собак спецслужбами. Люди ясно и четко представляют то, о чем они пишут. Никакого бреда, все логично: отрабатывали прием во время учебной специальной подготовки на базах и полигонах, в боевой ситуации собаки его выполнили, враг повержен, все спасены. Вот это подход. Вот это тренировки.

Попытаюсь объяснить, на чем в действительности основываются «героические подвиги» наших четвероногих братьев. Подробно об этом я уже писал в книге «Собаки специального назначения», когда вел речь о моделировании и проигрывании с собакой наибольшего количества сценариев, по которым могут развиваться события, так называемая ситуативная дрессировка.

Чтобы вы наглядно представили то, о чем я говорю, приведу пример. Во время Великой Отечественной войны полковые разведчики, прежде чем идти в тыл немецких войск за «языком», проводили целый комплекс мероприятий. В том числе и тренировки по 12–14 часов в сутки не менее 7–10 дней на местности, почти полностью соответствовавшей тому участку, где им предстояло осуществить операцию. Так было в реальности, но вы хоть в одном фильме видели нечто подобное? Прошу обратить внимание: это были подготовленные, обученные, закаленные бойцы, но каждый раз сотни вариантов развития событий в предстоящей операции моделировались и проигрывались. Мы это знаем из свидетельств участников тех далеких событий, они дожили до победы и вернулись к своим семьям, а те, кто поступал иначе, погибли уже на первых заданиях, соответственно, не поведав нам, как не надо делать. Истина жизни порой бывает очень жестока.

Возможности применения собаки в боевой ситуации достаточно ограничены. Она не может сказать себе «НАДО» и выполнить вашу команду в заранее не проигранных обстоятельствах. Исходя из знаний зоопсихологии и выстраивается вся дрессировка, включая специальный раздел. Сначала нарабатываются необходимые навыки, а уж затем они привязываются к специфике будущей службы. Только в случае, если тот или иной элемент выполнялся сотни раз на разнообразных тренировках, есть уверенность в его успешном использовании в реальной ситуации. Подход к животному, как к солдату, который обязан выполнить приказ, изначально не имеет смысла. Командиры, в подчинении которых находятся соответствующие структуры, должны это знать и помнить. Собака — величайший помощник человека, но для ее уверенной работы необходимы постоянные занятия.

В середине девяностых годов, увлекаясь восточными единоборствами, мы с приятелем объездили большую часть бывшего СССР. Узнав из надежных источников о каком-нибудь мастере, в курсантские короткие отпуска неслись сломя голову к великому учителю. С радостью и юношеским трепетом заходили в очередной подвал, переоборудованный под спортивный зал и… Никто нас не ждал! Это повторялось раз за разом с пугающей закономерностью. Никто ничего не показывал, не рассказывал, не объяснял!

Схема нашего приема была практически одинаковой, будь то в Риге, на сборах, проводимых Тадеушем Касьяновым[23], в Смоленске, в зале Михаила Фролова[24], или спустя годы в Праге, в секции бразильского джиу-джитсу. Нам предлагался только спарринг с самыми сильными учениками. Самое интересное, что не было ни одного случая, чтобы мы оказались битыми. Постоянный практический опыт с разнообразными противниками, армейская рукопашная подготовка, включавшая в себя и самбо, и бокс, и каратэ, и штангу, — все это приносило хороший результат. Затем, уже в войсках, будучи инструктором рукопашного боя, я многое смог дать своим ученикам из взвода повышенной боеспособности (ВПБС). В реальных поединках и происходит истинное обучение и моментально расставляются приоритеты.