Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер
Весьма популярны были концерты белорусской музыки и музыкальные программы по заявкам слушателей. Составлять такие программы было трудно, потому что фонотека Всесоюзного радио располагала в то время очень скудным фондом национальных записей, а белорусские исполнители в Москве бывали лишь проездом с фронта или на фронт. И все же почти все художественные коллективы и отдельные исполнители, которые работали в советском тылу, по нескольку раз выступали перед микрофонами радиостанции «Советская Беларусь».
Неоценимую помощь оказывали нам редакционные работники и исполнительские силы Всесоюзного радио. Глубоко заинтересованно нам помогали Д. Кабалевский, К. Аджемов, С. Огородник и возглавлявший в то время Комитет Д. Поликарпов. Радиостанция «Советская Беларусь» включала в свои программы странички на русском языке, которые с большим мастерством читали дикторы Всесоюзного радио Ю. Левитан, О. Высоцкая, Н. Оленина, Н. Толстова, Е. Отъясова, Э. Тобиаш, Н. Дубравин, В. Соловьева, А. Степанов, А. Дорменко, В. Нелина, В. Чижов, А. Головина и другие. Обстановка подлинной творческой дружбы и взаимопомощи царила в те суровые дни в стенах Дома радио.
В дни ожидания важнейших сообщений сотрудники белорусской редакции сутками не покидали Дом радио, готовы были в любую минуту немедленно выйти в эфир. И всегда мы ощущали заботливое внимание коллег-москвичей, их готовность помочь в большом и малом. Мне вспоминается, как удалось нам решить проблему машинисток, знающих белорусский язык. За три месяца коренные москвички З. Маркосова и А. Скаловская овладели с нашей помощью языком так, что переводили несложные тексты. Трибуна белорусского радио была широко открыта для представителей разных народов нашей страны. Часто звучало в «белорусском эфире» слово К. Симонова, А. Суркова, И. Эренбурга, В. Василевской, А. Копыленко, Е. Букова.
Припоминается все та же весна 1942 года, когда по просьбе редакции Илья Эренбург написал взволнованное обращение к друзьям-белорусам для праздничной передачи в день Первомая. Прошло уже более тридцати лет, а я помню целые абзацы (выступление повторялось в нескольких передачах), написанные страстно и в общем ключе тогдашнего настроения белорусов:
«Скоро придет весна для всей Белоруссии. Это будет поздняя весна, но это будет настоящая весна жизни. Теперь зеленеют нивы. На их всходы глядят оккупанты. Они не увидят колосьев. Урожай победы соберет Родина».
О том же писали в то время Янка Купала и Якуб Колас, Кузьма Чорный и Петрусь Бровка. Сердца художников стучали в унисон. Массовые радиомитинги представителей белорусского народа, которые проводились в большой студии Дома звукозаписи, привлекали широкий круг выступающих из числа общественных деятелей страны и огромную аудиторию слушателей далеко на фронте и за линией его, во вражеском тылу. Письма от фронтовиков и народных мстителей (через связных они попадали на Большую землю) были большим подспорьем в работе радиостанции. Клич, которым заканчивалась каждая передача: «Смерть немецким оккупантам! Да здравствует свободная Советская Беларусь!», был реализован летом 1944 года совместными усилиями войск четырех фронтов, осуществивших операцию «Багратион», и дружными действиями белорусских партизан.
Белоруссия снова стала свободной. Последняя передача белорусской редакции Всесоюзного радио состоялась 20 сентября 1944 года. В освобожденной столице Белоруссии уже звучали каждое утро, как и до войны, привычные слова: «Говорит Минск! Доброе утро, товарищи!»
Ионас Милюшис
Тысяча дней Литовского радио
Июнь 1941 года выдался теплым и солнечным. Уже год, как Литва облегченно вздохнула, сбросив иго панов и вступив в состав Советского Союза. Как и везде, много хороших перемен произошло и на радио.
Все сильнее и шире по Каунасскому и Вильнюсскому радио звучал голос социалистического края, строящего новую жизнь. За десять месяцев в два раза увеличился объем радиовещания. Если совсем недавно литовское слово в эфире занимало только семь с половиной часов, то теперь его можно было слышать с короткими перерывами с половины шестого утра до полуночи. Создавались новые редакции, увеличивалось число сотрудников. В последние годы буржуазного строя в Литве на Каунасском радио работало только шестнадцать человек, на Вильнюсском — восемь. В советских же радиокомитетах работало около двухсот сотрудников, в числе них был и автор этих строк.
Воскресным утром 22 июня литовскую землю и ее жителей разбудили бомбы. Никаких официальных сообщений о начавшейся войне не было. Однако их и не требовалось, так как уже на заре гитлеровские стервятники особенно яростно атаковали Каунас, который был в то время правительственным и политическим центром Советской Литвы.
По небу с запада на север плыли зловещие эскадрильи чужих бомбардировщиков. Над крышами города с ревом неслись самолеты, на крыльях которых виднелись черные кресты. Их встречали пулеметы и взрывы снарядов противовоздушной артиллерии.
Примерно к 11-ти часам стало известно, что из Москвы будет транслироваться важное сообщение. Около полудня в эфире послышался голос столицы: «Говорит Москва!»
Трансляция еще продолжалась, а Каунасское радио из республиканского телеграфного агентства Эльта уже получило первые страницы правительственного сообщения в переводе на литовский язык. Мне не удалось выслушать сообщение до конца, так как пришлось самому его читать.
Вечером меня неожиданно вызвали к председателю Комитете Юозасу Банайтису. Это был образованный музыкант и писатель всегда спокойный, никогда не повышающий голоса. И на этот раз он обратился ко мне еще тише, спокойнее, нежели обычно:
— Надо прекратить работу. Прикажи выключить аппаратуру, Ночью необходимо уйти из города: оставаться опасно, а мы должны продолжать свою работу.
На улице стоял автомобиль председателя, в котором кроме него уже сидело несколько сотрудников. До сих пор никак не могу понять, как «оппель» вместил тогда восемь человек…
Около полуночи мы приехали в Даугавпилс, город соседней Латвии. Почему мы прибыли именно сюда, стало ясно утром. Оказалось, что военные события преградили дорогу в Каунас и Вильнюс. Надо было найти способ, чтобы в эфире снова прозвучало литовское слово. Утром председатель Комитета посоветовался с руководителями республики, посетил штаб Северо-Западного фронта, после чего три работника Литовского радио немедленно отправились на военном автомобиле в Ригу, где на короткое время обосновались и наладили передачи. Но вот однажды нам сообщили, что фронт уже приблизился и необходимо уехать…
Ненадолго умолк в эфире голос Советской Литвы. 15 июля начались передачи на литовском языке из Москвы. Здесь, на Всесоюзном радио, разместилась редакция литовских передач, объединившая работников Вильнюсского и
