Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд
Эвакуационный вертолет приземляется на палубу корабля ВМС США у побережья Вьетнама.
В Вашингтоне Генри Киссинджер выступал перед прессой. Репортеры спросили его, не является ли позорное отступление из Сайгона доказательством того, что все вьетнамские усилия были колоссальной ошибкой. Он отказался попасться на удочку: «Я думаю, что это не тот случай, когда последний американец едва покинул Сайгон, чтобы давать оценку американской внешней политике за полтора десятилетия, потому что с таким же успехом можно было бы утверждать, что если бы пять администрации, укомплектованные, в конце концов, серьезными людьми, преданными благу своей страны, пришли к определенным выводам,… может быть, что-то и было в их оценке, даже если по разным причинам усилия не увенчались успехом… Но я бы думаю, что сейчас нам в этой стране нужно, по крайней мере, на несколько недель и, надеюсь, на несколько месяцев, залечить раны, оставить Вьетнам позади и сосредоточиться на проблемах будущего».
Репортер спросил Киссинджера, уверен ли он, что все американцы, которые хотели покинуть Сайгон, уже ушли. Киссинджер сказал, что он так и думал. Помощник передал ему записку. В нем говорилось, что 129 морских пехотинцев каким-то образом остались на крыше посольства.
За ними были отправлены вертолеты.
В конце концов, остались только сержант Вальдес и его отряд охраны посольства из десяти человек. «Потом все прекратилось, — вспоминал он. «До этого времени [вертолеты] подходили довольно стабильно. Но потом мы просто обнаружили, что остались там, и мы начали задаваться вопросом: «Почему они остановились», понимаете? В конце концов мы узнали, что это произошло из-за того, что адмирал решил запретить морским пехотинцам летать, потому что они летали непрерывно круглые сутки. Так или иначе, мы сидели в темноте в своих маленьких мыслях. Не говорить слишком много. Я начал думать, что, может быть, северные вьетнамцы направят те артиллерийские снаряды, которые они направили накануне в Таншоннят, на крышу посольства, и это сдуло бы нас, потому что у нас не было возможности спастись. Другая мысль, которая пришла мне в голову, заключалась в том, что у нас было только стрелковое оружие. В конце концов у нас закончились боеприпасы. Но мы в значительной степени решили, что мы все равно будем сражаться, и если нас убьют, пусть будет так. Вот оно. Мы не хотели сдаваться».
Экипаж ВМФ выталкивает вертолет за борт, чтобы освободить место для других, пытающихся приземлиться. «Образ, который остался у меня в голове, — вспоминал бывший советник Джеймс Уилбэнкс, — это картина вертолетов, сброшенных за борт авианосца, потому что вертолеты были всем во Вьетнаме — с них «сдували пыль», пополняли запасы», это была огневая поддержка, это было все — и все, о чем я мог думать, это какая трата, какая трата».
Прошло больше часа. Солнце начало подниматься. Затем, как вспоминал Вальдес, они увидели клубы дыма, «идущие издалека в море». Это был вертолет. «Это было облегчением, потому что мы уже начали видеть северовьетнамские танки, приближающиеся по дороге. Прилетел вертолет, и один из морских пехотинцев, кажется, это был старший сержант [Майкл] Салливан, мой помощник, схватил меня и начал втягивать внутрь, пока трап поднимался».
Вертолет с последним морским пехотинцем США взлетает с крыши посольства; Мастер-сержант Хуан Вальдес находится в центре, дальше всего от камеры. Весть о том, что они это сделали, достигла Белого дома в 20:00 по вашингтонскому времени 29 апреля 1975 года и вызвала ликование.
В 7:53 30 апреля 1975 года с крыши посольства взлетел последний вертолет с Вальдесом и его людьми на борту. Более пятидесяти тысяч человек были эвакуированы на самолетах, и еще почти семь тысяч были эвакуированы вертолетами во время операции «Частый ветер», более тысячи американцев и почти шесть тысяч вьетнамцев.
Американская война во Вьетнаме наконец закончилась.
Республике Вьетнам оставалось жить всего четыре часа.
Слева направо: глава аппарата Белого дома Дональд Рамсфельд; Генри Киссинджер; Ричард Смайсер, сотрудник Совета национальной безопасности; генерал Брент Скоукрофт; и Рон Нессен, пресс-секретарь Белого дома
Ранним утром у дверей камеры Нгуен Тай появился испуганный охранник ВСРВ. По его словам, северовьетнамская армия находилась всего в часе езды или около того. Второй охранник, столь же встревоженный, сообщил, что все его начальники сбежали. Тай согласился поручиться за всех четырех оставшихся охранников, если они помогут ему остаться в живых под перекрестным огнем, который, как он опасался, последует. Они согласились и впервые за много лет выпустили его из камеры. Он поднялся с ними на крышу, где приказал охранникам вывесить белые флаги и написать мелом: «Не стрелять. Здесь заключенные». Затем он сел с ними ждать.
Поскольку северовьетнамские войска продолжали продвигаться в город со всех сторон, их сторонники поднялись, чтобы присоединиться к ним. «В 8:15 того утра, — вспоминал Нгуен Тхань Тунг, — атака началась повсюду в городе. Я был взволнован. Все было готово, но в голове кипело. Я поднял первый флаг в здании правительства округа 9». В течение последних четырех лет она притворялась простой уличной продавщицей, тайно организуя сторонников НФО, чтобы они были готовы к этому дню. Мало кто мог пожертвовать большим ради ее дела. Она потеряла родителей, восемь братьев и мужа, сражаясь сначала с французами, а затем с американцами. Она сама боролась с сайгонским правительством с момента его создания в 1955 году. А всего несколькими неделями ранее, когда победа была уже почти на пороге, ей пришлось пережить известие о том, что двое ее сыновей-солдат, которые были источником яростной гордости, для нее оба были убиты, сражаясь с южновьетнамцами в один и тот же день. «После того, как я подняла флаг, — вспоминала она, — местные жители вынесли свои собственные флаги, маленькие и большие. Все выполнили свои задания, заняли все места. Силы сайгонского режима бежали как утки. Я не знал, что сказать. Я просто закричал:
