«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
ОР РГБ. Ф. 645. Карт. 37. Ед. хр. 14. Л. 2 и об. Автограф.
Опубл.: Текст и традиция: альманах. Вып. 11. С. 322–323.
2. 31 мая 1958 г.
Дорогая Ирина Николаевна!
Только сегодня, наконец, выяснилось, что мы с Зин[аидой] Александровн[ой] едем лечиться в Карловы Вары. Очень беспокоимся за дочек — как они без нас будут, но отказаться от путевок мы не решились. Зин[аида] Алекс[андровна] ехать не хотела, но я уговорил, так как второго такого случая не будет. Это важно и для нек[оторой] «реабилитации» нас.
Погода у нас отвратительная: то духота до 30°, то холодно — до 8°. Многие болеют, да и я от гриппа еще не освободился.
Очень хотелось, чтобы Ваше настроение было получше. Вся беда в том только, что человеческое восприятие времени крайне неточно. Движение времени кажется необратимым, а на самом деле прошло[е] остается существовать, а будущее уже[1445] существует. Представьте себе, что какая-нибудь букашка ползет по дороге и не может оглянуться («шея мешает») и не может остановиться. Представьте себе, что ни разу в жизни она не оглядывалась и не останавливалась. Конечно же, она убеждена, что дорога, оставшаяся позади ее[1446], больше не существует, а дороги впереди ее (по малости своего роста она этой дороги впереди не видит) еще не существует. Вот так и люди рассуждают о прошлом и будущем, так их представляют. Я же абсолютно убежден, что всё есть.
Я в этом абсолютно убежден.
Я ясно объяснил свою мысль? Разве эта мысль, если она верна (а она верна!), не заставляет нас быть спокойными?
Только не думайте, что я фаталист. Отнюдь нет. Я верю в свободу воли и в вечное одновременно.
Извините за эти философствования. Конечно, все, что я сказал, — доморощенная философия, но мне этим хочется намекнуть на возможный источник некоторой примиренности.
Читаем сейчас всем домом «Жизнь Арсеньева»[1447]. Превосходная вещь!
Добыли и второй том «Жизни артиста[1448]» Бенуа, но второй том хуже первого[1449].
Привет всем Вашим малышам[1450].
Желаем всем Вам самого хорошего.
З[инаида] А[лександровна], Вера и Мила шлют Вам самые сердечные приветы.
Ваш Д. Лихачев 31.V.58
ОР РГБ. Ф. 645. Карт. 37. Ед. хр. 14. Л. 8 и об. Автограф. С припиской З. А. Лихачевой: «Дорогая Ирина Николаевна, через два дня мы должны выехать из Ленинграда в Карловы Вары. Мне очень не хочется: только что приехали и опять оставляем детей, а у них экзамены. Кроме того, как будет сложно с дачей: Вера хочет заниматься на даче, а Мила — в городе. Желаю Вам всего лучшего. Целую Вас З. Лихачева».
Опубл.: Текст и традиция: альманах. Вып. 11. С. 324–325.
3. 6 июля 1962 г.
Дорогая Ирина Никол[аевна]! Ну, конечно, огорчительно, что книжка пропала, но не придавайте этому слишком большого значения. Эта книга не по моей специальности, и я без нее обойдусь. Мобилизовывать для ее новой покупки знакомых не надо. С этой книгой РОЯ[1451] выслал мне через В. В. Виноградова стихи Мандельштама[1452]. И тот (ВВВ) вовсе мне их не передал! А мне бы их хотелось иметь больше, чем Кодрянскую[1453]. Последнюю — прочел и отложил[1454] (добуду ее у Малышева). У Зин[аиды] Алекс[андровны] спазм мозговых сосудов. Вера больна. Домработницу прогнали. Живем поэтому плохо. Все Вам кланяются.
Ваш Д. Лихачев 6.VII.62
ОР РГБ. Ф. 645. Карт. 37. Ед. хр. 14. Л. 10. Автограф. На почтовой карточке.
Опубл.: Текст и традиция: альманах. Вып. 11. С. 333.
4. 21 июля 1962 г.
21. VII.62
Дорогая Ирина Николаевна!
Большое Вам спасибо за сердечное письмо, за приглашение приехать. Зинаиде Александровне лучше. Она почти здорова. Очень Вас благодарит. Но Вы правы в одном отношении: она не может думать о себе и поехать ей к Вам осенью почти будет невозможно. Вера и Мила со мной ее уговаривают, но пока безуспешно. Если нам удастся уговорить и она поедет, то будет у Вас все-таки думать о доме и волноваться — все ли там благополучно.
Кодрянская нашлась[1455]. Лежит сейчас передо мной в прекрасном состоянии — ни царапинки!
У нас второй день тепло. Верочка заходила в воду и брызгалась. Довольна очень.
Бузанов[1456],[1457] одолел нажимами, сложной системой интриг и содействием Мих[аила] П[авлови]ча Ал[ексее]ва, который очернил на обсуждениях кандидатов всех его соперников — Реизова[1458] (он был одно время самым верным кандидатом), Бурсова и Мейлаха. Я вынужден был поехать в Москву на выборное собрание, так как был поставлен мой доклад по текстологии. Пробыл там три дня и вдоволь хлебнул выборной грязи. Все отвратительно.
Познакомился со Шкловским[1459]. Очень интересный человек. Был у Асеева[1460] (что-то не очень!). Был в гостях у Нат[альи] Алексеевны Деминой[1461] и отдохнул у нее душой. Непременно с ней познакомьтесь. Она, правда, не работает уже в музее Рублева (ушла на пенсию). Позвоните ей по дом[ашнему] телефону (Б–874–63) и условьтесь о встрече. Я ей о Вас говорил. В Музее тоже побывайте. Там теперь выставлена новая рублевская икона — Иоанн Креститель из Серпухова. Красоты необычайной!
В Эрмитаже выставлены две картины Кандинского[1462] и много прибавили новых французов.
В Институте готовится сокращение на 25 %. Но, даст Бог, отменится. Скоро выйдет моя книжечка «Культура Руси эпохи А[ндрея] Рублева и Епифания Премудрого»[1463]. Будьте здоровы. Поклон от З[инаиды] А[лександровны] и молодежи. Всегда Ваш
Д. Лихачев
ОР РГБ. Ф. 645. Карт. 37. Ед. хр. 14. Л. 11. Авторизованная машинопись.
Опубл.: Текст и традиция: альманах. Вып. 11. С. 333–335.
5. 17 сентября 1962 г.
Дорогая Ирина Николаевна. Слышал, что на Музыкальную осень в Варшаве[1464] представлено 3 произведения от Сов[етского] Союза: 8-й квартет Шостаковича[1465], очень левая вещь Уствольской[1466] и… что-то Волконского[1467]. Решили блеснуть либералами. Это очень радует.
Написал Вам письмо с дочкой Коссого Маней. Она получила 1-ю премию за лучший рисунок на Всесоюзной выставке детской живописи и награждена Артеком. Родители дрожат за нее.
У нас все благополучно; через
