Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд
Вскоре после пяти утра генерал Зыонг Ван «Большой» Минь был приведен к присяге в качестве нового президента Южного Вьетнама. На протяжении многих лет Мин хвастался своими контактами с коммунистами, и поэтому всего через шесть дней пребывания у власти Тран Ван Хыонга уговорили уйти в отставку, чтобы Национальное собрание могло выбрать Мина, президента, более подходящего для ведения переговоров с противником. Новый президент призвал к немедленному прекращению огня и пообещал сформировать правительство из всех частей нейтралистской «Третьей силы». Затем он потребовал, чтобы все американские сотрудники офиса военного атташе покинули Вьетнам в течение суток.
Десять минут спустя пять самолетов А-37 американского производства, захваченных у южновьетнамцев и пилотируемых северовьетнамскими летчиками, сбросили бомбы на самолеты южновьетнамских ВВС, припаркованные на взлетно-посадочной полосе в Таншоннят. Семь самолетов были уничтожены. Это был единственный налет северовьетнамской авиации за всю войну. Посол Мартин приказал, чтобы воздушные перевозки из аэропорта были увеличены до шестидесяти рейсов C-130 на следующий день, чтобы девять тысяч эвакуированных могли выйти до того, как аэропорту будет нанесен дополнительный ущерб.
Начало конца: ракеты Северного Вьетнама делают невозможными дальнейшие полеты из Таншоннята
29 АПРЕЛЯ
В 3:58, Северовьетнамские ракеты начали падать на Таншоннят. Два охранника морской пехоты, младший капрал Дарвин Джадж из Маршаллтауна, штат Айова, и капрал Чарльз МакМахон-младший из Уобурна, штат Массачусетс, были убиты мгновенно — последние американские военнослужащие, погибшие от вражеского огня во время войны во Вьетнаме. «Это было прямое попадание, — вспоминал Хуан Вальдес. «Я был очень расстроен и очень зол. Я до сих пор виню в этом посла. Этого не должно было случиться. Если бы посол принял меры и вывел оттуда людей, а не пытался думать, что собирается вести переговоры с северными вьетнамцами, этого бы никогда не произошло».
Ракеты и артиллерийские снаряды разорвали припаркованные самолеты и образовали воронки на взлетно-посадочных полосах. Гражданские лица, летчики и войска ВСРВ сражались друг с другом, чтобы попасть в любой самолет, который, казалось, все еще пытался взлететь. С первыми лучами солнца стало ясно, что использовать самолеты уже небезопасно. Разбитые взлетно-посадочные полосы были заблокированы разбитыми самолетами и усеяны сброшенными бомбами и топливными баками. Генерал Гомер Смит, военный атташе, сказал послу Мартину, что у них закончились варианты эвакуации. По его словам, пора вызывать вертолеты морского флота и начинать операцию «Частый ветер». Мартин, измученный и больной, по-прежнему отказывался это делать. Вместо этого он приказал продолжить грузовые рейсы. Белый дом поддержал посла и выступил с заявлением, в котором говорилось, что приказа об эвакуации не поступало. Затем сотрудник министерства обороны отвез посла в аэропорт, чтобы он мог воочию убедиться: взлетно-посадочные полосы явно непригодны для использования, а бунтующие южновьетнамские солдаты захватили одну из площадок погрузки.
Неохотно Мартин позвонил Генри Киссинджеру и попросил начать эвакуацию вертолетом. Тамариндовое дерево было срублено, чтобы вертолеты могли безопасно приземлиться на территории комплекса. «Нам пришлось достать цепные пилы, — вспоминал Вальдес. «В основном это были «Морские пчелы» с парой морских пехотинцев, и им пришлось срубить это большое дерево, разрубить его на части и отбуксировать. А потом они должны были заставить пожарных смыть весь мусор и все такое, чтобы, когда вертолеты приземлятся, они не засосали весь этот мусор в двигатели».
Из семейных покоев Белого дома президент Форд отдает приказ начать полеты на вертолете, которые положат конец приключениям Америки во Вьетнаме. Сейчас 22:33 по вашингтонскому времени, 28 апреля 1975 года.
В 10:48 того же утра по сайгонскому времени приказ президента Форда о проведении операции «Частый ветер» — спасательные отряды вертолетов, летающих туда и обратно с флотилии из тридцати американских военных кораблей в сорока милях от берега, — был доставлен американским официальным лицам в столице Южного Вьетнама. В течение получаса по американской радиостанции в Сайгоне передали заранее подготовленный сигнал к эвакуации: он должен был начаться с исполнения Бингом Кросби «Белого Рождества», но в последнюю минуту копию этой записи найти не удалось, поэтому Версия Теннесси Эрни Форда сигнализировала об исходе. Затем последовало загадочное сообщение: «Температура в Сайгоне сто пять градусов и повышается».
Американцы и вьетнамцы из группы «высокого риска» собирались в заранее организованных пунктах сбора и садились в колонны автобусов до комплекса DAO в Таншоннят. Пока автобусы двигались по многолюдным улицам, разъяренные вьетнамцы били их по бокам.
Филип Капуто был в одном из автобусов. «Аэродром подвергся ракетно-артиллерийскому обстрелу. Северовьетнамцы как раз гуляли с этими снарядами — такими большими 130 мм. артиллерийские снаряды — по всему аэродрому, разрушая взлетно-посадочную полосу. Здание, куда нас привезли, тряслось от попадания снарядов». Эвакуированные были разделены на вертолетные группы по пятьдесят человек в каждой и выводились по одной группе за пределы комплекса DAO. Они прошли по одному коридору и свернули за угол в другой. «Джентльмены!» сказал репортер. «Мы свернули за угол во Вьетнаме!» «Да, — ответил другой, — и если вы посмотрите вниз по этому коридору, вы увидите, — дюжина голосов завершила его предложение, — свет в конце туннеля!» Когда был дан сигнал бежать к их вертолету, снаряды все еще рвались, вспоминал Капуто, «достаточно близко, чтобы можно было услышать, как приближающиеся летят над головой. В вертолете было место для людей, но не для багажа, и какой-то парень закричал: «Брось все! Бросьте все! И я бросил все, что у меня было, кроме некоторых заметок и некоторых карт. Вся моя одежда — все. На борту было много вьетнамцев, вьетнамцев, которые работали на нас. Одна женщина, несмотря на свой маленький рост, сумела пробежать туда с приличной сумкой золотых слитков. Вертолет взлетел, и мы летим к побережью. И вы могли посмотреть вниз, и все, что вы могли видеть вокруг Сайгона, вокруг аэродрома, были клубы дыма от горящих зданий и разрывы артиллерийских снарядов. И вот, наконец, мы пересекли береговую линию. И я никогда не забуду, как увидел весь Седьмой флот и все эти торговые
