Евгений Ножин - Правда о Порт-Артуре. Часть II

Вотъ почему, оцѣнивая долголѣтнюю дѣятельность Гинсбурга, слѣдуетъ признать, что этотъ человѣкъ недюжинныхъ способностей, желѣзной энергіи, принесъ много пользы, являясь постоянно въ самыя тяжелыя минуты надежнѣйшимъ помощникомъ представителей русской власти на Дальнемъ Востокѣ.

Телефонограммы.

14 октября.

Копіи.

Орудійный и ружейный огонь продолжается.

На капонирѣ 3 наши занимаютъ незначительную часть въ горжѣ капонира.

Пулеметы на вершинѣ капонира для насъ убійственны.

Въ окопахъ впереди укрѣпленія 3 наши съ помощью артиллеріи выбиваютъ японцевъ.

Японцы выбиты.

Огонь продолжается.

Капитанъ Головань.

3 ч. 45 м. ночи.

Послѣ нѣсколькихъ атакъ выбили японцевъ изъ окоповъ форта III, но изъ Китайскаго не могли — подошли резервы. Мы оставили окопы (совершенно разрушенные) и отошли къ Китайской стѣнѣ.

Японцы вновь заняли окопы укрѣпленія III.

Силились исправить поврежденія — не могли благодаря не прекращавшейся бомбардировкѣ.

Капитанъ Головань.

6 час. 50 м. утра.

Всю ночь фортъ III въ 11" огнѣ.

Шт. — капитанъ Булгаковъ.

7 часовъ утра.

Доношу, что 13 октября, послѣ страшной бомбардировки до 5 часовъ вечера, японцы изъ окоповъ расположились въ 150 шагахъ отъ укрѣпленія III, мгновенно бросились въ наши окопы и заняли ихъ.

Я всю силу ружейнаго и орудійнаго огня перенесъ на наши окопы.

Японцы дрогнули и побѣжали. 7-ая и 9-ая роты 16 полка вновь заняли окопы.

Небольшая часть японцевъ заняла небольшой окопъ шагахъ въ 50, перебросила мѣшки, укрѣпилась, прорывъ къ своимъ окопамъ ходъ сообщенія — связали себя крытымъ ходомъ.

Рота квантунцевъ не могла ихъ выбить.

На Сяогушанѣ замѣтно скопленіе людей.

Ночь прошла относительно покойно (Куропаткинскій люнетъ, лит. Б.).

Подполковникъ Науменко.

7 час. 40 м. утра

Японцы окончательно утвердились въ окопахъ передъ фортомъ III и укрѣпленіемъ III.

Капитанъ Головань.

11 час. утра.

По дорогѣ къ 11 верстѣ прошло 150 носилокъ съ ранеными.

Подполковникъ Науменко.

11 час. утра.

Укрѣпленіе III въ 11" огнѣ. Поврежденія большія.

Капитанъ Головань.

11 час. 40 м. утра.

По дорогѣ къ 11 верстѣ еще прошло 200 носилокъ съ ранеными.

Мичманъ Вонлярлярскій.

12 часовъ 8 м. утра.

На гласисѣ форта 3 безнаказанно работаютъ японцы. Фортъ въ 11"" огнѣ. Разбитъ.

Шт. — капитанъ Булгаковъ.

2 часа 40 м. дня.

Въ квадратѣ 652 О четыре большія палатки — повидимому, для начальства.

Мичманъ Вонлярлярскій.

2 часа 55 м. дня.

Взрывъ камуфлета на форту 2 удачно.

Капитанъ Головань.

Подъ фортомъ 3 собралось много непріятеля.

Шт. — капитанъ Булгаковъ.

5 час. 25 м. вечера.

Съ темнотой къ Артуру изъ дер. Вандзядензи двинулись 8 колоннъ.

Лейтенантъ Ромашевъ.

6 час. 10 м. вечера.

Отъ бухты "Десяти кораблей" къ Трехголовой прошелъ эскадронъ въ 3 часа дня.

Весь день отъ укрѣпленія III до лит. А все въ огнѣ.

Капитанъ Головань.

6 час. 30 м. вечера.

Телефонограммы.

14 октября.

Копіи.

Ночь на западномъ фронтѣ прошла покойно.

Капитанъ Романовскій.

10 часовъ утра.

На ввѣренномъ мнѣ флангѣ все покойно. большое движеніе арбъ съ ящиками.

Полковникъ Ирманъ.

10 час. 12 м. утра.

Ночью миноноски обстрѣливали нашъ берегъ безъ результата. Легкія перестрѣлки.

Подполковникъ Козляковскій.

14 октября.

"Всю ночь на форту II шла лихорадочная дѣятельность по заряженію камеры и устройству забивки. Работа японцевъ постепенно слышалась все явственнѣе и явственнѣе, сначала слѣва и нѣсколько впереди, а затѣмъ сзади, т. е. они прошли мимо въ самомъ близкомъ разстояніи — слышенъ былъ кашель и голоса работавшихъ. Поспѣшно выдѣлывая камеру, а затѣмъ забивку, мы все время продолжали стучать, сначала киркой, а затѣмъ кувалдой въ стѣнки задѣлываемой галлереи и сосѣдняго колодца, дабы обмануть бдительность врага, постоянно прислушивавшагося къ нашей работѣ — стоило намъ прекратить этотъ стукъ, и у нихъ тотчасъ же все смолкало.

Больше всего мы боялись, чтобы они, опредѣливши нашу работу, не зарядили бы наскоро колодца, помощью котораго они, какъ намъ казалось, опустились изъ верхней своей галлереи, двойнымъ зарядомъ безъ забивки и не дали бы намъ горна, чѣмъ разбили бы нашу галлерею и уничтожили всѣ наши надежды на успѣхъ; но, къ счастью, стукъ и работа въ ихъ галлереѣ продолжались неизмѣнно.

Забивку окончили только къ 11 часамъ дня. Изъ предосторожности въ камеру ввели 3 запала и устроили двѣ станціи.

Къ 12 часамъ пріѣхалъ комендантъ крѣпости генералъ-лейтенантъ Смирновъ, и, такъ какъ онъ хотѣлъ непремѣнно видѣть эффектъ взрыва, то мы наскоро провели летучіе провода и индуктивный приборъ на валгангъ передняго фаса.

Въ 12 ч. 30 м. комендантъ лично произвелъ взрывъ камуфлета. Надъ мѣстомъ непріятельскаго колодца поднялся бѣлый столбъ дыма, лишь немного окрашенный земляной пылью, полетѣли вверхъ доски и камни.

Наша галлерея и камера вовсе не имѣли одежды, такъ что ясно было, что на воздухъ вылетѣли доски непріятельскаго колодца… камуфлетъ удался на славу…

…Дѣйствія противника становятся все болѣе и болѣе оживленными и нервными, стрѣльба изъ 11" орудій не прекращается, при чемъ главной цѣлью ея служатъ форты II, III и укрѣпленіе III, положеніе которыхъ становится тяжелѣе и тяжелѣе, болѣе всего утомляетъ гарнизоны ихъ невозможность найти совершенно безопасное укрытіе отъ этихъ снарядовъ. Особенно трудно защитникамъ форта III-го — когда непріятельскій огонь усиливается, то оставаться во внутреннемъ дворикѣ форта становится невозможнымъ: ежеминутно здѣсь лопаются бризантные снаряды, шрапнель и мелинитовые патроны, выбрасываемые японцами съ довольно значительныхъ разстояній; кромѣ того, вокругъ свистятъ пули на излетѣ, залетающія въ фортъ, а черезъ 2-3-5 минутъ раздается зловѣщее гудѣніе 11" снаряда и черезъ нѣсколько секундъ страшный трескъ его разрыва, окутывающій весь фортъ густымъ облакомъ дыма…

… Начался бой въ самомъ капонирѣ; когда я, получивши увѣдомленіе объ этомъ, прибѣжалъ въ капониръ, то засталъ такую картину; въ капонирѣ царитъ почти полный мракъ, чтобы затруднить японцамъ возможность выстрѣлами поражать насъ, все вокругъ наполнено ѣдкимъ, удушающимъ дымомъ отъ взрывовъ пироксилиновыхъ, мелинитовыхъ патроновъ, огненные отблески взрыва которыхъ ежеминутно освѣщаютъ этотъ мракъ; комендантъ форта и почти всѣ офицеры вынесены чуть ли не замертво, потерявшіе сознаніе отъ удушья; гарнизонъ въ паникѣ мечется по узкимъ казематамъ и коридорамъ капонира и контръ-эскарповой галлереи. Въ первыя минуты рѣшительно не сознаешь, что можно сдѣлать; затѣмъ, столкнувшись съ саперомъ поручикомъ Левбергомъ, который успѣлъ сохранить полное присутствіе духа среди этого ада, я просилъ его организовать послѣдовательную оборону капонира, перегородивши коридоры траверсами изъ мѣшковъ, а по телефону вызвалъ поручика Дебагорія-Мокріевича, чтобы онъ немедленно прибылъ съ подрывными патронами… гальванерами… Однако этого не понадобилось: черезъ 1 /2 часа японцы не выдержали удушья атмосферы капонира… очистили сами казематъ… Наши долго не рѣшались войти въ казематъ, но отыскался храбрецъ рядовой 10 р. 25 полка Илья Головачевъ, который вышелъ самъ впередъ, а за нимъ бросился одинъ изъ санитаровъ, поручикъ Дебагорій-Мокріевичъ…"

14 октября въ 11 часовъ утра комендантъ крѣпости, въ сопровожденіи личнаго адъютанта поручика Гаммеръ, ходами сообщенія (поражаемыми ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ) прибылъ на фортъ II, гдѣ все уже было готово къ производству камуфлета.

Генералъ пожелалъ лично замкнуть токъ.

Всей крѣпостной артиллеріи было приказано, въ случаѣ удачнаго камуфлета, немедленно открыть огонь по осаднымъ батареямъ противника, если онъ всю силу своего орудійнаго огня сконцентрируетъ на форту II.

Осаждающій въ это время методично обстрѣливалъ 11" бомбами фортъ II, Куропаткинскій люнетъ и лит. Б.

Бомбы взрывались каждыя 23 минуты.

Послѣ осмотра забивки камуфлета было приказано протянуть провода отъ станціи въ казематѣ къ наружному брустверу.