Агапея - Булат Арсал
Звонить Агапее стало нелегко. Неустойчивая связь, которую приходилось зачастую просто ловить на холмиках или прочих возвышенностях, не позволяла по первой прихоти поговорить по мобильному телефону. Нужно сказать, что с точки зрения безопасности существовали ограничения. Особенно это касалось «лопат», как назвали в армии разнообразные смартфоны и айфоны с функцией геолокации. Спутниковая разведка с обеих сторон быстро показывала точку плотного скопления таких гаджетов при любой погоде и всяком времени суток, а делом дальнобойной артиллерии или дронов-бомбардировщиков было просто донести ракетный или фугасный снаряд до расположения противника. Исход всегда практически был одинаков — куча похоронок и масса цинковых гробов с останками, кое-как собранными внутри и вокруг воронки.
* * *
В редкие телефонные разговоры с Агапеей голос Павла становился мягким, а тон — ласковым. Он умел находить слова и даже на расстоянии чувствовал, как замирает сердечко любимой.
— Ты представить себе не можешь, как я тоскую по тебе. Всё время думаю только о нас и постоянно прислушиваюсь к телефону и его дребезжанию, боясь пропустить твой звонок. Как досадно, что у нас было так мало времени, чтобы узнать друг друга ближе, но мы же всё нагоним… Ты согласна?
— Да, Паша, мы всё нагоним. Ты только береги себя. Я очень хочу узнать тебя и быть уверенной, что ты мой человек. Тяжело всё время ошибаться. Это как постоянно падать на колени, разбивать их в кровь, вставать, идти и снова спотыкаться. Ты знаешь, почему люди не влюбляются каждый месяц в кого-то нового? Потому что при расставании с любимым человеком мы теряем частицу собственного сердца. Я больше не хочу разрывать своё сердце и больше не могу падать на коленки. Это очень больно.
— Со мной ты не будешь падать. А если придётся споткнуться вместе, то я упаду первым, а ты уже на меня. Буду твоим страховочным батутом, как в цирке.
— Смешной ты, Пашенька, — сказала она нежно и с придыханием.
— Ты так это красиво сказала, что у меня сейчас крылья вырастут и я прилечу к тебе! — воскликнул он в ответ.
— Ой, не надо. Это же некрасиво — на спине крылья иметь… И неудобно спать. Да ещё ПВО у нас может тебя не признать. Скажут, что шпион, — ответила Агапея, и они вместе засмеялись.
— Агапея, милая, я о тебе много рассказываю матери и сестрёнке. Они нас ждут в отпуск.
— А когда он будет?
— В декабре, ближе к праздникам. Приедем, как Дед Мороз и Снегурочка, с подарками и ёлкой.
— Ну ты и мечтатель. А я в школе была Снегурочкой. Стишков много приходилось учить, которые до сих пор помню.
— Почитай.
— Сейчас подумаю, какой лучше… А вот, слушай:
Я с Дедушкой Морозом
Живу в глуши лесной,
За дальнею берёзой
Наш домик ледяной.
Зверята все лесные
Давно мои друзья.
Снегурочкою милой
Они зовут меня.
— Ты прелесть. Я тоже в школе на ёлках по-всякому одевался. И мишкой, и зайчиком, и даже как-то нарядили Бабой-ягой.
Агапея в ответ громко засмеялась, а Пашка представил себе её ямочки на щеках и белый ряд ровных зубов.
— Я хочу тебя видеть. Я хочу заглянуть тебе в глаза и прочитать там твою любовь. Как мне жаль дни, которые я провожу вдали от тебя. Наверное, я тоже скучаю по тебе, — сказала Агапея и замолчала.
— Ты знаешь, если по кому-то очень скучаешь, то нужно посмотреть в ночное небо. Может быть, он смотрит на звёзды, как и ты. Небо у нас одно на двоих, как и звёзды на нём. Значит, мы рядом.
— Хорошо, Пашенька, я обязательно буду часто смотреть на звёзды, когда тебя не будет рядом.
— И не важно, что мы каждый день засыпаем в разных постелях. Главное, чтобы мы засыпали, думая друг о друге.
Они могли говорить долго и, бывало, не замечали, как у кого-то вдруг затухал аппарат из-за «скончавшейся» зарядной батареи. Было обидно прерываться на полуслове, но ещё досаднее, когда после зарядки телефона напрочь исчезала связь.
Расстояние и разлука — вещи досадные для дорогих людей. Но они почти ничего не значат для тех, кто связан между собой невидимой силой взаимного притяжения. Для Павла Агапея была всегда рядом, потому что она была в сердце. Агапея ещё не могла уверенно так же сказать о своём сердечке, но с каждым разговором, с каждым звонком девушка чувствовала, как оно обвивается нежным теплом и охватывается трепетным волнением. Любовь в неё ещё не вошла, но уже стояла у порога, и, как ни странно, именно эта первая разлука зародила в ней первые тёплые чувства к Павлу.
Случается, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.
* * *
Чистейшее голубое небо в то солнечное июльское утро над Волновахой было спокойно, и только где-то на недосягаемой высоте почти невидимый самолёт оставил белую инверсионную полосу, похожую на стрелу, уходящую чуть ли не в космос.
— Интересно, на какой высоте летит? — задал вопрос Бологур, высоко задрав голову и прикрыв ладонью глаза от солнечных лучей.
— Наверное, километров двадцать, — ответил Костин, также наблюдавший за белой полосой.
— На Киев летит.
— Думаешь?
— А куда ещё? Киев как раз в той стороне.
Костин опустил голову, покрутил ею вокруг затёкшей шеи и тут же замер, наложив ладонь на уста ещё говорившего ефрейтора. Тот тоже замер и начал прислушиваться.
— Васька, это коптер летит! К нам, бл… ь, летит! В укрытие! — прокричал Пашка и тут же увлёк за собой Бологура в блиндаж.
Заскочив внутрь, Пашка затворил быстро дверь и припёр её бревном, которое всегда было тут же, под рукой. Теперь уже в блиндаже было слышно жужжание беспилотника, явно приближающегося не только по вектору движения, но и снижающегося по высоте. Парни накинули каски, Пашка проверил бронежилет, похлопав себя по груди. Секунда, вторая, третья… Жужжание начало удаляться.
— Неужто пронесло, Васька? Как думаешь? — успел только спросить Павел, как тут же раздался взрыв.
— Эргэдэшку сбросили. Вот суки! — выругался Васька и снова начал прислушиваться к наступившей тишине.
Она продлилась недолго, и уже через несколько мгновений бойцы услышали где-то рядом с блиндажом подряд несколько взрывов, последовавший за ними стон и чей-то отборный мат, угрожающий войти в
